Читать онлайн «Тревога и неврозы». Страница 13

Невроз может быть определен как состояние, встречающееся у абсолютно здорового человека, которого отличает наличие тревоги и других симптомов. Эти симптомы можно объяснить в терминах конфликта между подавляющими и подавляемыми структурами личности. Единственное исключение к этому определению – травматический невроз, который обсуждался в главе 2.

Оговорка «абсолютно здоровый человек» является необходимой по ряду причин. Во-первых, невроз – по определению, состояние не относящееся к внутренней болезни, и он встречается у людей, которые демонстрируют хорошее физическое здоровье. Даже если очевидно, что симптомы пациента материальны, они могут быть соотнесены с представлением пациента о том, как работает его организм. При болезни thyrotoxicosis пациент страдает как от тревоги, так и от других симптомов, но это не невроз, так как клиническая картина показывает, что пациент имеет трудности при глотании, а биохимические анализы показывают, что его щитовидная железа сверхактивна. При истерии, напротив, пациент может жаловаться на тревогу и на трудности при глотании, но это – невроз, так как его симптом связан с сжатием горла, которое происходит при тревоге, а биохимические анализы показывают, что его щитовидная железа функционирует в обычном режиме. В первом случае, тревога проявляется вследствие того, что одна из эндокринных желез, ответственных за то, чтобы поддерживать физиологическую активность, стала сверхактивной, во-втором – это происходит из-за некоторого психологического фактора, который может быть объяснен только с точки зрения психотерапии. Точно так же, анастезия рук встречается во множестве неврологических заболеваний, а также при истерии, но в последнем случае область нечувствительности относится к понятию «рука», а не к области кожи. Я, конечно, не утверждаю, что для человека невозможно иметь соматическую болезнь и невроз одновременно, но эти два состояния являются различными.

Я помню, как на меня, студента-медика, большое впечатление произвел мужчина, который жаловался, что его врожденно деформированная правая рука стала парализованной без каких-либо органических предпосылок. Это была истерия и она развилась вскоре после смерти матери, которая была ему как бы «правой рукой».

Утверждение, что невротические симптомы, очевидно, не имеют физической основы, подразумевает, конечно, что существует достаточная уверенность в том, как работает организм. Одной из исторических предпосылок для появления психологических теорий невроза в конце девятнадцатого столетия был тот факт, что медицина, и в частности, неврология стала значительно развитой, чтобы быть в состоянии различать внутренние болезни, в которых было возможно определить местонахождение больного органа и характера заболевания, и функциональные нарушения.

Эти функциональные нарушения должны были, на первый взгляд, быть физиологическими нарушениями функции, которая не приводила к соматическим изменениям. Но, начиная с Фрейда, было предпринято мало попыток объяснить неврозы даже теми, кто является противником его специфических теорий, в терминах гипотетических, но невидимых повреждений нервной системы, и идеи, что они должны быть расценены как проявления психологического и эмоционального конфликта, стали общепринятыми. Так как Фрейд был не просто врачом, но и невропатологом, он относился скептически к идее, что неврозы могли происходить вследствие некоторых, пока еще, неоткрытых повреждений головного мозга.

Другое основание для моего определения невроза состоит в том, что невроз может встречаться только у людей психически здоровых. По историческим причинам, которые было бы утомительно объяснять, психиатры используют термин «психоз» для характеристики таких психических болезней, которые затрагивают личность в целом, когда пациента приходится рассматривать как душевнобольного, а термин «невроз» используют по отношению к тем, чья личность остается не нарушенной и никто в настоящее время не полагает, что неврозы относятся к болезням нервной системы. В результате использования данной терминологии, невроз можно определить как состояние, в котором пациент не является ни психотиком, ни душевнобольным. Чтобы быть еще более точным, неврозы встречаются исключительно у людей, которые не имеют личностных расстройств и в основном нормальны – в том смысле, что их сексуальные склонности являются гетеросексуальными и связаны чувством любви и что они интернализуют родительские черты. Хотя термин «невротический» стал использоваться достаточно вольно по отношению к любому, чьи затруднения могут быть расценены как психологические и часто применяются к извращенцам, наркоманам и людям, страдающим от так называемых «расстройств поведения», строгая медицинская и психиатрическая терминология ограничивает термин «невроз» четырьмя состояниями: невроз тревоги, фобии, обсессивный невроз, истерия. Все их признаки – не более, чем преувеличенные версии чувств и поведения, с которыми знаком каждый нормальны человек. Если психотики переживают состояния, с которыми могут идентифицировать только исключительно впечатлительные люди, а действия извращенцев и людей с расстройствами личности шокируют или внушают отвращение, то невротики страдают от симптомов, которым нормальный человек может легко посочувствовать и от которых он время от времени сам страдал – если не сейчас, будучи взрослым, то, по крайней мере, в детстве. Расширение термина «невротический» за счет различных расстройств поведения, похоже, происходит от того, что эти расстройства напоминают неврозы в том, что поддаются психологическому объяснению – хотя и не психологическому лечению, а также в том, что они напоминают фантазии невротиков. Фрейд, действительно, как-то отметил, что извращения являются отрицанием неврозов, поскольку извращенцы действуют в соответствии с импульсами, которые невротиками подавляются. Принципиальное различие между расстройством поведения и неврозом, похоже, состоит в том, что если нормальный человек, сталкиваясь с неприемлемыми импульсами, реагирует выборочными запретами (сознательное подавление), а невротик в аналогичной ситуации тотальным запретом, то индивиды с расстройствами личности в состоянии напряженности склонны к неадекватным действиям. Они «играют», как говорят психоаналитики. Невроз нужно также, в принципе, отличать от того, что психоаналитики называют «невротический характер». Идея, лежащая в основе невротического характера, состоит в том, что человек может развить общие черты характера вместо симптомов, так, вместо того, чтобы развивать навязчивые ритуалы или страдать от навязчивой нерешительности, человек может развить обсессивный характер и стать чрезвычайно контролирующим, организованным и бесстрастным. Такой человек обычно не рассматривается как больной, и им можно действительно восхищаться за его характер, но при этом и он, и его родственники могут жаловаться, что он испытывает недостаток в спонтанности, теплоте и адаптируемости. Такие люди редко консультируются с психиатрами, но их часто очень влечет к психологии или психоанализу, так как они полагают, что это увеличит их способность к самоконтролю.

На отношения, существующие в неврозе между тревогой и запретом, уже указывалось в предыдущих главах. В случае возникновения некоторого неприемлемого импульса или какого-либо болезненного воспоминания «Я» реагирует на эту угрозу своему разновесию сигнальной тревогой. Приведенное в состояние готовности переживания опасностью подчинения импульсу или повторного болезненного воспоминания, «Я» реагирует с той же самой бдительностью, как если бы это была неожиданная внешняя опасность. Взаимодействие с импульсом или воспоминанием происходит путем усиления затрат или подавления. В результате этого, какое-либо чувство или воспоминание, которое стало осознано, подвергается запрету и равновесие восстанавливается за счет обеднения индивидуальности, так как эффект подавления делает недоступным попадания в сознание угрожающих сведений. Большинство невротиков имеют скудные воспоминания о своем детстве или об определенных его периодах, что не только уменьшает их ощущение собственной непрерывности бытия, но также и вредит их способности образно и творчески реагировать на детей, находящихся в возрасте, который соответствовал их собственному из-за утраты инфантильных воспоминаний. Эти подавляемые части «Я» не остаются застывшими и сохраняют динамичность всех структур личности, стремящихся активно прорваться через барьеры, которые Эго установило против них и которые оно должно продолжать поддерживать. Хотя данное предположение подразумевает существование, своего рода, активных, но не осознаваемых субличностей, борющихся за самореализацию, оно необходимо, если стоит задача объяснить невротическое формирование симптома.