Читать онлайн «Буддизм: Религия без Бога». Страница 48

Пещеры Аджанты, небольшого селения в западной части Декана, в штате Махараштра, высечены в скалах на берегу горной речки Багхоры, Тигровой реки. В древности неподалеку от этих мест проходил оживленный торговый путь из Северной Индии на юг, и паломники, да и просто любопытствующие проезжие, часто посещали пещерные храмы и монастыри. Один из них, китайский паломник Сюань Цзан, побывавший здесь в VII в., оставил записки о монастыре, «нижние помещения которого находились в темном ущелье. Его величественные залы и глубокие пещеры, высеченные в отвесе скалы, помещались на вершине, а ряды его зал и террас, расположенных этажами по отвесной скале, выходили передними фасадами к ущелью… Среди учреждений монастыря имелся большой храм, свыше ста футов высоты, в котором находилось каменное изображение Будды (около семидесяти футов высоты). Его увенчивали в семь ярусов балдахины, не прикрепленные и ничем не поддерживаемые, с промежутками между ними в три фута… За воротами монастыря, на обеих сторонах — северной и южной, — было по каменному слону…».

Многое из того, что описал Сюань Цзан, сегодня увидеть нельзя. Уже в VIII в. в Аджанте не высекали храмов и монастырей, а спустя два-три века буддизм покинул пределы Индии, и заброшенные пещеры были преданы забвению. Только в 1829 г. их случайно обнаружил английский офицер, охотившийся в окрестностях реки Багхоры: ему показал их мальчик, пасший поблизости коз. Пещеры были частично засыпаны камнями и землей и размыты муссонными дождями, а стенопись повреждена летучими мышами, птицами, насекомыми и кострами случайно забредавших сюда отшельников. С 1920 г. усилиями Департамента археологии Индии и иностранных специалистов неповторимая живопись Аджанты консервируется и реставрируется.

По всей вероятности, сохранившиеся до наших дней пещеры — лишь небольшая часть огромного монастырского комплекса, куда стекались много веков тому назад паломники из разных стран буддийского мира и где монахи проводили дождливый сезон; все остальное время они странствовали. Пещеры расположены на разной высоте, но дугообразная линия их входов воспринимается как след продуманного стройного ансамбля. От реки к каждой пещере вели ступени, высеченные в скальном грунте; сейчас они видны лишь около двух пещер.

Из сохранившихся тридцати пещер пять являются мо-лельнями-чайтья, остальные — монастырские помещения — вихара или сангхарама; планировка тех и других строгая и функциональная. Храмы представляют собой вытянутые прямоугольные объекты с закруглениями на концах, противоположных входу. Два продольных ряда колонн внутри делят каждое помещение на широкую центральную часть со ступой — небольшим полусферическим монументом, в котором хранился пепел от сожженного праха или священные реликвии, — и две узкие боковые части, предназначенные для ритуального обхода вокруг ступы. Над входом вырублено большое так называемое солнечное окно, через которое попадал свет. Монастырские помещения выглядят иначе: квадратные залы обнесены верандами, на которые выходили монашеские кельи; в середине задней стены высечена полукруглая камера с главным святилищем. Залы освещены только через дверной проем, и потому в них всегда царит полумрак.

Можно представить, как верующие, входя сюда, в чрево пещеры, попадали в полумрак помещений и чувствовали себя во владении мистических сил. Из темноты, сверху и сбоку, из-за колонн выступали статуи и живописные изображения людей, богов и разных мифических персонажей, а размытые очертания стен делали пространство бесконечным. Как бы знойно ни было снаружи, внутри всегда веяло прохладой, и это подчеркивало особую атмосферу святилищ.

Когда строительство пещерных сооружений и их скульптурное убранство было завершено, монахи занялись их росписью. Среди них были те же художники, которые расписывали дворцовые залы и галереи, а также придворные: в те времена было принято на время уходить в монастырь, покидая суетную светскую жизнь. Для росписи использовали все свободное пространство стен, потолков и даже колонн, выбирая места чаще не в молельнях, а в более просторных монастырских залах. Основные живописные работы были завершены после окончания отделки пещер, но некоторые росписи добавили позже.

В результате в пещерах Аджанты — сотни сцен и тысячи персонажей. Наибольшее число их связано с темами джатак. Много и орнаментальных росписей с изображениями животных, птиц, цветов, змей, мифических персонажей; словом, жизнь показана во всех ее проявлениях. Неистощимая фантазия живописцев и разнообразие тем и сюжетов восхищают и удивляют: так, из нескольких сотен женщин, изображенных на стенах пещер, не найти и двух с одинаковыми прическами, а у каждого из трехсот персонажей в военной сцене свое неповторимое выражение лица.

Живописцы следовали канону, согласно которому надлежало выполнять шесть правил: заботиться о правильном воспроизведении внешнего вида; о правильных пропорциях; о передаче действий и эмоций; о придании фигурам грациозности; о сходстве с оригиналом; о правильном сочетании красок. Умело и виртуозно использовали они и игру светотени. Росписи делали по сухой, а не по сырой штукатурке, предварительно покрыв поверхность стен составом, содержащим клей, коровий помет, тонко размолотую рисовую солому. Поверх этого состава наносили штукатурку, причем ее слой часто бывал не толще яичной скорлупы. Поверхность тщательно полировали и, вероятно, на ночь смачивали слабым известковым раствором. Краски делали из местных минералов и растений; они оказались удивительно долговечными.

В первые века становления буддийского искусства не было ни одного образа Будды в виде человека. В сценах, относящихся к его прежним перерождениям, он появлялся чаще всего в образе оленя, слона или другого животного. Если же требовалось показать заключительную стадию его жизни, когда он достиг духовного пробуждения, то ее обычно символизировали пустой трон с опахалом, дерево, ступа, след стопы, изображение кистей рук и глаз. Эти популярные символы и позже включались в различные буддийские сцены.

Предание возводит начало буддийского искусства ко времени жизни самого Учителя. Первый нерукотворный образ появился на свет будто бы его милостью. Случилось это тогда, когда индийский царь Бимбисара захотел сделать ответный дар царю Рудраяне, приславшему богатые подношения. Как самое достойное и драгоценное, он выбрал изображение Будды. Царь заказал его художникам, но те никак не могли правильно написать портрет. Тогда Будда сам пришел им на помощь. Он велел принести чистый холст и отбросил на него свою тень, так что художникам оставалось только заполнить контур красками.

Первые изображения Будды в образе человека появились, по-видимому, в I в. до н. э. на северо-западе Индии. В них соединилось, казалось бы, несоединимое: древний медитативный идеал йогов и ранние фигуры божеств плодородия напоминали и о мире земных радостей, и о возвышенной отрешенности. Особенности изображения Будды исторического, так же как и множества будд прошедших и будущих времен, определялись своеобразной монашеской одеждой, а также позами и жестами — таков был визуальный способ отличить его от других. «Львиное» тело Будды с самого рождения несло на себе особые при-знаки-лакшаны, о которых говорилось в первой главе. Не все из них художественно воспроизводимы, но такие как ушниша — выпуклость на темени, — пучок волос между бровями, равномерно вьющиеся волосы и некоторые другие стали устойчивыми характеристиками для определения Будды.

Что касается поз, то чаще всего Будда изображался идущим, стоящим, сидящим или лежащим. Считается, что он сам избрал эти позы как самые благопристойные для представления верующим. Впрочем, идущий Будда изображался очень редко, а поза лежа закрепилась за умирающим Буддой, показывая его великое и полное угасание, махапаринирвану. Наиболее распространенные позы — сидя и стоя. Позы, неразрывно связанные с жестами, намекали на самые значительные события в духовной биографии вероучителя, начиная с его ухода из дома, от мирской суеты, до «полного угасания».

Тело Будды обычно смоделировано по принципу зеркальной симметрии. Она создает впечатление устойчивости и гармоничного покоя, нирванистической отрешенности и свободы духа. В знак напоминания о внутреннем огне-жаре, который достигается специальными йогически-ми упражнениями, тело его часто имеет золотистый или желто-красный цвет. И поза, и выражение лица передают полное спокойствие «всесовершеннейшего» Будды, его великое отречение и преодоление всех препятствий на духовном пути. Чаша для сбора подаяний в его руках должна напоминать верующим о проповеди нестяжания.

Что касается характерных жестов-жудр, то для будд выделяются чаще всего шесть основных.