Читать онлайн «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными». Страница 63

Еще с 1500-х годов экономистам было известно, что географические и климатические особенности страны влияют на расположение промышленных предприятий, одновременно признавалось, что негативные особенности не просто можно, но нужно компенсировать экономической политикой, которая поддерживала бы промышленный сектор. Чем серьезнее географические и климатические недостатки, тем сильнее промышленность нуждалась в защитных барьерах. Удаленность от других стран и дороговизна транспортных перевозок служили промышленности естественной защитой. Настоящая проблема возникла с началом перестройки, которая преждевременно отменила протекцию в странах, где промышленность (вне всяких сомнений, отчасти из-за неправильной политики) еще не достигла уровня конкурентности на мировом рынке. Теперь же климат и географическое положение вернули себе основное значение в экономике развития благодаря попыткам экономистов найти оправдание несчастьям, которые навлек на бедные страны преждевременный отказ от инструментов промышленной политики.

10. «Приведите в порядок болезни»

Страшные тропические болезни сегодня объясняют неудачи, которые потерпели бедные страны при попытке развиться[202]. В частности, корнем зла объявлена малярия. Я утверждаю, что и в этом случае стандартная экономическая наука сражается со следствием бедности, а не с ее причиной.

Эпидемия малярии длилась в Европе веками, борьба с этой болезнью упоминается еще в документах времен Римской империи. Вспышки малярии случались в таких областях, которые сегодня никто и не думает ассоциировать с этим заболеванием; долины Швейцарских Альп, расположенные на высоте 1400 м над уровнем моря, в Средние века были поражены малярией, а на севере она дошла до Заполярья, района Кольского полуострова в России. Европа избавилась от малярии при помощи индустриализации и развития. Более продвинутое и интенсивное сельское хозяйство привело к осушению болот, в то время как ирригационные каналы сделали неглубокие водоемы со стоячей водой, в которых процветает малярия, не совместимыми с экономическим развитием. Кроме того, в Европе проводилась активная вакцинация, система здравоохранения работала на полную мощность. (Эта же стратегия развития со временем позволила европейским странам расплатиться с долгами.)

Африке достался колониальный экономический строй. Она выступает сырьевым экспортером с недоразвитым промышленным сектором. Вместо развития, которое позволило Европе выплатить долги, Африка довольствуется списанием долгов. Вместо развития, которое искореняет малярию> Африке предлагают бесплатные москитные сетки. Никто не занимается структурными проблемами, лежащими в основе бедственной ситуации Африки, все внимание направлено на симптомы этих проблем. Мы подробнее поговорим об этом в следующей главе.

Включив географическое положение, климат и здоровье в число экономических факторов, экономисты отвлекают наше внимание от глобального провала политики, рекомендованной Вашингтонским консенсусом. Поэтому нас не должно удивлять, что главные защитники не удавшейся в прошлом политики (например, Джеффри Сакс) сегодня выступают главными инициаторами этих отвлекающих маневров. Когда «невидимая рука» не приносит ожидаемого развития, экономическая наука деградирует до уровня примитивной веры в то, что причиной бедности в этом мире может быть исключительно судьба, но никак не люди. Факторы, создающие национальное богатство и национальную же бедность, были осознаны еще во времена Возрождения. Затем это понимание было углублено, а политика, разработанная учеными прошлого, была отточена. Соединенные Штаты показали миру превосходный пример успешности «стратегии высоких зарплат», как ее называли в те времена. Страны, которые не успели сменить экономический строй, перейдя к видам деятельности с возрастающей отдачей до того, как Вашингтонский консенсус запретил использование просвещенной экономической политики, теперь зависят от прихотей природы и естественного равновесия бедности. Как и писал Давид Рикардо, естественная зарплата действительно находится на уровне прожиточного минимума.

«Невидимая рука» рынка удерживает множество людей во всем мире на уровне выживания. Экономисты, считающие, что климат, болезни и географическое положение определяют развитие страны, не понимают того, что они оказались в ловушке этих факторов, потому что сами отказались от спасительных инструментов. Акцентируя внимание на чем угодно, кроме ключевой проблемы — необходимости изменить экономический строй в бедных странах, эти экономисты создают систему, олицетворяющую «вред добрых», который, по мнению Ницше, куда вреднее вреда злых.

Конец истории породил не только тупиковые теоретические построения и отвлекающие маневры, о которых мы говорили в предыдущей главе. Он дал жизнь проекту по искоренению бедности (точнее, излечению ее симптомов) под амбициозным названием «Цели развития тысячелетия» (ЦРТ). На первый взгляд ЦРТ казались вполне благородными задачами в мире, где необходимо срочно принять меры, чтобы решить хотя бы самые острые общественные проблемы. В проект входило снижение вдвое количества людей, живущих на 1 долл. в день, уменьшение количества голодающих, борьба с болезнями и детской смертностью, а также образовательные и экологические задачи. Однако Цели тысячелетия разработаны на основании принципов, долгосрочные эффекты от которых недостаточно продуманы и изучены. В этой главе я попытаюсь объяснить, почему снижение уровня бедности — это неправильная задача, почему проект ЦРТ в конечном итоге не является общественной политикой. Содержание этой главы перекликается с презентацией, которую я делал Экономическом и социальном совете ООН в Нью-Йорке в 2005 году[203].

Новизна подхода заключается в том, что Цели развития выдвинули на первый план иностранное финансирование внутренней общественной политики страны и политики распределения в ней доходов, вместо того чтобы подчеркивать важность финансирования бедных стран их собственными силами. Помощь при стихийных бедствиях, которая раньше носила временный характер, обрела постоянную форму в виде ЦРТ. В страны, где и без того половину правительственного бюджета составляет иностранная помощь, планируется увеличить денежные вливания из-за рубежа. Невольно задумаешься о том, до какой степени такой подход подсаживает многие страны на постоянное «пособие по безработице», т. е. фактически формирует благотворительный колониализм, о котором мы уже говорили.

Цели тысячелетия демонстрируют, что ООН после нескольких неудачных десятилетий развития отказалась от попыток справиться с причинами бедности и направила усилия на борьбу с их симптомами. Положение Африки во многом напоминает увеличенную в масштабе ситуацию саамов-оленеводов, о которой я писал в главе V. Как и оленеводам, африканцам не дают заниматься деятельностью, в ходе которой создаются обрабатывающая промышленность и рабочие места. Как и оленеводы, африканцы страдают от того, что я называю скандинавским заблуждением: вместо того чтобы атаковать источники бедности изнутри, через производственную систему, вместо того чтобы эту систему развивать, внимание концентрируется на симптомах бедности, которые облегчаются денежными вливаниями извне.

Я утверждаю, что паллиативная экономика практически вытеснила экономику развития. Необходимо найти равновесие между экономикой развития (радикальной сменой производственной системы в бедных странах) и паллиативной экономикой (облегчением экономически тяжелого положения), если мы хотим избежать негативных последствий в долгосрочной перспективе. Не надо забывать, что ухудшение экономической ситуации в бедных странах произошло тогда, когда ООН передала ответственность за мировое развитие Всемирному банку и МВФ.

Как мы убедились в предыдущей главе, обострился контраст между экономической логикой, породившей План Маршалла, и экономической теорией — сегодняшней идеей многостороннего развития. План Маршалла появился благодаря тому, что были осознаны ошибки Плана Моргентау. В то время как целью Плана Моргентау была деиндустриализация Германии, по Плану Маршалла необходимо было не просто восстановить немецкую промышленность, но и создать «санитарный кордон» богатых стран, от Норвегии до Японии, вдоль границы с коммунистическими странами Европы и Азии. Самовоспроизводящийся механизм развития по Плану Маршалла показан на илл. 14, а порочные круги Плана Моргентау — на илл. 15.