Читать онлайн «На пути к сверхобществу». Страница 38

Марксистское социальное учение создавалось на основе наблюдения западных стран прошлого века. В них экономика доминировала над другими сферами общества, высокого уровня достигли капиталистические отношения и классовая поляризация населения. Маркс и его последователи абсолютизировали черты человейников такого типа, превратив их в определяющие черты всякого человейника. Согласно марксизму, существовали четыре типа общественно-экономических функций (по их терминологии): первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная и капиталистическая. В будущем (для того времени) должна возникнуть пятая – коммунистическая. В их исторической последовательности усматривался некий закон перехода от низших форм к высшим.

Сама по себе идея выделить типы человейников, ввести критерии их сравнения и расположить их в теории по этим критериям в упорядоченный ряд «от низшего к высшему» вполне правомерна. Но при этом можно удержаться в рамках науки лишь при том условии, что будут соблюдены правила логики, а именно – если этот умозрительный ряд не рассматривается как последовательные этапы эволюции одних и тех же человеческих объединений и не выдается за некий объективный закон развития человечества. Но именно это требование в марксистской концепции было нарушено. Разбросанные в пространстве и времени куски человеческой истории были изображены как этапы развития чего-то одного. Упорядоченный умозрительный ряд различных явлений человеческой истории был представлен как последовательные этапы развития всякого человейника. Логическое средство упорядочивания разрозненных явлений было представлено как объективный закон истории. Нечто подобное можно обнаружить и в других социологических концепциях.

Характерным для известных мне классификаций человейников является также смешение типов человейников в целом и типов социальной организации человейников. В истории человечества никогда не было, нет и не будет человейников, социальная организация которых совпадает с какими-то ее абстрактными типами. Конкретная история человечества есть история социальных уродов и помесей, лишь в той или иной мере приближающихся к абстрактным образцам социальной организации. Наследственная монархия, например, является признаком общества феодального, а ее между тем можно увидеть во многих демократических (капиталистических) странах в XX веке. Товарно-денежные отношения характерны для общества капиталистического, но их можно видеть и в обществе феодальном. В западных странах сохранились владельцы наследственных поместий, что является пережитком феодализма. Но потомки феодалов вполне вписались в капиталистические привилегированные слои и многие сами стали предпринимателями и политиками.

Социальная организация конкретного человейника может характеризоваться признаками различных типов социальной организации, но тип социальной организации, как таковой, не есть смешение любых произвольно выбранных признаков. В конкретных человейниках могут уживаться признаки разных типов социальной организации, но в самих этих типах – нет. Тут требуется комплекс взаимно соответствующих признаков. Социальная организация конкретных человейников может меняться со временем. К типу социальной организации, как таковому, понятие изменения неприменимо: он специально определяется именно таким.

Социальная организация конкретных человейников изменяется в процессе их жизни, порою – весьма радикально. Но эти изменения не беспредельны. Какой бы ни была эта организация, она становится более или менее устойчивой, раз человейник живет с ней достаточно долго. Устанавливаются границы изменений, выход за которые несет угрозу существованию человейника. Чем дольше человейник живет с данной социальной организацией, тем труднее изменить ее без разрушения человейника.

Эволюционный процесс человечества происходит во многих измерениях (по многим линиям) одновременно. Я здесь выделяю то измерение эволюции, которое, на мой взгляд, является доминирующим в наступившую эпоху. Оно определяет характер и направление эволюции человечества в целом.

Много миллионов лет назад в рамках животного мира появились люди и человейники. Сначала это были одноклеточные человейники. Они размножались, увеличивались в размерах, совершенствовались, распространялись по планете. Возникали многоклеточные и сложные человейники. Одни распадались, другие появлялись. Вступали в контакты, враждовали, влияли друг на друга. Это происходило в рамках более или менее обширных миров. Прошли миллионы лет. Люди и человейники достигли высокого уровня развития. Стали возникать новые виды человейников, которые мы будем называть обществами. Общества оказались жизнеспособными, сравнительно быстро прогрессировали, успешно конкурировали с другими человейниками. Постепенно человейники типа обществ стали играть доминирующую роль в каких-то мирах и в массе человечества. История человечества стала по преимуществу историей возникновения, существования, эволюции, прогресса, борьбы, гибели обществ – эпохой обществ. Высшим достижением этой эпохи явились страны западного мира. Человейники более низкого уровня организации, чем общества, я буду называть предобществами.

Исторически предобщества были предшественниками, материалом и условиями возникновения обществ. Это, например, большие семьи, роды, племена, союзы племен. Но сказанное не означает, будто какие-то отдельно взятые (изолированные) предобщества имманентно (без внешних воздействий) превращались в общества. Думаю, что в отдельно взятых предобществах было мало материала и разнообразия явлений, чтобы породить общества. Скорее всего, в каких-то достаточно обширных мирах предобществ возникали эволюционные линии, которые, переплетаясь и взаимодействуя, создавали условия и возможности для появления обществ.

Возникновение обществ не означало, что предобщества исчерпали себя и стали превращаться в общества. По всей вероятности, общества существовали совместно с предобществами. Их различия обнаружились не сразу. Предобщества могли эволюционировать своими путями. У них возникали признаки, подобные признакам обществ. Общества долго существовали в формах явлений предобществ. Не удивительно, что историки, не имеющие критериев различения предобществ и обществ и имея дело с ситуациями, о которых я только что упомянул, обычно принимали и до сих пор принимают предобщества за общества.

Увеличение предобществ и образование их объединений (порою – гигантских) сами по себе еще не вели к качественному скачку в эволюции человейников – к образованию обществ. В этом не было предопределенности. Для нас важно то, что это фактически случилось. Тут мог сыграть роль случай. Возможно, что в результате покорения одним предобществом других возникла иерархическая структура, развивавшаяся в общество. Существенно здесь то, что общество возникло как человейник более высокого уровня организации, чем предобщество.

Отношение общества и предобщества характеризуется теми понятиями диалектики, о которых говорилось выше. В частности, возникновение общества, будучи диалектическим отрицанием предобщества, не означает полное исчезновение явлений предобщества. Многие из этих явлений сохраняются и воспроизводятся в обществе в качестве его явлений, но сохраняются в «снятом» виде. Явления предобщества в составе явлений общества «очищаются» от их исторических форм, трансформируются применительно к условиям общества, становятся подчиненными законам общества. Они не характеризуют общество специфически и не образуют его основания.

То, чем общество в самой своей основе (при возникновении) отличается от предобщества, что делает его качественно новым образованием более высокого уровня социальной организации сравнительно с предобществом, образует его «нижнюю» эволюционную границу.

Возникает вопрос: как это возможно говорить о качественном отличии общества от предобщества, если мы не рассмотрели предобщество? На этот вопрос можно ответить серией других вопросов. А как возможно говорить о качественном отличии человека от животных, не рассмотрев животных?! А как можно говорить о качественном отличии живой материи от неживой, не рассмотрев неживую?! Так можно продолжать далее. Логическое решение проблемы такой дурной бесконечности тривиально, и к нему в науке прибегают постоянно: те признаки человейника, которые мы выделим и опишем как совокупность признаков, определяющих специфику общества, и образуют (с нашей точки зрения) качественное отличие общества от предобщества. Предобществом же будет называться человейник, не обладающий такой совокупностью признаков. А насколько удачно или неудачно это будет сделано у нас, пусть читатель судит сам. Одно дело – правила методологии науки, как таковые, и другое дело – как они реализуются в конкретном исследовании.