Читать онлайн «Сакральный ландшафт». Страница 7

Ландшафт является образом среды обитания конкретных человеческих сообществ. Идея образоспособности среды (imageability), т.е. вообразимости среды – есть качество физического объекта, которое дает высокую вероятность пробуждения сильного образа в каждом конкретном наблюдателе. Это могут быть форма, цвет, порядок естественных географических (горы, лес, водные пространства степи) и искусственных объектов (памятники древней архитектуры, стелы, курганы, камни с рисунками) которые облегчают создание ярких и мощных ментальных образов среды. Элементами сакральных ландшафтов Сибири являются пути, границы, узловые памятники (скопление монументов), ориентиры (например, маркёры границ «обо», курганы в Центральной Азии; часовни, поминальные кресты – на территории русского Севера). Важными нефизическими элементами сакральных ландшафтов являются названия, которые служат для кристаллизации идентичности сакрального ландшафта. Идеи, связанные с изучением образоспособностей пространств/сред/ландшафтов на примере архитектур поселений (городов) изучались теоретикам урбанизма.33

Сакральный ландшафт формируется в ходе сакральных практик, маркируется сакральными предметами и монументами, и выражает связи человека, общества природы с ландшафтом через символику мироздания. Сакральный ландшафт – это покоренное человеком природное, т.е. очеловеченное пространство. Это новое качество природного пространства очеловечивало его. Этот тип ландшафта, подобно рукотворным архитектурным монументам возвышал человека над утилитарными жизненными нуждами к высотам духа, позволяя ему, как полагали древние греки, «беседовать с вечностью». 34 Архитектурные сооружения древности, входившие в систему сакральных ландшафтов являлись частями сложных механизмов, которые были способны «говорить о вечных ценностях», а также выполнять функции астрономических обсерваторий. Эти обсерватории (например, Стоунхендж35) позволяли вычислять ритмы Вселенной. Стоунхендж, также, как, вероятно, и другие мегалитические объекты, использовались для практических нужд жизнеобеспечения. Некоторые из таких событий упомянуты работе Гесиода «Труды и дни»:

«… Восход и заход Плеяд (практическим предписаниям предшествует еще одно назидание) 36 ; необходимые условия для разумного хозяйствования 37; вечерний восход Сириуса. подготовка к пахоте и озимому севу;38осеннее равноденствие. Вспашка земли39; Зима. Меры предосторожности от холода и болезней40; Вечерний восход Арктура через 60 дней после зимнего солнцестояния. Наступление весны41; Соединение Плеяд с солнцем. Жатва42; Летнее солнцестояние. Восход Сириуса, увеличивающий солнечный жар. Летний отдых43; Утренний восход Ориона. Жатва44; Утренний восход Сириуса и Ориона. Утренний восход Арктура. Сбор винограда и заключительный стих45; Лунный календарь. Перечень дней, удобных и нежелательных для исполнения разных дел, в зависимости от фазы Луны…»46

Конструкция таких обсерваторий определяла заложенное в её плане направление на главное астрономическое событие, которое в ней наблюдалось. Такими обсерваториями могли быть в азиатской части Евразии г. Кабак-Таш (Алтай), Аркаим, Ак-Баур и множество других археологических объектов.

Вследствие циклического движения планет и светил во Вселенной направление это событие за прошедшие века сместилось, но сейчас его несложно определить с помощью современных приборов наблюдения. Измерив угол между прежним (зафиксированным в вечном материале) и нынешним направлениями, специалисты могут вычислить разделивший их интервал времени47. Сегодня с помощью информации, полученной археологами, этнологами, фольклористами и историками ландшафты древности воссоздаются на основании реанимированных в ходе научных изысканий или сохранных в народной памяти образов и символов. На основании полученных и введенных в научный оборот даны, сегодня мы можем заключить, что, изначальным импульсом семиотизации пространства были системы традиционных мировоззрений, которые имеют разные формы выражения в различных культурах. Одной объединяющей чертой разных мировоззренческих систем была тенденция превращения среды в знаковую систему, где в роли знаков выступали географические объекты или элементы культурного ландшафта, а в роли означаемого – архетипы, трансцендентные понятия и категории и соответствующие символы, создает религиозно-мифологическую, или сакральную, географию. В результате складывается символическое понимание пространства, где ландшафт становится моделью вселенной, отражающей традиционное миросозерцание и различными своими частями выражающей на плоскости картину мироздания.

Геософский подход. Зарождение концепций сакральной географии и сакрального ландшафта восходят к архаическим идеям, которые ещё в эпоху античности оформились в геософской парадигме. Геософская парадигма как система идей, основана на космологических и космогонических идеях античной и анимистических представлениях, мифологизирующих ландшафт.

Геософский подход к изучению, осмыслению и анализу реального географического ландшафта исторически сопряжен с понятием мудрость. Суть геософского подхода – примат ценности социального/ исторического/ культурного над природным/ физическим/не зависим от воли человека. Объектом физической географии как науки является общее землеведение и ландшафтоведение, выявление и описание закономерностей существования и развития географической оболочки в целом.

Геософские основания ландшафтоведения зарождались в античности на стыке географии, истории, экономики, психологии, этнографии, что нашло отражение в трудах Геродота и Фукидида. Античные мыслители стремились посмотреть на сущность и божественный замысел земли, ставя следующие вопросы:

«Ну, а сама земля, как она может иметь место в ноуменальном мире? Какова ее идеальная сущность? Имеет ли и она там жизнь, и, если да, то каким образом? … Даже появление камней, вздымание и образование гор не могло бы иметь места на земле, если бы ей не был присущ некий одушевленный принцип, который и производит все это посредством скрытой от глаз внутренней работы.» 48

Греческие и римские историки, географии и путешественники создали в своих трудах конструкции пространств, гораздо более сложные и информационно насыщенные, чем просто физико-географические описания. Они всегда добавляли к ландшафту ещё что-то. Этим «что-то» были качественные характеристики. Например, для Аристотеля пространство всегда было антропоцентричным, наполненным людьми, которые действовали в соответствии со смыслами.

Географы и историки античного мира полагали, что все формы ландшафта имеют отношение к жизни человеческих сообществ, в которых значимы не только расстояния, но и сами формы. Ландшафт для греческого или римского историка оценочен. Поэтому ландшафту приписывались символы или ценности, которые в их сознании были имманентны ландшафту. В результате осмысления ландшафта именно таким образом, возникли такие геософские по сути понятия, как «сакральная география» и «сакральный ландшафт».

«Околдованные», исполненные магизмом пространства представлены на древних космограммах, картах мира, включая Вавилонскую карту мира(6 в до н.э.) (Рис. 1,а), карты мира Гомера (9 в до н.э.) (Рис. 1,б)49, Туринского папируса (1300 до н.э.), Гекатея 6 в. до н. э), Геродота (450 г.до н.э.), Страбона (18 г.н.э.), Птолемея (90-168 г. н.э.) и др.50. Эти карты были частью святилищ, так как располагались на стенах храмов, воспроизводились в сценах мистерий, возникали на дне («зеркале») священного сосуда, на поверхности стола/алтаря, на одоном развороте средневековой или античной рукописи. «Карты мира или их символы издавна принадлежали носителям магической и политической власти (ср. историю Метия Помпузиана, который был казнен Домицианом за то, что имел императорский гороскоп и носил с собой "чертеж круга земного)"51.

Некоторые особенности изобразительные карты мира позволяют предположить ее генетическую связь с древнейшими ритуалами, например, с ритуальной номинацией окружающего мира, которая в новогоднем празднестве была равнозначна творению мира52.

В древнем (Вавилон) и античном (Греция и Рим) в ландшафтоведении и картографии земная поверхность, т.е. ландшафт, был мифологизирован.

Рядом с реально существующими объектами на картах помещались мифологические объекты. Реальное и воображаемое соседствовали, создавая единую систему: природа, человек, мифология.

Рис. 1. А) Вавилонская карта мира (6 в. до н.э.). Б). Карта Гомера (9 в. до н.э.)