Читать онлайн «Это ты, Африка!». Страница 14

Нам хотелось посмотреть развалины древних городов вдоль течения реки Ефрат, легендарную Пальмиру, замки крестоносцев, Средиземное море, римский амфитеатр в Босре и деревянные водоподъёмные колёса-нории в Хаме, Маалюлю, в которой до сих пор люди говорят между собой на том диалекте арамейского языка, на котором говорил Христос, и многое другое. Рассмотрели карту Сирии, выбрали, что кого больше интересует, разделились на пары и отправились в путь.

Мой прежний напарник Андрей Петров на этот раз поехал с Гришей Кубатьяном,

Вовка Шарлаев — с Сашей Казанцевым,

Костя Шулов — с Пашей Марутенковым,

Миша Венедиктов поехал со мной. Наши с ним планы были таковы: мне хотелось отправить пару открыток домой; Мише — купить новые кроссовки; после сего мы намеревались покинуть Алеппо и отправиться по трассе, идущей вдоль Ефрата, на юго-восток, попутно осматривая древние города. Андрей с Гришей тоже направлялись таким путём на юго-восток, а прочие решили начать осмотр Сирии с других мест. Но подробно об этом будет рассказано ниже.

Завершив все свои дела в Алеппо и получив несколько бесплатных карт страны в офисе туристской информации, мы с Мишей направились на выход из города. Алеппо оказался довольно велик и пространен. Как только мы устали ходить и начали автостопить, вокруг нас образовались местные жители, желающие нам помочь. Они что-то нам объясняли, размахивали руками и пытались остановить проезжающие автобусы и такси. Это вредило автостопу: водители нормальных машин, проезжая мимо, думали, что вся эта тусовка ловит автобус, и не останавливались. Мы с Мишей пытались уйти из зоны видимости, но помощники, уже новые, появлялись вновь. Только минут через двадцать нам удалось уехать подальше от них.

Сирийские дороги были явно хуже турецких, напоминая своим качеством российские. Арабский язык был нам пока почти неведом. Однако водители оказались дружелюбны, и чем дальше от Алеппо, тем лучше шло дело. В вечернем мраке мы достигли посёлка Мансура.

Примерно в двадцати километрах отсюда находится Расафа, первый древний город, который мы хотели посмотреть.

Из книги "Вся Сирия" мы узнали историю города. Основанный в незапамятные времена, он упомянут даже в Ветхом завете. В 305 году нашей эры в Расафе был казнён римский легионер-христианин Сергий (в честь именно этого мученика получил своё имя наш русский святой Сергий Радонежский). Вскоре после этого события окружающий мир стал христианским, и в шестом веке город был переименован в Сергиополис. В седьмом веке Ближний Восток был обращён в мусульманство, и в городе, в дополнение к христианскому собору, появилась мечеть. В конце тринадцатого века в городе обосновались представители мусульманской секты исмаилитов, и правящий в то время один из мамлюкских султанов, представитель "более ортодоксального" мусульманства, обеспокоившись сим, заставил всех жителей покинуть город. И он опустел, а строения, стены, собор и мечеть остались посреди пустыни и потихоньку разрушаются даже до сего дня.

Только мы выгрузились из кабины грузовичка у поворота на Расафу, как увидели, что в этот же самый момент из другой машины вылезают Гриша Кубатьян и Андрей Петров. Вот встреча!

Мы с Мишей попытались уехать в Расафу ещё на чём-либо по глухой тёмной дороге, (оставалось километров двадцать), и даже застопили трактор, который провёз нас несколько метров и свернул в проулок. Мы покинули его. Трасса была неоживлённа. Интересно, а куда делись Гриша с Андреем? Они ведь тоже хотели стопить, но куда-то исчезли.

Но они отозвались — из дверей соседнего дома. Оказалось, они сразу поняли, что машин не ожидается, и решили попробовать переночевать по-научному. Сошли с дороги и постучали в первый попавшийся дом, думая о том, какой, интересно, будет эффект. Дверь открыл парнишка и, увидев перед собой в вечернем мраке двух мистеров, безумно обрадовался и затащил их в дом! Отец, мать и другие дети тоже были рады, а тут идут ещё двое — мы. Радость их была совершенно искренняя!

Разуваемся и проходим в дом. Он построен из шлакоблоков, скреплённых цементом, и, как и все дома в посёлке, имеет прямоугольную форму. Крыша плоская. Внутри две комнаты. В основной комнате, посередине, стоит металлическая печка и топится соляркой, по каплям поступающей из сосуда; от печки идёт вверх длинная металлическая труба. Стульев, столов в комнате нет; имеется маленькая тумбочка под телевизор, телефон и куча детей. Хозяин был одноруким, но так не придавал значения этому, что я не скоро заметил сие.

Хозяева не знали английского языка (один из детей изучал его в школе, но язык был для него абстрактен, и разговаривать и понимать речь он не мог, хотя делал домашние задания исправно), а мы пока почти не знали арабского, тем не менее наша беседа была интересна и содержательна. Мы пользовались жестами, многими интернациональными словами и десятком уже изученных арабских, а также тетрадкой и ручкой. Например, я долго не мог объяснить слово «туалет», пока не нарисовал писающего человечка; все поняли, засмеялись и показали мне путь. Через некоторое время принесли сирийскую еду: простоквашу, хомос (гороховую кашу), лепёшки и чай. Всё естся руками или лепёшками. Чай пили маленькими стаканчиками, и Андрей, главный любитель чая, выпил немало оных.

Когда же настало время сна, обнаружилось, что хозяин имеет ещё один домик, на противоположной стороне шоссе, близ Ефрата. Туда он и направил спать двоих (нас с Мишей), а остальные спали в том доме, куда постучались. Сон осуществлялся при помощи тюфяков и одеял, раскладываемых на полу; спальники не понадобились.

Наутро мы опять воссоединились в первом доме. На прощание нас накормили завтраком, а мы оставили хозяевам на память наши адреса и российские открытки. Сфотографировались и вышли на утреннюю прохладную трассу. Хозяин, его жена и дети долго махали нам вслед.

Всю последующую неделю мы (Миша, Гриша, Андрей и я) передвигались по Сирии вместе, нераздельной четвёркой, и проблем не возникало, ибо каждая машина в Сирии может везти вдвое больше пассажиров, чем она везла бы в России.

Вчетвером уехали почти сразу, в кузове маленького бескорыстного грузовичка. Через двадцать километров из прохладной серой пустыни выросли силуэты стен, развалины и башни. Это и была Расафа.

Руины древнего города пребывали в естественном виде — не восстановленные археологами, но и не загаженные посетителями. Часа два мы лазили по стенам и башням, построенным из серо-розовых камней. Вдоволь нафотографировались и насмотрелись. Гриша уверял меня, что здесь можно найти скрытые клады при помощи лозоходства. Решили проверить; я спрятал среди развалин несколько металлических монет (включая советский рубль с Ильичом), а Гриша, взяв два куска проволоки, вытянул их перед собой как усы и ходил туда-сюда. Первый «клад» он нашёл, а потом не достиг успеха.