Читать онлайн «Олимпийское спокойствие. Как его достичь?». Страница 23

Например: уровень мотивации, который условно можно оценить в 7 баллов, будет наиболее благоприятным, а с 8 баллов до 10 и выше – приведет не к улучшению, а к ухудшению эффективности деятельности. Таким образом, очень высокий уровень мотивации не является лучшим. В результате избыточной мотивации спортсмен может травмироваться на тренировке из-за подсознательной тревоги вследствие гиперответственности за результат, а не удовольствия от процесса. Если задрать планку (в прямом смысле и в плане мотивации), наступает не увеличение деятельности, а страх за результат, неверие в свои силы и даже апатия от безнадежности достижения значимой цели. Пережив подобный стресс, спортсмен и любой другой человек может заполучить состояние так называемой «выученной беспомощности», когда то, что ранее он делал свободно и без сомнений, вызывает у него не только затруднения, но и тягостные раздумья, сомнения, ступор. Развитие навыков ответственного гедонизма, умения получать радость и удовольствие от самого процесса, а не только от его результата и оценки, входило в компетенцию философов. Еще в Древней Греции они искали ответы на вопрос о качестве жизни и ее оптимальном использовании, становясь в определенные моменты наставниками спортсменов олимпийской сборной. Их советы и методы порой становились секретным оружием олимпийцев.

Философия (φιλία – любовь, стремление, жажда + σοφία – мудрость) в дословном переводе с древнегреческого (φιλοσοφία) – это любовь к мудрости. Эта любовь превратилась в научную дисциплину, изучающую общие и существенные характеристики, а также фундаментальные принципы реальности и познания, бытия человека и его отношения с миром. Пифагор был первым, кто начал использовать слово «философия», хотя еще и не в качестве термина. Полезность данного предмета заключается в возможности не только культурного и духовного развития, но во вполне прагматическом использовании мудрости, накопленной поколениями, для качественной, гармоничной и спокойной жизни. Рациональность рассуждения отличает философское мышление от мифологического и религиозного и поэтому требует определенных усилий. Философия изучает все, в том числе методологию познания. Поэтому нереально впитать в себя весь богатый опыт человечества. Сложно даже качественно с ним соприкоснуться, но попытки того стоят и окупаются сторицей. Практическая философия, по сути, представляет собой различные аспекты этики. А этика в широком смысле, прежде всего, исследует место человека в мире и пытается ответить на вопросы, что такое человеческое счастье, как его достичь.

На страницах этой небольшой книги мы обсудим лишь несколько направлений, которыми с нами щедро поделились древние греки. Античность подарила нам киников, скептиков, эпикурейцев и стоиков. Киники и скептики презрели всё, что почиталось в обществе (догматы установок, выгодных социуму, навязанные ценности, нормы, конвенции и т. п.). Они поставили под сомнение все порождения цивилизации, которые не всегда следуют интересу личности, а порой продиктованы прямой корыстью или умыслом. Знаменитый киник Диоген (Синопский), по преданию живший в бочке, будучи сыном фальшивомонетчика, стал обличать фальшь любого штампа, но в гораздо большем масштабе: «…Люди со штампом полководцев и царей, вещи со штампом чести и мудрости, счастья и богатства – все это были низменные металлы с фальшивой надписью». Таков базовый посыл философии кинизма. По мнению Рассела, это не «цинизм», а поиск добродетели, по сравнению с которой все земные блага ничего не стоят. Киники искали добродетель и моральную свободу в освобождении от желаний: человек, безразличный к благам, свободен от страха.

На почве условностей, ценностей и установок рождается бесчисленное множество предрассудков, стрессов, страхов и проблем. В итоге мы боимся своих желаний и истинного лица, живем «чужой» и «условной» жизнью. По существу, киники восстали против условностей нашей жизни. И по большей части не против самих условностей, а против того, что за ними терялся человек.

Скептики заставляют нас задуматься об очень важном вопросе: что настоящее и подлинное, а что – условное. Если киники указывали на необходимость помнить о себе, то скептики напоминают: не забывайте, что условности условны, – это освобождает. И киники, и скептики учили свободе, которая возможна лишь в случае освобождения от страхов и условностей.

Проповедь здравого смысла, начатую киниками и скептиками, продолжают стоики и эпикурейцы, которые дают вполне конкретные рекомендации. На это обратил внимание психотерапевт Эллис, введя понятие ответственного гедонизма. Умение ценить и получать удовольствие от того, что имеешь (а не излишеств, как в Средние века стали трактовать эту философскую доктрину), способствует формированию душевного равновесия и спокойствия, нивелирует избыточные опасения за будущее.

Эпиктет и стоицизм по праву является философским базисом когнитивной терапии. Это направление обосновывает возможность принятия жизни такой, какая она есть, и учит отвечать за себя и свое поведение. Осветим ряд философских посылов подробнее.

Сразу хочется произнести сакраментальную фразу – «в хорошем смысле слова», поясняя, что иногда доля здорового

цинизма для спокойствия и внутренней гармонии отнюдь не лишняя. Тут стоит вспомнить историю, откуда пошло само слово и иной смысл, который в него вкладывали древние греки.

Киники (др.-греч. κῠνικοί, от κύων (собака) и/или Κῠνόσαργες (Киносарг – холм в Афинах); лат. Cynici) – это представители одной из философских школ последователей древнегреческого философа Сократа.

В начале IV века до н. э. некоторые ученики Сократа основали философские школы. Одной из них стал кинизм. Основатель школы – Антисфен Афинский, развивая принципы учителя, стал утверждать, что наилучшая жизнь заключается не просто в естественности, а в избавлении от условностей и искусственности, в свободе от обладания лишним и бесполезным. По Антисфену, для достижения блага следует жить «подобно собаке», то есть сочетая простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям, а также умение с твердостью отстаивать свой образ жизни и постоять за себя. Правда, иногда он перегибал палку с аскетизмом, доводя его до уровня фетиша и культа, и придавал слишком большое значение форме. Тогда его с юмором и изящной метафоричностью корректировал учитель. Когда Антисфен продемонстрировал дыру на своем плаще, Сократ сказал: «Через дыру в твоем плаще я вижу тщеславие». Подразумевая, что бороться надо не с вещами, а с ложными убеждениями и с зависимостью от них.

В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим, пользуясь методом «негативной филиации идей» (παραχᾰράττειν τό νόμισμα – перечеканка монеты). Отдельные элементы, характерные для кинической этики, «витали в воздухе» и встречались, помимо Сократа, например, в философии софистов и у Еврипида. Но специфически эти идеи были оформлены как система именно школой кинизма.

Аскесис (ἄσκησις) – способность к самоотречению и перенесению трудностей. Аскесис киников – предельное упрощение; предельное ограничение своих потребностей; отстраненность от того, что не является необходимым для функционирования человека как живого существа; сила духа и характера.

Апедевсия (ἀπαιδευσία) – способность к освобождению от догм религии и культуры. Апедевсия киников – отстраненность от культуры и общества. Киники считают, что культура (в частности, письменность) делает знание мертвым.

Автаркия (αὐτάρκεια) – способность к независимому существованию и самоограничению. Автаркия киников – независимость и самостоятельность, отказ от семьи и государства.

Таким образом, этический идеал кинизма формируется как:

✓ крайняя простота, граничащая с докультурным состоянием;

✓ презрение ко всем потребностям, кроме основных, без которых сама жизнь была бы невозможна;

✓ насмешка над всеми условностями;

✓ демонстративная естественность и безусловность личной свободы.

В фокусе кинической философии находится человек с его естественными заботами. Киник ищет норму в природе человека как вида и индивида и не ждет божественных или социальных указаний для решения проблем собственной жизни. При этом индивидуалистический протест киников не вырождается в эгоизм и тем более эгоцентризм, готовый удовлетворять эго одного за счет других. Индивидуализм киников приводит к принципу внутренней свободы, которая добывается борьбой, в первую очередь с самим собой, своими предрассудками и иррациональностями, а не с «социальным злом». Таким образом, отрицание устоев киников не являлось нигилизмом и анархизмом.