Читать онлайн «Психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов». Страница 32

5.3. Мужская половая идентичность

Развитие мужской ядерной половой идентичности начинается в пренатальный период с фантазий родителей о будущем ребенке, с момента же начала родов об этом можно говорить уже с уверенностью. Существуют специфические различия в эмоциональном общении с мальчиками и девочками. Примерно со второй половины первого года жизни, когда еще отсутствует стабильный образ тела, младенец мужского пола начинает обнаруживать свой пенис, приобретает первый хватательный, визуальный и кинестетический опыт обращения со своими гениталиями. Этот опыт интегрируется в возникающие репрезентанты самости. Затем, особенно на уретральной стадии, мальчик начинает замечать половые различия с матерью. Именно здесь отмечаются первые манифестации страхов перед кастрацией, тем более что с кризисом повторного сближения агрессивные конфликты и конфликты амбивалентности по отношению к материнскому первичному объекту лишь усиливаются. Находящийся на этой анальной стадии маленький ребенок считает возможным потерю частей своего тела (при мочеиспускании, дефекации), а результат наблюдения лиц другого пола часто интерпретирует как потерю пениса («уже кастрированы в наказание»). На этой стадии эмоциональное присутствие отца, в том числе и для регуляции интенсивных конфликтов амбивалентности на стадии повторного сближения, играет решающую роль. Так как ядерная половая идентичность маленького ребенка мужского пола более лабильна из-за того, что первичный объект имеет другой пол, и в силу этого он больше предрасположен к обидам, неуверенности и страхам самого разного рода, ему приходится идентифицироваться со своим полом, с отцом.

На следующей, фаллически-нарциссической стадии происходит идеализация пениса и вообще мужественности, часто в виде агрессивного поведения, что позволяет мальчику защититься от глубоко спрятанных страхов перед кастрацией и нарциссических обид, например от бессознательной догадки, что ему не удастся стать равноценным партнером для матери (Chasseguet-Smirgel, 1964). К этому прибавляется интенсивная зависть к способности женщины и девочки к деторождению, а также нарастающая конфронтация с реальностью, в том числе и с родительскими запретами, что лишь усиливает страхи кастрации. Все это в значительной степени ставит под сомнение возникшие на анальной стадии магические фантазии о своем собственном всемогуществе. На этой стадии возможность эмоционального общения с отцом как примером для идентификации имеет огромное значение. Фаллически-нарциссические фантазии о превосходстве над матерью в связи с принадлежностью к другому полу могут частично компенсировать чувства беспомощности и бессилия по отношению к материнскому первичному объекту, зачатки которых можно проследить еще на оральной и анальной стадиях (там же).

Еще один важный этап в развитии – это необходимость разыдентификации с матерью, связанная с разрешением конфликта амбивалентности в отношениях с отцом (Greenson, 1968). Правда, на наш взгляд, из этой спорного представления никоим образом не следует, что маленький ребенок мужского пола обязательно должен занять обесценивающую мать и женственность подчеркнуто агрессивную, псевдофаллическую и псевдоавтономную аффективно-когнитивную позицию, чтобы осуществить ставшую теперь необходимой смену идентификации и таким образом разрешить эдипальные конфликты. Если это так, то речь чаще всего идет уже о невротическом отклоняющемся развитии. По нашему мнению, под понятием разыдентификации (вообще это неточный термин, ведь речь здесь идет скорее о разветвлениях идентификации и последующем переходе к другим идентификациям) подразумевается следующее: представление мальчика о себе из-за первичных идентификаций с объектом другого пола отличается повышенной лабильностью. Хотя эти идентификации и помогают маленькому ребенку мужского пола компенсировать страхи утраты объекта и разлуку, но при этом мальчик сталкивается с необходимостью эмоционального и когнитивного, порою бессознательного принятия отличий и особенностей своего пола и пола матери. Именно эта психическая и анатомическая реальность делает нарциссизм мальчика неустойчивым, тем более что в таких обстоятельствах решение «развернуться» в сторону отца готовит для мальчика новые драматические эдипальные конфликты амбивалентности.

Однако особая половая принадлежность предоставляет мальчику возможность отделения и собственного автономного развития. Чтобы успешно пройти его, мальчику обязательно нужны либидинозно нагруженные, стабильные идентификации с первичным материнским объектом. Поэтому, с нашей точки зрения, разыдентификация означает психическое признание различий своего пола и пола матери, а также признание различий между поколениями с сохранением позитивного, преисполненного любви отношения и идентификации с матерью. И в этот трудный для мальчика период ему может помочь отец как образец для идентификации, как человек того же пола, что и мальчик, человек, живущий в преисполненных любви отношениях с матерью мальчика, своей женой. В этом смысле качество отношений между родителями также становится решающим фактором для разрешения этих множественных конфликтов амбивалентности маленького ребенка мужского пола. Он достигает мужской половой и полоролевой идентичности путем идентификации с отцом. А в случае, если мальчик растет без отца, это может произойти также с помощью идентификации с сознательным и бессознательным образом мужчины, который носит в себе мать. Правда, в отличие от девочки, мальчику не нужно менять объект. Это делает его соперником отца в отношениях с матерью. Здесь мальчик сталкивается с интенсивными конфликтами амбивалентности эдипова комплекса. Интенсивные кастрационные страхи, а также нарциссические угрозы, могут приводить к частой смене положительного и отрицательного эдипова комплекса, и у мальчика может возникнуть также конфликт между этими двумя эмоциональными установками и паттернами отношений. Проявление во всей полноте обеих версий эдипова комплекса может сорваться не только из-за реальных обстоятельств, но и из-за невозможности их интрапсихического осуществления.

В основе женской гомосексуальности во многом лежит латентная привязанность к матери. Либо более молодая женщина присоединяется к более старшей, которая тогда репрезентирует собой мать, либо, наоборот, более старшая женщина любит более молодую, воспроизводя этим отношения межу матерью и ребенком. Лесбийские отношения могут быть выражением невротического страха перед мужчиной. Но чаще всего они имеют нарциссическую структуру (как было впервые выявлено Фрейдом в работе о Леонардо), когда аспекты самости и внутренних объектов экстернализуются в партнершу-лесбиянку. Кроме того, представляется, что преимущества женской сексуальности состоят в особой форме нежности, которую редко встретишь во взаимоотношениях между женщиной и мужчиной.

О мужской гомосексуальности известно больше. Ее, как и женскую гомосексуальность, понимают как вариант сексуального поведения, который может быть таким же нормальным или патологическим, как и гетеросексуальные связи. Причем нормальными считаются те гомосексуальные отношения, которые возникли в результате свободно принятого решения и на которые мужчины, вступающие в них, идут осознанно. Тогда в рамках психоаналитической теории личности можно говорить об эффективном расширении личных переживаний, т. е. об однополых отношениях, которые не обязательно ограничиваются исключительно объятиями и поцелуями, как в случае дружбы между мужчинами, а подразумевают и сексуальные контакты. Однако отношения между мужчинами, похоже, характеризуются сниженной сексуальностью, которая может выражаться в жесткой борьбе, грубых или насильственных сексуальных актах и взаимных нападках, о чем ярко свидетельствует последний фильм Райнера Вернера Фасбиндера[17] «Керель» (Querelle). Поэтому психоаналитики не так уж неправы, описывая патологические проявления мужской гомосексуальности, о которых часто сообщают клиенты во время психоаналитического лечения. Но наверняка неправильно было бы обобщать и переносить на всю мужскую гомосексуальность подобные данные, полученные от отдельных лиц. Соответственно, патологическими оказываются и психоаналитические толкования мужской гомосексуальности. Самое мягкое толкование – это интерпретация ее как невроза, в котором неразрешенные эдипальные конфликты приводят к непреодолимым страхам перед женским полом. Женский пол обходят как предмет, избегаемый при фобии. Таким образом, при указанной бессознательной динамике гомосексуальности присутствуют бессознательные страхи и неосознаваемые защитные процессы, сравнимые с теми, которые характерны для фобии (регрессии, смещения) (см. главу VII.2.3). Более весомой представляется интерпретация, согласно которой гомосексуальность у мужчины следует выводить из предэдипальных конфликтов, возникших очень рано. Тогда выясняется, что гомосексуалист невротически прорабатывает нарушенные отношения мать – дитя таким образом, что бессознательно идентифицируется с матерью. Такая интерпретация напрашивается, если мужчина-гомосексуалист действительно чувствует себя как женщина. При этом ему не нужно выглядеть как женщина – «неженка», как говорят в кругах гомосексуалистов. Таким образом, женоподобная форма мужской гомосексуальности сродни трансвестизму (когда мужчина одевается как женщина) или транссексуализму (когда мужчина хочет быть женщиной).