Читать онлайн «LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости». Страница 33

Появляются при приеме LSD практически всегда. Эти симптомы абсолютно аналогичны ощущениям, которые появляются при употреблении психостимуляторов. Здесь же отметим, что проявление вегетативных реакций на прием наркотика может включать в себя реакцию как симпатической, так и парасимпатической ветви периферической нервной системы.

Симпатическая реакция — учащение пульса, подъем артериального давления, расширение зрачков, трудности фокусировки зрения на отдельных предметах, густая липкая слюна, потливость, подъем волос на теле, посинение рук и ног, запор и озноб за счет сокращения периферических артерий.

Парасимпатические реакции — замедление пульса, снижение артериального давления, слезоточивость, слюнотечение, понос, тошнота и рвота.

Обе эти реакции могут перемежаться, но, как правило, преобладает либо одна, либо другая точка.

Могут возникать и общие симптомы — нарастающее чувство усталости, разбитость, ощущение ломоты в руках и ногах.

Общестимулирующее действие наркотического вещества практически у всех пациентов вызывает увеличение мышечного напряжения, дрожь пальцев рук. Часто возникают подергивания различных групп мышц, доходящие до судорог или сложных выкручивающих движений конечностей.

Хотя избыточную мышечную напряженность отмечают большинство пациентов, некоторые из них испытывают полную расслабленность мышц тела, доходящую до невозможности двигаться.

Под влиянием стимулирующего действия наркотиков на периферическую нервную систему могут возникать разнообразные боли, чувство тяжести в конечностях и в половых органах.

В период действия LSD симптомы изменения эмоционального состояния появляются первыми. И эти симптомы практически ничем не отличаются от вызываемых кокаином или первитином. Можно смело говорить о том, что все рассуждения, приведенные в нашей книге о психостимуляторах, в том числе и метафизическое значение поиска новых ощущений, имеет прямое отношение и к приему наркотиков галлюциногенной группы.

Для большинства здоровых испытуемых, принимающих средние дозы LSD, характерна эйфория, то есть различные проявления радостного или приподнятого настроения. Человек может осознавать такое настроение как оживленное, как чувство безмятежного покоя, как переполняющую его радость и даже… как оргазм.

Однако при более высоких дозах возрастает склонность к смене настроения и отрицательным эмоциям.

Во время «трипа» может появиться тревога, переходящая в панику — например, от внезапного страха смерти. Или же возникнуть «спокойная» или «пустая» печаль (депрессия), сопровождаемая мыслями о бессмысленности существования, когда единственным выходом из тупика видится самоубийство.

Очень часто человек во время «трипа» мучительно ощущает собственную неполноценность, вплоть до тотального чувства собственной вины перед всем миром.

Подобные переживания могут сопровождаться агрессией, истерическими реакциями и криками. Вообще, реакция опорно-двигательного аппарата на прием наркотика будет соответствовать эмоциональному состоянию. Человек способен беспричинно смеяться, двигаться или набрасываться на кого-то с кулаками без всяких на то причин.

Подводя итог, можно сказать следующее: во время LSD-трипа человек испытывает практически любое известное в современной психиатрии патологическое эмоциональное состояние: от выраженной мании до глубокой депрессии. В какое именно попадет человек после приема наркотика, зависит от индивидуальных особенностей его нервной системы и от желания людей, находящихся рядом во время наркотического «путешествия».

Чаще всего, независимо от эмоционального состояния, сексуальность заторможена. «Психонавт» отказывается говорить о сексе. Кажется, что для него нет ничего менее интересного, чем секс.

Однако случается, что весь «трип» ориентирован именно на интенсивные сексуальные влечения и фантазии. В этом случае они носят странный и необычный характер — как правило, связаны либо с половыми извращениями (переживаниями собственного садизма, гомосексуальности и т. д.), либо принимают формы «мистического» секса — сатанинский ведьминский шабаш или, скажем, оплодотворяющий природу вселенского масштаба половой акт.

Таким образом, отношение к сексу человека, находящегося под влиянием LSD, является живой иллюстрацией к доказанному психоанализом тесному соседству агрессии, гомосексуализма и мистицизма.

Изменений сознания собственно в психиатрическом смысле, то есть появления сопора, ступора или комы, не отмечается. Наркоман сохраняет основные виды ориентировки. Он осознает собственное существование, продолжает понимать время и место приема наркотиков.

По всей видимости, можно охарактеризовать изменение сознания человека во время «трипа» как качественное. Это состояние очень напоминает состояние сновидца. Сохраняя бодрствование, человек видит сны наяву. Даже его электроэнцефалограмма в этот период очень походит на соответствующую энцефалограмму во время активного сна (так называемой REM, или парадоксальной, фазы, которую приборы отмечают, когда человек видит сновидения).

Происходит своеобразная трансформация мышления. Логическое и абстрактное мышление возможно, но требует видимых сознательных усилий. На передний план выступает мышление алогичное.

Это мышление — как бы по типу сновидений, ибо оперирует не словами, а образами. Связи (ассоциации) между ними наступают без всякой логики, случайно, за счет видимой похожести одного образа на другой. Современные исследователи сказали бы, что мышление во время LSD-трипа похоже на виртуальное мышление или мышление посредством случайных образов—артефактов.

Мышление с помощью случайных ассоциаций развивается из-за ощущения равнозначности всех воспринимаемых объектов. Как правило, наркоману и во время «трипа», и после него очень трудно выделить главное как в переживании, так и в окружающем мире. Пациенты при попытке пересказать содержание галлюцинаций «утопают» в деталях и подробностях, а события и объекты окружающей реальности воспринимаются как имеющие равно-символическое значение для личности. Психиатры называют такое мышление крайней степенью «патологической обстоятельности».

Спонтанная (случайная) связь зрительных образов может сделать мышление абсолютно неожиданным и привести к внезапным решениям как внешних, так и внутренних проблем личности.

Случайное совпадение образов может восприниматься как интуитивная проницательность, позволяющая соединять вместе доселе несовместимую информацию из самых разных областей знания. Модные в 70-х годах психологические техники разрешения сложных задач, известные у нас как «мозговой штурм», сформировались под влиянием участия их авторов в LSD-трипах.

В самом «трипе» большая часть таких «прорывов» мышления — явления скорее случайного порядка. Произвольное взаимодействие галлюцинаторных образов вызывает ошибочное объяснение внешних событий и нередко может приводить «путешественника» к состоянию, похожему на манию преследования или манию величия (см. «Синхронистичность»).

Логическое, то есть последовательное, мышление во время сеанса замедляется, следовательно, интеллектуальные возможности «психонавта» резко снижаются.

Память об ощущениях, пережитых во время LSD-трипа, практически полностью сохраняется.

Однако это не относится к применению высоких доз наркотика и смесям из LSD и антихолинергических алкалоидов. Именно при их использовании грозит полная амнезия всего того, что происходило с человеком во время действия химического вещества. Видимо, этот феномен использовался спецслужбами.

«Забывание» содержимого сеанса может быть вызвано и прямым внушением со стороны присутствующего постороннего наблюдателя. Эффект при этом будет гораздо более стойким, чем от внушения гипнотического.

Равнозначность объектов и образов во время сеанса LSD — это неспособность человека логически объяснить, связать в единую смысловую систему свои переживания. Хаотически наплывающие образы приводят к ощущению, которое наши пациенты описывают как «потерю возможности ориентироваться в собственном внутреннем мире» или просто «потерю самого себя».

Вот, например, типичный рассказ:

«Где-то глубоко во мне как будто лопнул какой-то очень тонкий, но тем не менее- способный удерживать осколки моей души рядом друг с другом мыльный пузырь. С момента этого беззвучного лопания я перестал осознавать, что я такое. Меня больше не было. Точнее говоря, вокруг плавали какие-то куски, в которых я себя узнавал. Эти куски когда-то были мною, но собрать их снова вместе никакой возможности не было. Это было очень смешно. Потом мне говорили, что я ржал как безумный. Но в этом ощущении отсутствия меня внутри меня я не мог ничего делать — меня же не было. То аморфное и глуповатое «оно», которое существовало на месте меня, вдруг испугалось отсутствия всяких ориентиров в продолжающем вертеться мире. «Оно» остро нуждалось и с нетерпением ждало любых слов или приказов из внешнего мира. Казалось, что звук, который придет извне, может "Посадить все осколки на какую-нибудь ось. Эта ось превратится во что-то наподобие меня, моего бывшего пузыря. Я вдруг осознал, что жить совсем без такого пузыря мое обезумевшее «оно» не в состоянии…»