Читать онлайн «Экслибрис». Страница 46

– Поговорим без обиняков, капитан Квилтер, – тихо сказал он. – Мне нужен корабль. Или часть корабля. Ну и вот… – Он постучал указательным пальцем по кожаному мешочку. – Я подумал, не сочтете ли вы возможным посодействовать мне в одном деле – как англичанин англичанину?

В мешочке оказалась сотня серебряных талеров. Груз доставили на борт вечером следующего дня, когда совсем стемнело, не пользуясь ни факелами, ни прочими светильниками; потушили даже четыре сигнальных фонаря, установленных на корме. В общем счете – девяносто девять ящиков. Докерам хорошо заплатили, чтобы они пошевеливались на погрузке и держали рот на замке, поскольку Квилтеру меньше всего хотелось, чтобы речные бандиты, промышлявшие в портах Лондона и Грейвзенда, прослышали о ценном грузе, заложенном в трюм «Беллерофонта». Иначе их корабль мог бы попасть на заметку пиратам еще до выхода из Гамбурга.

Капитан следил за погрузкой сверху, стоя на узком мостике и покусывая губы и костяшки пальцев. Докеры подтаскивали ящики к грузовому люку и передавали их членам команды, которые уже строили догадки относительно их содержимого, но даже не подозревали, какую беду этот тайный груз вскоре навлечет на них. Тяжеленных ящиков оказалось так много, что в какой-то момент Квилтер со страхом подумал о перегрузке и разбалансировке судна. Но его страх оказался напрасным; и сейчас отлично загруженный «Беллерофонт» уже быстро шел по Эльбе. К тому времени, когда солнце, разорвав облака, появилось над фок-мачтой, на горизонте впервые блеснули шпили куксхафенских колоколен, знакомый и долгожданный вид.

Капитан Квилтер позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Высоко над его головой заполаскивали передние шкаторины, пока верхолазы растягивали парус. Тень облака проползла по палубе и исчезла, рассеянная солнечным светом. Погода, похоже, не собиралась меняться. Через два дня «Беллерофонт» достигнет Темзы, а точнее – Нора, якорной стоянки, где таинственные ящики перегрузят на полубаркас, и тогда он, получив еще тысячу рейхсталеров, сможет навсегда вычеркнуть их из памяти.

Спустя минуту он уже был в своей каюте среди разбросанных карт и компасов. Вскоре после этого, когда «Беллерофонт» входил в Гельголандскую бухту, издалека донесся перезвон церковных колоколов – дурное предзнаменование. Однако тогда капитан Квилтер не обратил на это никакого внимания; и даже мельком не подумал он о другом торговом корабле, «Звезда Любека», что маячил в окошке иллюминатора, следуя за ними примерно тем же курсом. Вместо этого он склонил голову над потрепанным морским атласом с указанными местами отмелей и затонувших судов, чтобы наметить подходы к Нору и дальше – к лондонскому порту.

Путешествие в Гамбург из Вроцлавского замка заняло более трех недель. Снег валил по всей Богемии и Пфальцу так же, как и в Силезии. Целыми днями снегопады преграждали дорогу рыщущим в поисках провизии войскам, заставляя их разбивать лагерь в чистом поле или, к удивлению сельчан, в первой попавшейся деревне. От Гейдельберга на западе до Моравии на востоке императорские солдаты с трудом размещались на постой, а то стояли биваками в глубоких расселинах прямо под открытым небом, увязая в снегу и ругаясь, что так мало корма можно найти для их голодных лошадей. Во внутренних дворах и садах Пражского замка снег лежал в три фута глубиной. После того как ворота рухнули под напором атакующих, грабежи не прекращались пять дней; худшие пророчества Отакара сбылись. Дворцы и Испанские залы – все постепенно разграбили, так же как и церкви, и даже на кладбище разрыли могилы: у покойников, по слухам, имелись золотые зубы. Дома на Злате уличке и лаборатории в Математической башне тоже не убереглись – из-за очередных слухов о том, что Фридриховы алхимики из общества розенкрейцеров открыли способ превращения угля в золото. Нашлось там золото или уголь – неизвестно, но сокровищ замка, а в дальнейшем и Старого города, оказалось вполне достаточно, и немало мародерствующих солдат были вынуждены нанять «ишаков», которые тащили для них мешки с награбленным добром.

После долгого via dolorosa29 из Праги беглый королевский двор прибыл в Силезию и прожил в Бреслау шесть дней. Утром седьмого дня караван, точнее, часть его двинулась на север, а затем повернула к западу, следуя вдоль извилистых берегов Одера; в рассветных лучах они смотрелись как грязное стадо каких-то кочующих животных. Шли с неизменными остановками. Через день драгоценные ящики погрузили на семь барж, но сперва мужчинам, ловко орудующим шестами, пришлось разбивать лед, поскольку Одер, а вслед за ним и Эльба уже подмерзли. И все-таки одна из барж получила пробоину, и ее отбуксировали к берегу, что повлекло за собой, однако, очередную задержку, после которой путешествие возобновилось во всей своей неизменной медлительности. За кормой появлялись и исчезали пограничные столбики. Фридланд. Саксония. Бранденбург. Мекленбург. Таможенные посты, каждый со своей охраной и пушками, маячили и пропадали в тумане. На каждом из них давались изрядные взятки, и ни одну баржу не досматривали, ни один из ящиков не вскрыли для проверки.

От Бреслау до Гамбурга напрямик всего триста миль, но из-за стариц Эльбы, из-за льдов и морозов путь в конечном счете оказался гораздо длиннее, превратившись в мучительное продвижение по узким ущельям с рыжеватыми крутыми откосами из песчаника, мимо городков на лесистых речных склонах с домами, теснившимися за крепостными стенами. Наконец баржи достигли покрытых снегами и продуваемых ветрами пустошей, где редкие загоны для овец да можжевеловые кусты, подобно руинам, нарушали плавное единообразие слепленных природой сугробов. Вскоре Эльба расширилась и, очистившись ото льда, заполнилась угольщиками и рыболовными судами, и тогда появилось солнце и погода улучшилась. На следующий день русло еще больше расширилось, течение реки стало быстрее, а поток судов – плотнее и беспорядочнее. Башни и колокольни теснились над болотистой приморской Гестландией.

Эмилия, растиравшая свои озябшие пальцы, уже потеряла счет дням и даже не представляла, где они находятся. Она молча смотрела, как баржа, протиснувшись между двумя другими, подошла к людному причалу. И так же молча наблюдала, как полдюжины мужчин, во главе с управляющим пристани, спотыкаясь, спустились по сходням на баржу. Уже сгустились сумерки, но никто не зажигал фонарей, и снующие по палубе фигуры казались не более чем тенями.

Вилем взял ее под руку, и они вместе сошли на берег, вскарабкавшись по скользкой насыпи, и все происходящее внизу сразу стало мрачновато-туманным в тусклом свете, исходившем от портовой таверны. Откуда-то сзади доносился отрывистый лай управляющего, быстрая череда команд по-немецки. Ящики перетаскивали в один из складов, что беспорядочно сгрудились на речном берегу. Вилем сильнее сжал ее руку.

В Гамбурге они оставались три дня, в Ганге-Виртель Альштадта. Каждую ночь Эмилия проводила в новой Gasthaus30, в отдельной комнате, тесной маленькой келье, где, просыпаясь, ожидала услышать из соседней комнаты требовательный перезвон колокольчика королевы. Но никакого требовательного колокольчика уже не было, не было с той самой ночи, когда ее подняли с постели и, дав две минуты на сборы, препроводили к Одеру и сдали на попечение сэру Амброзу. Из-за этого панически спешного отъезда и выражения лица Вилема – он как раз закреплял один из ящиков под крышей фургона – Эмилия подумала, что отряды наемных казаков все-таки догнали их. Однако позже обнаружилось, что они убегали вовсе не от казаков; скорее уж от королевы и ее двора. Поскольку лишь после того, как тьма начала рассеиваться и солнце тусклым ледяным отблеском озарило серый горизонт, она поняла, что нигде не видно королевской кареты, нагруженной множеством книг и шляпных коробок. Теперь они путешествовали втроем, если не считать полдюжины рабочих, уроженцев Силезии, которые не знали ни английского, ни немецкого языка.

Что же за дела тут творились? Глядя, как ящики уносят с пристани, она подумала, уж не украли ли их, попросту говоря, уж не был ли сэр Амброз всего лишь вором или пиратом. Во время кратких свиданий Вилем заверил ее, что ему мало известно о планах этого англичанина и он знает только, что они должны встретиться в Лондоне с человеком по имени Генри Монбоддо. Монбоддо был посредником при покупке разного рода произведений искусства, добавил он, торговцем картинами и книгами, снабжавшим состоятельных английских лордов ценными полотнами и редкими манускриптами, да и любыми другими очаровательными антикварными вещицами, которые он умудрялся выманить у принцев и монархов Франции, Италии или империи Габсбургов. Сэр Амброз уже не раз имел с ним дело, ведь Монбоддо также щедро оценил несколько необычных вещиц, попавших в коллекции императора Рудольфа. Сейчас, похоже, Монбоддо нашел очередного заказчика. Вилем понятия не имел, кого именно. Но в их второй вечер в Альштадте он признал то, что Эмилия уже подозревала. Их преследовали.