Читать онлайн «Запад. Избранные сочинения (сборник)». Страница 54

Партии западнизма разнообразны. Они переживали и переживают какие-то изменения [157] . И нельзя сказать, что их эволюция закончилась. Наоборот, им еще предстоят изменения, прежде чем можно будет сказать, что они достигли состояния, наиболее адекватного их сущности. Ниже я хочу отметить такие их признаки, которые мне кажутся устойчивыми, касаются их сущности именно как феноменов западнизма и имеют тенденцию к усилению.

Западнистские партии не имеют никаких намерений радикально перестраивать свое общество и тем более менять его социальный строй, экономику и систему государственности. Они стремятся к сохранению и укреплению западнизма. Они суть его неотъемлемая часть. Они существуют и действуют в рамках законности, а не вопреки ей и не против нее. Они сами суть охранители законности. Конечно, их представители и руководители далеко не святые. Но их отступления от законности носят не социально-политический, а криминальный характер.

Считается, что основная цель западнистской партии – участие в выборах своих лиц в органы власти. Иногда партию так и определяют как группу граждан, публично организованную для захвата и контроля правительства путем выборов. По словам М. Вебера, партия есть инструмент мобилизации избирателей посредством пропаганды и агитации. Но теперь функции партии западнизма фактически не сводятся к выборам должностных лиц в правительство. Они довольно многообразны. Это, например, рекрутирование новых членов, политическое образование и воспитание населения, информация, воздействие на общественное мнение, выдвижение политических идей и программ, стимулирование дискуссий и участие в них, суммирование и урегулирование интересов, стимулирование политической активности граждан. Если партия побеждает на выборах, она организует повседневные операции представительных органов (в частности – парламента). Если же она не побеждает, она действует как официальная оппозиция. При всех обстоятельствах партия наблюдает за деятельностью правительства и воздействует на него. Она есть составная часть системы государственности, как и правительство.

Партия состоит из множества людей (а это – десятки и сотни тысяч человек) и как таковая имеет определенную структуру. В одних случаях структура выражена слабо (как в партиях США), в других – сравнительно сильно (как в партиях Англии, Германии и Франции). Но при всех вариантах в них так или иначе можно выделить три элемента: рядовых членов партии, служащих бюрократического аппарата для повседневной работы и политиков, руководящих партией и участвующих в правительстве. Кроме того, имеют место несколько организационных уровней между членами партии на местах и центральными органами партии. Даже в США, которые считаются образцом «бесструктурных» партий, имеют место клубы разных уровней, а по крайней мере раз в четыре года (на время выборных кампаний) они на много месяцев (на семь) превращаются в централизованные и структурированные организации. Сам тот факт, что будто бы в США не одна республиканская и не одна демократическая партии, а по 51 партии в каждой из них, говорит не о полной бесструктурности, а об определенной форме структуры, пока достаточной для условий США. Я говорю «пока», так как такая «бесструктурность» в случае надобности может очень быстро стать или проявить себя как жесткая структура.

В партиях имеются секции для работы с молодежью, с рабочими, с женщинами, с фермерами, со студентами, с интеллектуалами. Это суть рабочие рычаги партии для проведения выборов. При этом дело не ограничивается лишь разговорами о выборах. Предметом внимания становятся все интересующие людей проблемы.

Наконец, имеются околопартийные или околоправительственные организации и группы, поддерживающие партию, особенно в период выборных кампаний (профсоюзы, ассоциации предпринимателей и т. п.).

Современные западнистские партии не являются выразителями и защитниками интересов каких-то определенных групп населения. Они ориентируются на все категории населения, претендуют на то, чтобы считаться партиями общенародными. Это явление бесклассовости или надклассовости партий в идеологии и пропаганде изображается как показатель социального примирения, – будто социальная борьба в старом смысле исчезла, уступив место мирным парламентским дебатам [158] . Мне это напоминает идеологически-пропагандистское изображение ситуации в коммунистических странах в свое время. Тогда отсутствие многопартийности объясняли единством народа, отсутствием антагонистических классов. Социальная борьба в обществе тогда сводилась к борьбе между хорошим и еще лучшим.

Я думаю, что бесклассовость партий западнизма требует более серьезного объяснения, нежели ссылка на некое «классовое примирение». Возникнув в определенных исторических условиях, западнистские партии воспроизводятся и существуют как особые объединения людей прежде всего для самих себя – они борются за самосохранение. Чтобы добиться своих целей (занять посты, фигурировать на сцене истории, делать карьеру, ощущать себя причастными к исторической деятельности и т. д.), партии должны что-то делать и для «народа». Это их способ добывать «хлеб насущный». Партия нуждается в поддержке какой-то части населения, в голосах избирателей, в средствах. Она должна что-то обещать и какие-то обещания выполнять. Она так или иначе есть партия для какой-то части населения, отдающей ей предпочтение перед другими. Она должна обращаться ко всем, во всяком случае – к возможно широкому кругу избирателей, чтобы собрать в свою пользу голоса тех, кто ей отдает предпочтение. Раз партия выживает и существует из десятилетия в десятилетие, это означает, что она устраивает какие-то влиятельные силы общества, так или иначе служит им в обмен на их поддержку.

Интересно, что одни и те же партии фигурируют на арене истории в течение многих десятилетий. И одна из функций этих партий, за хорошее исполнение которой их поддерживают влиятельные силы, – создать видимость классового примирения, помешать возникновению или усилению классовых партий, которые могли бы объединить недовольных и направить их активность на изменение существующего общественного устройства. В этом смысле они суть партии господствующих сил общества.

Западнистские партии не имеют четкой и систематизированной идеологии, то есть определенной концепции человеческого общества, истории и человека, совокупности ценностей и моральных принципов, принципов деятельности властей, проектов будущего состояния общества. Партии не имеют далеко идущих целей и программ их достижения. Они действуют, руководствуясь ближайшими практическими целями. Они стремятся завоевать популярность в массах и получить как можно больше голосов на выборах, выдвигая для этого лозунги и программы применительно к конкретным условиям. Всем известно, что к этим лозунгам и программам не следует относиться серьезно. Те, кто избирается в органы власти, хотят быть переизбранными. Поэтому они избегают далеко идущих заявлений. Их принцип – обещать немного всем, не угрожать серьезно никаким значительным силам общества [159] .

В упомянутой выше дискуссии в Германии о статусе партий одним из важнейших был вопрос о финансировании партий. И это, конечно, не случайно. В современном западном обществе никакая более или менее массовая организация не может долго существовать и играть заметную роль в обществе, если она не имеет постоянных источников финансирования. Всякая значительная организация и ее функционирование стоит денег. Все дело в том, кто эти деньги дает и в какой форме. В Германии предметом публичного интереса стал тот факт, что значительную часть расходов партий на выборные кампании оплачивает государство. Это стало одним из поводов для утверждений о превращении партий в государственные учреждения. Эти упреки имеют, на мой взгляд, основания. Но я считаю сами эти основания не уклонением от сути государственности западнизма, а вполне закономерной тенденцией ее эволюции.

Партии западнизма являются элементом государственности, поскольку поставляют своих людей в государственные учреждения, влияют на деятельность органов власти и на их политическую линию. Государственное финансирование их есть другой аспект признания их фактического статуса.

Финансирование партий есть, пожалуй, один из самых запутанных аспектов жизни западного общества. Общество тут явно сопротивляется тому, чтобы сложился и обнаружился с очевидностью тот механизм государственности, какой имел место в коммунистических странах. В последних партийный аппарат был официально признан в качестве стержня государственности. И какие бы меры ни предпринимались на Западе, чтобы помешать этому, соответствующая тенденция так или иначе дает о себе знать. Многопартийность ей не помеха. Множество партий, допущенных до участия в политической жизни в качестве партий западнизма, можно рассматривать как множество фракций, клик, мафий и т. п. одной правящей партии, еще не дозревшей до коммунистического образца или предпочитающей видимость плюрализма.