Читать онлайн «Комментарий к 2-й главе «Критического исследования движения» (Mulamadhyamaka-karika) Нагарджуны». Страница 1

Публикуемые вторая глава «Основоположений срединности в стихотворной форме» (Mulamadhyamaka-karika) Нагарджуны (II в.) с «Комментарием в ясных словах» (Prasannapada) Чандракирти (VII в.) принадлежат к классике буддийской философской школы мадхьямика. Метод, получивший название prasanga, то есть выведение из тезиса оппонента следствий, неприемлемых для него самого, продемонстрирован здесь образцово. В первой главе рассматривались и критиковались теории причинности соперничавших с мадхьямикой буддийских школ. Предмет же данной главы, движение, представляет самостоятельный интерес также и для тех, кто мало сведущ в тонкостях буддийской философии.

Чтобы помыслить себе движение, нам нужны такие составляющие ситуации движения:

Место, где будут двигаться. По связи с движением оно получает название пути, траектории и пр. Далее оно делится на части: пройденный, предстоящий и проходимый участки.

Движущееся тело, которым в переводимом тексте считается движущееся живое существо – «ходок».

Необходимо допустить внутреннее движение (не сопровождающееся перемещением) в движущемся теле (например, в твердом теле оно именуется деформациями). В общем случае справедливо, что, если есть нечто, реально движущееся, то есть не материальная точка (которая идеальна), то перемещение непременно сопровождается внутренними деформациями – взаимным перемещением частей.

Чтобы движение было чем-то, необходимы его границы – начало и завершение, а также его противоположность – покой.

Если движение направленное, то следует к названному добавить и конечную его точку – место назначения.

Названные компоненты мыслимы и суть части целой ситуации движения. Но Нагарджуна и Чандракирти спрашивают: реальны ли они? Рассуждения Чандракирти можно сопоставлять с зеноновскими апориями, что не раз делалось. Меньше обращали внимание на языковую подоплёку мыслей индийских философов: для них важно было выяснить возможность непротиворечивого или не тавтологического, то есть правильного высказывания о движении. Для выражения отношений правильной речи со своим предметом в тексте употребляются два терминологических гнезда, одно от корня yuj (существительное yoga, глагол yujyate), другое от sam + bandh (sambandha, sambaddha). Возможно, что они означают разные аспекты связности осмысленной речи. Отдельные языковые элементы, во-первых, должны правильно соотноситься с означаемым; во-вторых, правильно связываться между собой как знаки. Второе, по-видимому, выражается в тексте корнем yuj. Это близко соответствует европейской «логичности», но я всё же перевел «связь» и «связно», чтобы избежать невольного навязывания читателю посторонних мадхьямике ассоциаций с западной логикой. Производные второго гнезда всюду переданы как «соотнесение» и «соотнесённость». Быть может, кто-то из вдумчивых читателей, не владеющих санскритом, воспользуется сохраненным различением формы и выяснит, стоит ли за ним различное содержание. Корни gami и shtha с их производными переведены конкретными «хождение» и «стояние», а не абстрактными «движение» и «покой» лишь потому, что от последних по-русски не образуются вразумительно звучащие имена деятеля и места действия.

Для адекватного понимания хода мысли обоих философов следует иметь в виду, что в индийской традиции нет непреодолимой грани между понятием и суждением нет идущей от Аристотеля договорённости, согласно которой отрицательный термин ничего не означает: для Аристотеля «не человек» не значит ничего, а для Чандракирти или Нагарджуны «не-ходок» является значащим выражением. Впрочем, так и для обиходного русского языка: отрицательные по устройству термины «некурящий», «непьющий» или «незамужняя» вполне содержательны и имеют референты.

– Здесь[1] можно сказать: хотя благодаря тому, что происхождение опровергнуто, мы получили достоверность таких сущих определений возникновения в зависимости от факторов[2], как «ни прекращение» и пр., но, тем не менее, для обретения достоверности в том, что возникновение в зависимости от факторов не имеет [своим сущим определением] ни уход, ни приход, т.е. для опровержения таких вполне достоверных в миру действий, [каковы] приход и уход, хотелось бы услышать какой-либо новый особый довод.

– Мы отвечаем: если бы было то, что именуется хождением, то оно непременно мыслилось бы либо на пройденном участке пути, либо на непройденном, либо на проходимом. Но это, [как] говорит [автор карик], никоим образом не связно:

1.Прежде всего, пройденное не проходится. Непройденное не проходится. Проходимое, в отделённости от пройденного и непройденног о, тоже не проходится.

Пройденным называют участок пути, где действие, [+ выраженное корнем – далее сокращённо: в.к.] "ид[ти]", прекратилось. [Языковым элементом] «проходится» именуют охваченное продолжающимся действием [в.к.], «ид[ти]». То, что пройдено, [то есть то,] на чём действие, [в.к.] «ид[ти]», прекратилось, выражено, таким образом, языковым элементом «проходится», который, однако, есть выразитель связи с продолжающимся действием, [в.к.] «ид[ти]». Таким образом, «прежде всего пройденное проходится» – не связно. Слова «прежде всего» [в карике] отсылают к порядку рассмотрения. Не проходится и непройденное. Ибо непройденным, т.е. таким, что на нём действие, [в.к.] «ид[ти]», ещё не зародилось, именуется грядущее, а [языковым элементом] «проходится» – продолжающееся. Поэтому, то есть в силу совершенной различности между грядущим и продолжающимся, не связно, что пройденное проходится: если непройденное, то как проходится? А если проходится, то это не непройденное. И в проходимом движения тоже нет, поскольку

1. В отделённости от пройденного и непройденного проходимое не проходится.

В самом деле: если ходок миновал какое-то место, то оно для него – пройденное. Место же, коего он не миновал, для него - непройденное. Но, исключивши пройденное и непройденное, мы не усматриваем никакого третьего участка пути под названием «проходимое«. Поскольку, таким образом, проходимое не проходится – [само] «проходится» не дано познанию, – постольку проходимого нет. Стало быть, оно не охвачено действием, [в. к.] «ид[ти]», – не проходится, – а потому хождения нет и в проходимом.

– Тогда, пожалуй, так: есть место, на которое ступает стопа идущего ходока, и оно-то и будет проходимым.

– Да нет! Ведь и стопы составлены из предельно малых частиц. Место, находящееся позади того [места], где располагаются предельно малые частицы на концах пальцев ног, включается для ходока в пройденное. А место, находящееся впереди того [места], где располагается последняя предельно малая частица из тех, что находятся в пятке, включена для него в непройденное. Но стопы в отделённости от предельно малых частиц нет. Поэтому нет и проходимого в отделённости от пройденного и непройденного. Рассуждение, проделанное применительно к стопе, можно воспроизвести и применительно к предельно малым частицам, [рассматривая] их смежность с передними и тыльными частями [занимаемого] места[3].

– Тогда пусть проходимое – это наполовину пройденное.

– Ответ на это был уже дан в рассуждении о рождающемся[4]. Таким образом удостоверено, что проходимое не проходится.

– Здесь можно сказать: проходимое всё же проходится! В самом деле:

2. Где шевеление, там и ход. А поскольку оно ни в пройденном, ни в непройденном, то, стало быть, ход – в проходимом.

Примета[5] «шевеления» здесь – поднимание и устремление стопы. Поскольку если где-то имеет место шевеление шагающего ходока, то там же имеет место и ход, а это шевеление не происходит ни на пройденном пути, ни на непройденном, но лишь на проходимом, – то ход [имеет место] на проходимом. Ибо, если нам где-то дан ход, то и будет проходимым, а оно затрагивается действием, [в.к.] «ид[ти]». Стало быть, проходится [=1] не что иное, как проходимое [=2]. Здесь [корень] «ид[ти]» один раз [=1] употреблен в смысле знания, а другой раз [=2] – в смысле достижения иного места в пространстве[6].

– Но, даже если мыслить это так, [то, как] говорит [автор карик], проходимое не проходится:

3. Как же может быть сообразно [про]хождение проходимого, если вовсе не сообразно двойное [про]хождение в проходимом? 

В самом деле: вы, уважаемый, считаете, что словесное указание «проходимое» [употребляется] по связи с действием, [в.к.] «ид[ти]», и это [проходимое], как вы говорите, «проходится». Но действие, [в.к.] «ид[ти]», здесь одно. Допустим, что благодаря ему есть указание на путь как на проходимое, – но тогда повторное соотнесение проходимого с действием, выраженным [языковым элементом] «проходится», не связно.