Читать онлайн «Социальная психология». Страница 45

Таким образом, складывается впечатление, что стремление к позитивному отношению к себе больше характерно для индивидуалистических, чем для коллективистских культур. Но насколько оно верно? Недавние исследования студентов из Китая, Японии и США показали, что все они повышали самоуважение за счет улучшения различных имплицитных, тонких граней самооценки (Yamaguchi et al., 2007). Другие исследования позволяют предположить, что люди в коллективистских культурах занимаются повышением самоценности в неменьшей степени, чем люди в индивидуалистических культурах, но делают это иными способами (Dalsky et al., 2008; Kudo & Numazaki, 2003; Kurman, 2001; Sedikides, Gaertner & Vevea, 2005). Например, как следует из рис. 3.4, американцы могут быть особенно склонными к завышению самоценности, когда они описывают себя с помощью характеристик, которые высоко ценятся в их индивидуалистской культуре (например, независимость, уникальность, уверенность в себе). Японцы в то же время особенно охотно прибегают к повышению самоценности с помощью характеристик, которые высоко ценятся в их коллективистской культуре (например, лояльность, умение находить компромисс, способность к сотрудничеству) (Sedikides, Gaertner & Toguchi, 2003).

Рис. 3.4. Повышение самоценности жителями США и Японии. Одни исследования показывают, что американцы (и представители других индивидуалистических культур) охотнее прибегают к повышению самоценности, чем японцы (и представители других коллективистских культур). Однако другие исследования позволили установить, что повышением самооценки занимаются и американцы, и японцы, но делают это разными способами. В данном исследовании американцы представляли себя в особенно благоприятном свете, используя такие индивидуалистические характеристики, как уверенность в своих силах, а японцы представляли себя в особенно благоприятном свете, используя такие коллективистские характеристики, как способность к сотрудничеству.

Источник: на основе данных, приведенных в Sedikides et al. (2003, Table 3).

Так существует ли универсальная потребность в позитивном отношении к себе? Кто-то скажет «да» (Sedikides & Gregg, 2008), но окончательный ответ на этот интересный вопрос еще не дан. В любом случае не вызывает сомнений тот факт, что формирование и поддержание позитивного чувства Я имеет большое значение для подавляющего большинства людей и что это желание нередко заметно влияет на то, как мы думаем о себе и о других.

1. Почему люди стремятся позитивно относиться к себе?

2. Какие когнитивные стратегии используют люди для улучшения и защиты Я-образа?

3. Как самооценка влияет на способы, которыми люди пытаются поддерживать свое позитивное отношение к себе?

4. Какие типы угроз побуждают людей повышать или защищать самооценку?

До сих пор мы могли наблюдать, что суждения людей искажаются в результате использования стратегий упрощения и стратегий повышения самооценки. На первый взгляд может показаться, что таким образом создается не очень лестный портрет социального мыслителя, особенно если учитывать, что некоторые из таких стратегий могут порождать искажения в суждениях и поведении.

Однако вспомните, что наши упрощенные, экономичные методы предназначены для получения «достаточно хороших» ответов с учетом того, что мы часто оказываемся в социально сложных ситуациях, требующих больших когнитивных усилий (Haselton & Funder, 2006). Действительно, на практике такие методы часто работают довольно хорошо, помогая нам достаточно правильно оценивать других людей, даже когда информация о них оказывается кратковременной или ограниченной (Ambady, Bernieri & Richeson, 2000; Funder, 1999; Johnson, Gill, Reichman & Tassinary, 2007; Kenny, 1994; Yamagishi et al., 2003). Более того, попытки выйти за пределы наших упрощающих эвристик иногда вынуждают нас прикладывать слишком много умственных усилий, снижая, таким образом, точность наших оценок (например, Wilson & LeFleur, 1995). Из этого, разумеется, не следует, что наши упрощенные когнитивные методы позволяют нам быть идеальными оценщиками себя и других, но они, безусловно, позволяют осуществить «быстрый и экономичный» переход к потенциально высокому уровню понимания (Goldstein & Gigerenzer, 2002).

Вспомните также, что наши стратегии повышения самооценки имеют свои полезные функции. Возможно, наиболее важно то, что мыслительные процессы, повышающие наше ощущение самоэффективности, также повышают вероятность того, что мы будем готовы пойти на риск ради использования возможностей, предоставляющих желаемое вознаграждение. То есть мы станем конкурировать с сотнями других претендентов на высокооплачиваемую должность, стремиться познакомиться с сокурсницей, которая кажется нам недоступной, или прилагать сверхусилия для выполнения трудного задания. Хотя мы не всегда будем добиваться успеха, одно можно сказать наверняка: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Таким образом, наличие завышенной самооценки до известной степени может быть достаточно адаптивным.

Тем не менее мы не должны огульно упрощать положение вещей и повышать самооценку. Ведь для того, чтобы справиться с некоторыми вызовами социального мира, иногда бывает полезно строго и объективно взглянуть на себя и других. Далее мы приступим к исследованию стратегий, которые используют люди, когда они надеются более точно понять свое социальное окружение (рис. 3.5).

Рис. 3.5 Стремление к точности. Когда люди имеют сильное желание контролировать свою жизнь или хотят избежать ошибок, иногда они отказываются от своих стратегий упрощения и повышения самооценки в надежде добиться более точного понимания себя и других.

Когда мы мотивированы к точности в нашей повседневной жизни, то собираем больше информации, чем обычно. Например, если мы хотим составить адекватное представление о другом человеке, то больше его слушаем и задаем ему больше вопросов (Darley et al., 1988; Neuberg, 1989). Мы также, по-видимому, ценим информацию, помогающую нам выйти за пределы наших исходных предубеждений. Участвовавшие в одном исследовании (Erber & Fiske, 1984) студенты были убеждены, что будут работать вместе с преподавателем над созданием новых игр для детей и что смогут получить денежное вознаграждение, если придумают что-то стоящее. Перед началом работы они в индивидуальном порядке оценили себя по набору качеств личностного профиля и затем обменялись своими данными друг с другом. Одной половине участников преподаватель – на самом деле помощник экспериментаторов – представила себя как человека творческого, а другой половине – как приверженца стандартных решений. В заключение студентам предоставляли возможность прочитать оценки ее преподавательской деятельности. Половина из этих оценок была благоприятной, а половина – неблагоприятной. Экспериментаторы тайно наблюдали за тем, сколько времени участники изучали оценки каждого типа.

На чем студенты сосредоточивали свое внимание? Примите к сведению, что оценки, не соответствующие тому, что вы ожидаете, должны быть особенно полезными: ведь только они содержат новую информацию. Действительно, когда помощница экспериментаторов представляла себя позитивно, студенты сосредоточивались на ее негативных оценках, а когда негативно – на ее позитивных оценках. Когда люди мотивированы быть точными (как в данном случае, когда участники зависели друг от друга в отношении получения вознаграждения за свою работу), они уделяют особое внимание информации, позволяющей им выйти за рамки их исходных представлений (Fiske & Neuberg, 1990).

Даже собрав достаточно много информации, люди могут принимать плохие решения из-за того, что не провели серьезной оценки альтернативных возможностей. Вот почему группы, которым предстоит принять трудные решения, иногда назначают одного из своих членов на роль «адвоката дьявола». Его задача состоит в том, чтобы оспаривать любую точку зрения, какой бы она ни была. Такая роль очень важна, потому что она повышает вероятность того, что группа станет рассматривать альтернативы и выявлять их слабые места.

Как отдельные индивиды мы также можем использовать этот подход в наших когнитивных оценках. Действительно, рассматривая альтернативные возможности, мы можем избежать ошибок, обычно обусловленных использованием эвристики «якорения» и подгонки и других упрощенных методов (например, Hirt & Markman, 1995; Mussweiler et al., 2000). Одно исследование (Lord, Lepper & Preston, 1984) наглядно иллюстрирует, как это происходит. Сначала его участники читали сообщения о двух конкурирующих поисковых исследованиях. Одно доказывало, что смертная казнь сдерживает будущих потенциальных убийц, а другое – что смертная казнь не является эффективным сдерживающим инструментом. Под влиянием предубеждений, вызываемых ожиданиями, участники полагали, что исследование, поддерживающее их точку зрения, было методологически более правильным и более убедительным, чем исследование, подкрепляющее противоположную точку зрения. Таким образом, сторонники смертной казни одобряли исследование, демонстрировавшее ее сдерживающие эффекты, а противники смертной казни – исследование, показывавшее слабость ее сдерживающих эффектов.