Читать онлайн «Глобальная и региональная торгово-экономическая интеграция. Эффективность правового регулирования». Страница 12

Повторимся, что критерий экономической эффективности интеграции (а именно высокая доля торгово-экономических отношений государств интеграционного объединения между собой в их совокупном объеме) позволяет говорить о высокой (экономической) эффективности развития интеграционных процессов в системах ВТО и ЕС. Российская Федерация, в условиях признанной необходимости развития интеграционных процессов с ее участием, должна ориентироваться на развитие интеграции с доминированием модели колеса либо модели конгломерата высокого уровня, – если интерпретировать опыт интеграции ВТО и ЕС. Однако надо признать, для нашей страны чрезвычайно проблематично найти себе сопоставимых по уровню социально-экономического развития и потенциалу партнеров для международной интеграции, а следовательно, формирование системы по модели конгломерата высокого уровня изначально представляется достаточно затруднительным. Следовательно, концептуальный подход к формированию интеграционных объединений с участием Российской Федерации наиболее предпочтительно основывать на признании необходимости доминирования модели колеса для подобного образования.

Из множества известных в мировой практике интеграционных объединений с целью анализа эффективности правового регулирования торгово-экономической интеграции целесообразнее всего обратиться к опыту Всемирной торговой организации и Европейского союза, причем рассмотреть этот опыт в сравнительно-правовом ключе.

Применению этого подхода есть свое обоснование.

Во-первых, эти организации, по мнению специалистов – представителей самых различных отраслей общественных, экономических и юридических наук, являются лидерами, дальше всех остальных продвинувшимися на пути развития процессов международной торгово-экономической интеграции во всех ее проявлениях. Во-вторых, история, современное состояние и тенденции развития этих организаций и порождаемых ими правовых систем проявляют значительное сходство[48]. Кроме того, в силу сходства в развитии этих международных организаций тем более существенными и заслуживающими внимания представляются различия правовых систем ВТО и ЕС, поскольку анализ этих различий позволяет более адекватно и четко установить социально-правовые связи во взаимодействии социально-экономических и политико-правовых систем государств в рамках правового поля исследуемых международных организаций.

В свою очередь, установление закономерностей социально-правовых связей, возникающих во взаимодействии социально-экономических и политико-правовых систем государств в рамках интеграционного объединения, позволяет применить позитивный опыт торгово-экономической интеграции в развитии конкретных интеграционных объединений и процессов, а также с учетом конкретно-исторических социально-экономических обстоятельств, характерных для государства, в практике которого предполагается применить имеющийся опыт интеграции.

Итак, на основе сопоставлений международно-правовых целей ВТО и ЕС, принципов и предметов регулирования, других статических, а также динамических компонентов правовых систем ВТО и ЕС попытаемся выявить закономерности правового регулирования торгово-экономической интеграции и общие характеристики, обуславливающие эффективность интеграционных процессов в социально-экономическом и политико-правовом контексте. Однако прежде предпримем попытку установить природу «права интеграции» – одного из базовых явлений и его характеристик, лежащих в основе сравнительно-правового исследования интеграционных процессов и объединений.

Правовое регулирование, осуществляющееся в ходе торгово-экономической интеграции, развивается как на уровне национальных правовых систем интегрирующихся государств, так и в системе международного публичного права. Предметы регулирования в рамках интеграционного объединения составляют две основные группы отношений:

1) непосредственные отношения государств-участников, их права и обязательства во взаимоотношениях, а также по отношению к международной организации, осуществляющей функции, связанные с организационно-правовым обеспечением интеграционных процессов;

2) отношения между государствами и международной организацией, возникающие по поводу внутригосударственных правовых режимов, установленных в национальных правовых системах, регулирование которых обусловлено обязательствами государства, принятыми на основании договора интеграции в соответствии с целями, принципами и правилами, определенными соответствующим международным договором. В данном случае имеет место «рамочное» регулирование вопросов развития национального законодательства на основании международного договора и/или в системе международной организации. Практическая реализация процессов интеграции требует, чтобы развитие национального законодательства государств осуществлялось в рамках, на основании и в соответствии с основополагающими целями и принципами, установленными международным договором либо в системе международной организации, выражающих потребности интеграционного объединения и процессов интеграции.

Таким образом, «право интеграции» по своей природе принадлежит международному публичному праву, несмотря на то, что содержит некоторые черты и характеристики, а также использует на практике методы, до определенной степени чуждые международному публичному праву на данной стадии его становления (чуждые скорее в силу неразвитости международного права, нежели противоречащие его природе). Специфика «права интеграции» заключается главным образом в том, что нормы «права интеграции» являются скорее общими (конвергентными) для интегрирующихся государств, нежели регулирующими отношения между государствами. Нормы «права интеграции» есть (обще)признанные в рамках интеграционного объединения и отношениях между государствами нормы международного права (включая отдельные правоположения норм международного права, необходимым образом имплементированные в национальные правовые системы государств – членов интеграционного объединения). Так, общность для национальных правовых систем группы государств комплекса норм и/или правоположений, вытекающих из международного права и/или носящих публично-правовой характер, является одним из характерных признаков, указывающих на то, что имеют место процессы интеграции.

Таким образом, «право ВТО» и «право ЕС» есть «право интеграции».

Важнейшее значение в развитии «права интеграции», если речь идет о реальной торгово-экономической интеграции государств, на современном этапе приобретает доктрина экономического права и конкуренции (в представленном контексте – доктрина интеграции), лежащая в основе политико-правовой и социально-экономической практики интеграционного объединения.

Доктрины интеграции ВТО и ЕС в целом сходны и основываются на следующем.

В современной доктрине систем ВТО и ЕС экономическое право включает элементы публичного права и элементы частного права. Для экономического правопорядка, формирующегося в рамках ВТО и ЕС, характерным базисом служат:

– собственность;

– договорное право, отражающее принцип свободы заключения договора, не вступающего в противоречие с императивными принципами и нормами международного и национального права;

– поддержание справедливой и добросовестной конкуренции в мировой и национальных экономических системах (на мировых и национальных рынках).

Таким образом, доминирующая на практике доктрина может быть сформулирована следующим образом: развитие/рост экономики требует обеспечения правовыми средствами (в национальных правовых системах и международных отношениях) принципа свободы заключения договора, который будет действовать лишь постольку и до тех пор, пока и поскольку существует конкуренция (поддержание которой, в свою очередь, требует адекватного правового регулирования). Конкуренция имеет каузальное (причинное) значение для заключения договоров, равно как поддерживает условия и для свободного заключения договоров.

Именно эта доктрина объективно определяет существующий формат и тенденции развития таких интеграционных объединений, как ВТО и ЕС.

В свою очередь, существует некоторое разнообразие доктрин конкуренции, практиковавшихся в разное время различными субъектами международного права. Тем не менее доктрина конкуренции и в системе ВТО, и в ЕС в целом базируется на концепции потенциальной конкуренции[49], согласно которой в условиях либерального рынка активно действующая на рынке компания может добиться успехов и реализовать свои конкурентные преимущества даже в условиях наличия на этом рынке крупных компаний, имеющих доминирующее положение. То есть речь идет о функциональной – динамической конкуренции (а не об организационной – статической), когда презюмируется, что факт существования крупных компаний (монопольного характера) не является фактором, существование которого само по себе ограничивающим конкуренцию. Таким образом, нельзя говорить о нарушении условий конкуренции на рынках только в силу существования на этих рынках крупных компаний – нарушение условий конкуренции может иметь место лишь в силу действий, предпринимаемых субъектами права.