Читать онлайн «Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям». Страница 21

Но если они используются без достаточного основания, помимо интересов текущего момента, то могут вызвать эмоциональную или отношенческую ситуацию, спровоцированную извне и совершенно не соответствующую актуальному чувству каждого участника. В настоящее время, в общем-то, предлагают использовать такие «игры» лишь по случаю, отдавая приоритет тому, что проявляется в спонтанном «здесь и сейчас» переживании каждого конкретного клиента (как правило, работа остается индивидуализированной, проводится ли она в диадной ситуации или в рамках группового опыта).

В диадной ситуации непосредственное телесное взаимодействие между терапевтом и его клиентом крайне ограничено и очень деликатно вследствие нескольких причин:

• материальных: отсутствие партнеров;

• психологических: чувства, связанные с переносом терапевта, могут бессознательно влиять на переживания клиента (например, терапевт может репрезентировать родительский образ, образ супруга или партнера клиента и т. д.);

• деонтологических: риск сексуальных двусмысленных коннотаций в обычной манифестации нежности, а также сдерживание прямого агрессивного противоборства.

В ситуации же группы такие контакты можно смело использовать, их можно амплифицировать и во всяком случае пространно комментировать:

• «Что ты чувствуешь, когда опираешься на меня?»

• «Что происходит, когда ты чувствуешь себя подавленным?»

• «Я всегда мечтал устроиться на коленях отца» и т. д.

Как бы там ни было, такие «опыты» или «проигрывания ситуаций» редко удается запрограммировать заранее (кроме как в ситуации разогрева – как мы говорили – в ситуации начала работы семинара).

Недостаток некоторых терапевтов состоит в том, что в процессе терапевтической практики они сохраняют моменты телесной работы, чередующиеся с моментами вербального обмена, тогда как речь идет как раз о том, чтобы одновременно работать в физическом, эмоциональном, интеллектуальном, социальном и духовном плане. Такая манера поведения противоречит самому духу Гештальта – который предусматривает при работе с человеческим существом (в ситуации конкретного поля) глобальный, холистический способ обращения, с учетом всех пяти основных качеств человека и их постоянных обоюдных взаимодействий[24].

На самом деле гештальт-практик всегда предпочитает работать с постоянным осознаванием, которое спонтанно появляется «как это произошло и когда это произошло». Он особенно внимателен ко всем телесным проявлениям своего клиента: позы и явные движения, а также полуавтоматические микрожесты, что-то вроде «промашек тела», в которых выражаются процессы, часто бессознательные; как, например, постукивание пальцами, качание ногой, минисжатия челюстей. Разумеется, он следит также за тоном и голосом, ритмом дыхания, а также кровообращением – особенно заметные изменения на уровне сонной артерии или проявляющиеся в бледности или покраснении кожи. Он постоянно помнит, что тело одновременно является как языком персональной экспрессии («я себя чувствую уставшим»), так и языком межличностной коммуникации («я тебе показываю, что устал»).

Как я уже говорил в 1 главе, в Гештальте телесный симптом (временный или постоянный) – такой, как чувство удушья, мигрени, боли в спине – обычно используется как «вход», позволяющий осуществить прямой контакт с клиентом; «вход», который учитывает, чаще всего бессознательно, тот путь, который «выбрал» сам клиент.

Итак, клиента побуждают к тому, чтобы он был внимателен к тому, что он чувствует: это и есть глобальное осознание или «awareness». Ему как правило предлагают амплифицировать, или усилить, свои чувства или свой симптом – с тем, чтобы его можно было как можно лучше рассмотреть (как через лупу) и в некотором роде «позволить ему говорить». В этом заключается своеобразная установка Гештальта, отличая его от традиционного медицинского подхода, нацеленного как раз наоборот на ослабление симптома: действительно, если тело привлекает наше внимание и если его не слышат, оно начинает «кричать» все громче и громче! Целью психотерапии является не «излечение», а именно «открытие».

Гештальтист не пытается во что бы то ни стало «декодировать» все множество симптомов – что доходило порой до «подпитки симптома», как выразился знаменитый психоаналитик Лакан. На самом деле вопреки очень распространенному мнению понимание – даже точное – природы или значения какого-то психологического симптома не всегда помогает его одолеть; напротив, оно может способствовать его культивированию, путем его подтверждения.

Например, некто говорит: «если я агрессивный и буйный, то это из-за идентификации с моим отцом» или «если я бессильный, так это вследствие гиперопеки моей матери, которая меня всегда «кастрировала», пресекая всякую инициативу»; последствием этих слов может быть детерминистская покорность: «я прощен за то, что агрессивен и беспомощен; принимая во внимание мое детство, это нормально, что я таков» или даже «с такими предками я обречен остаться таким!».

Практикующий в Гештальте избегает любой интерпретации какого бы то ни было жеста или всякого «считывания с тела» согласно предварительно установленному коду, именно такая техника проповедуется Александром Лоуэном в биоэнергетике. Часто надеются выявить безосновательное подтверждение Лоуэна, согласно которому «тело не врет!». Между тем, мы нередко действуем против самих себя, когда ни в чем себе не отказываем: я могу почувствовать себя в форме, после того, как выпил что-то алкогольное. Тело может ошибаться: банальное воспаление зубов может вызвать невероятные мучения и страдания, тогда как онкология может развиваться незаметно; эрекция может появиться самопроизвольно, но она же может сильно подкачать, когда меня одолевает страстное желание. …На самом деле слепо нельзя верить ни телу, ни словам!

Прежде чем попытаться интерпретировать чужое поведение, гештальт-терапевт пытается подтолкнуть клиента к тому, чтобы он сам шел тем путем, который ему спонтанно открывается. Так, посредством последовательных ассоциаций ощущений, жестов, образов, звуков или слов, часто появляются слабые наметки осознания (инсайты), базирующиеся на актуальном поведении или же на стереотипных архаических реакциях, ставших бессознательными.

Терапевт всегда вмешивается и остается активным, но между тем он нисколько не «директивен»: например, он просит амплифицировать (усилить) наблюдаемые феномены или даже поэкспериментировать с новыми установками (с теми, которые выбрал клиент), и обычно он сам реагирует, но при этом он не задает направление действия.

Гештальт-терапевт вмешивается не только словами, но также и молчанием. Он вмешивается своими установками, своей позой, но также и своей неподвижностью – точно так же, как своими движениями и произвольными жестами.

«Что бы мы ни делали, мы не можем не общаться!»

Тем самым говорится, что терапевт также воплощен …и тем лучше! Его собственное тело будет ему активно, посредством контролируемой вовлеченности помогать сопровождать клиента. Его спонтанное телесное ощущение будет служить ему «компасом» для ориентации в лабиринтах отношений. Если он себя чувствует напряженным, съеженным, неспокойным, скучающим или возбужденным, или же, напротив, взволнованным, растроганным, успокоенным….не желающим искусственно нейтрализовать свои чувства, гештальт-терапевт будет все это рассматривать отчасти как предсознательные ответы на установку или на высказывания клиента, а осознавание (awareness) своего контрпереноса, впрочем как и различных феноменов резонанса дополнит его понимание происходящего.

Часто он делится этим со своим клиентом («я еще не знаю почему, но я ощущаю, что все больше и больше начинаю скучать, слушая Вас….» или «я чувствую, что задыхаюсь…» или же он это продемонстрирует с помощью действия (приближается, встает, пятится назад и т. д.), чтобы побудить к возможному осознанию.

Иногда он намеренно использует свое тело для того, чтобы подчеркнуть, усилить или углубить возникшую ситуацию и чтобы предложить воплощенный терапевтический обмен – особенно в ситуации группы (чтоб избежать всякого недоразумения и безупречно соблюсти деонтологические принципы). Это может проявиться в том, что терапевт обхватывает кого-нибудь руками и позволит выплакаться, или наоборот, провоцирует клиента, крепко его схватив и толкнув – чтобы вызвать у того здоровую защитную реакцию («парадоксальная» терапия).