Читать онлайн «Психология. Психотехника. Психагогика». Страница 48

Общий вывод: если за психологическими функциями стоят генетически отношения людей, то: 1) смешно искать особые центры для высших психологических функций или верховных функций в коре (лобные доли – Павлов); 2) надо объяснять их не из внутренних, органических связей (регуляция), а извне – из того, что человек управляет деятельностью мозга извне, через стимулы; 3) они суть не естественные структуры, а конструкции; 4) основной принцип работы высших психических функций (личности) – социальное по типу взаимодействие [84] функций, ставшее на место взаимодействия людей. Наиболее полно они могут быть развернуты в форме драмы. Экскурс: в конструктивной деятельности сближение стимулов соответствует сближению мозговых процессов, двум формам нервной деятельности: 1) доминанте (катализации) и 2) ассоциации – соответствуют: 1) указание, усиление, ударение и 2) мнемотехника (узелок) [85] . Сближая предметы (стимулы), я сближаю нервные процессы (реакции); действуя вовне, я овладеваю (управляю) самими внутренними процессами. Что значат все организации, регуляции (Басов), структуры по сравнению с этим наивысшим типом овладения – конструктивной деятельностью. Природу произвольного внимания и всякой высшей функции нельзя вывести из индивидуальной психологии. Ср. проблему Autosuggestion [86] и XYZ [87] .

Полный пересмотр неврологии высших процессов. Локализация функций, а не центров.

[Листок XYZ] NB! Бергсон: память отличает дух от материи. Наличие духа необходимо вообще для всякого интенционального процесса (направленность на прошлое); мы не считаем безразличным для психологического процесса его психическую сторону с несравнимым ни с чем отношением к предмету, но не чистый дух и, главное, – не этим двигательная память отличается от недвигательной. Есть переходные формы, а между духом и материей их нет. Переходная форма – мнемотехника. Сам Бергсон сближает память духа и мнемотехнику, а Бюлер мнемотехнику с памятью шимпанзе. Вот положение: направленность на определенный единственный раз заучивания может быть, а памяти (воспоминания) нет. Ср. узелок и мотив (я: [знаю, что есть] три черты мнемонических и не знаю, что [они] значат). Ergo: направленность – обязательный спутник воспоминания, а самостоятельный компонент высшего запоминания (результат указующей, опосредствующей роли знака).

NB: К социальной природе высших психических функций

Функции слова по Жане раньше разделились и распределились, между людьми, потом у личности. В индивидуальном сознании и поведении невозможно было бы ничего подобного. Раньше из индивидуального поведения выводили социальное (индивид реагирует наедине и в коллективе, подражание обобществляет индивидуальные реакции). Мы из форм коллективной жизни выводим индивидуальные функции. Развитие идет не к социализации, а к индивидуализации общественных функций (превращение общественных отношений в психологические функции – ср. речь, социальное prins [88] ). Вся психология коллектива в детском развитии в новом свете: спрашивают обычно, как тот или иной ребенок ведет себя в коллективе? Мы спрашиваем: как коллектив создает у того или иного ребенка высшие функции? Раньше предполагали: функция есть у индивида в готовом, полуготовом или зачаточном виде – в коллективе она упражняется, развертывается, усложняется, повышается, обогащается, тормозится, подавляется etc. Ныне: функция сперва складывается в коллективе в виде отношения: детей, – затем становится психологической функцией личности. Спор. Раньше: у каждого ребенка есть мышление, из их столкновения рождается спор. Ныне: из спора рождается размышление. То же обо всех функциях [конец листка XYZ].

К постановке основных проблем коллективной психологии (детской) на этой основе: все наоборот тому, как делается.

Ср. заметку на стр. XYZ.

Различать:

Непосредственное и опосредствованное (через знак) отношение к другим. Непосредственно невозможно применить к себе. Опосредствованно – можно. Вначале, следовательно, знак помещается между объектом и субъектом, как орудие. Позже – между мной и моей памятью. Стимул-объект операции не есть объект воздействия стимула-орудия: это главнейшее отличие знака от орудия. Объект воздействия инструментального стимула – мозг.

Конструкция тем отличается от инструментальной операции (Werkzeugdenker) [89] , что она двупланна, двуобъектна:

задача психологическая (Арсеньев [90] ):

Если субъект1 и субъект2 в одном лице, то у операции всегда два объекта: мозг и объект психологической задачи (запомнить etc.). В сущности, это обусловлено тем, что S не [есть] орудие (то есть не физически действует), а что задача психологически воздействует (не на предмет, а на поведение). Если объект – чужой мозг, то все легко. Трудно, когда объект – свой мозг.

Надо отказаться от скрытого отождествления психологической операции и моторной (запомнить = схватить).

Таким образом, инструментальная операция есть всегда социальное воздействие на себя, при помощи средств социальной связи и раскрывается в полной форме социального отношения двух людей. Раньше мы учитывали: объект операции, орудие. А ныне – и объект воздействия стимула. Стимул не действует на объект операции. Замыкающий и исполнительный механизм – воля – результат социальных отношений: приказ, условие («один кричит, другой сражается» – Жане).

Между чем и чем вдвигается знак: между человеком и его мозгом. Он поддерживает операцию, направленную на объект. Но его объектом является сама операция, нервный процесс. Итак, основа инструментальной операции – соединение Петра и Павла в одном лице. Отношение stimul’a-объекта и stimul’a-средства – [это отношение: ] натурально психологического и искусственно построенного.

Социогенез – ключ к высшему поведению. Здесь мы найдем психологическую функцию слова (а не биологическую). Социогенетический метод.

Автостимуляция – частный случай (чрезвычайно своеобразный) социальной стимуляции: socio-personnelles [91] – по Janet (ср. функция общения в размышлении – Наторп).

Сигнификация: человек извне создает связи, управляет мозгом и через мозг – телом. Внутреннее отношение функций и слоев мозга, как основной регулятивный принцип в нервной деятельности, заменяется социальными отношениями вне человека и в человеке (овладение чужим поведением), как новым регулятивным принципом. Но как вообще возможно создание связей и регулятивных отношений между центрами и функциями извне? Эта возможность дана в двух моментах (их встрече): 1) механизм условного рефлекса (он, по Павлову – мозговой механизм, по Ухтомскому – орган! – конструируется извне) и 2) факт социальной жизни, то есть изменения природы; ergo [92] и природных связей, и взаимодействия особей иного порядка, чем общение иных предметов. Отсюда – три ступени: 1) условный рефлекс – механизм, созданный извне, но = копия природных связей, соответствует пассивному приспособлению; 2) домашние животные (раб?), сам человек = домашнее животное (Турнвальд) [93] = пассивное образование связей извне; 3) активное участие в завязывании связей + автостимуляция, как частный случай социальной стимуляции. Ср. instrumentum vocale, semivocale и mutum [94] – Последний соответствует активному приспособлению к природе = психологии человека. Вопрос упирается в личность. Павлов сравнивает нервную систему с телефоном, но все своеобразие психологии человека – в том, что в нем в одном существе соединены телефон и телефонистка, то есть – аппарат и управление им человеком. Через механизм условного рефлекса природа управляет человеком, но природные связи могут обусловить любые и всевозможные связи поведения, кроме изменения самой природы. В природных связях не заключена необходимость работы и трудовой деятельности.

Что такое телефонистка (элиминируем механистичность сравнения и знак +)? Скажут: душа, психея, недаром телефонистка. Ср. Stern: Injen. + Maschine [95] . He то. Правда, нельзя понять деятельность любого нервного аппарата без человека. Это мозг – человека. Эта рука человека. В этом суть. Например, жребий, узелок – телефонная связь, замкнутая телефонисткой [96] .

Идея Павлова в том и заключается, чтоб показать, что то, что думали – делает телефонистка (душа), делает сам аппарат (тело, мозг). Так, Ergo: телефонистка – не душа. А что? Социальная личность человека. Человека как члена определенной общественной группы. Как определенная социальная единица. Как существо в себе – для других и – для себя. Ср. Lichtenberg и др. Мне думается и: я думаю [97] . Проблема я: как надо сказать и ребенок: я (Пиаже). Все развитие в том, что развитие функции идет от мне к я. Ср. Levy-Bruhl: J’en reverai [98] . Кстати: личность меняет роль отдельных психологических функций, систем, слоев, пластов, устанавливая такие связи, которых в биологии личности нет и не может быть. Не отношение подкорковых центров к корковым, а социальная структура личности определяет господство тех или иных слоев. Ср. сон и вождь кафров: 1) у животных функция сна иная, 2) у него [у вождя кафров] через общественное значение сновидений (затруднение необъяснимое etc., начатки магии, причинности, анимизма etc.) сон приобрел регулятивную функцию: что он увидит во сне – то он сделает. Это реакция личности, а не примитивная; 3) отношение сон / будущее поведение (регулятивная функция сна) сводится генетически и функционально к социальной функции (маг, совет волхвов, толкователь снов, кто-то, кто бросает жребий – всегда разделено на два лица). Затем соединяется в одном лице. Реальная история телефонистки (личности) – в истории Петра и Павла (ср. Маркс: о языке и сознании) [99] – в перенесении социального отношения (между людьми) в психологическое (внутри человека). Роль имени у примитива, у ребенка, у [100] .