Читать онлайн «Слава и трагедия балтийского линкора». Страница 37

Награды: золотой знак об окончании полного курса наук Морского корпуса (1911 г.); светло-бронзовая медаль в память 300-летия Дома Романовых (1913 г.); светло-бронзовая медаль в память 200-летия Гангутской победы (1915 г.); орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (23 ноября 1915 г.); орден Святого Станислава 2-й степени с мечами и бантом; орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.

Рано утром 18 июля 1915 года линейный корабль «Слава» в сопровождении дредноутов «Петропавловск» и Гангут» подходил к Ирбенскому проливу, благополучно закончив секретный ночной переход из Або-Оландских шхер.

Был штиль, и сквозь облака и тучи пробивалось солнце. В туманной мгле мы увидели прощальный сигнал, поднятый «Славе» на «Петропавловске», который застопорил машины вместе с «Гангугом» на параллели Цереля. Мы ответили дредноутам взаимным приветствием.

Ожидавшие «Славу» миноносцы и тральщики, протралившие до этого в течение нескольких ночей проход для нее в минном поле Ирбенской позиции, провели ее в Рижский залив, а наши дредноуты, повернув на норд, направились обратно к Финскому заливу.

С Михайловскот маяка, находившегося уже в руках немцев, заметили нас в Ирбенском проливе и оповестили германский флот о том, что какой-то большой корабль прошел мимо него с моря.

Когда «Слава», находясь теперь вне опасности нападения со стороны немецких морских сил, спокойно следовала в Куйваст, пролетевший над ней неприятельский разведочный гидроплан мог убедиться в том, что сообщение с маяка не было ошибочным, и попутно имел возможность выяснить тип корабля, прошедшего Ирбенский пролив.

Командующий флотом послал «Славу» в Рижский залив для усиления обороны его, сразу получившего очень важное стратегическое значение после отхода нашей армии к Риге. Морские силы Рижского залива состояли всего лишь из 12 угольных миноносцев, «Новика», четырех канонерских лодок и нескольких вспомогательных судов; этих кораблей было недостаточно для защиты залива.

Поход «Славы» был обставлен очень секретно; о нем знали лишь командующий флотом адмирал В.А. Канин и начальник Оперативного отдела капитан 1-го ранга А.В. Колчак. Нашему командиру, капитану 1-го ранга С.С. Вяземскому, стало известно о назначении и цели похода из инструкции, переданной ему в секретном пакете, который он вскрыл только через час после выхода «Славы» назначенным курсом из Або-Оландских шхер в открытое море.

Первая неделя пребывания «Славы» в Рижском заливе прошла спокойно; немцы не появлялись у Ирбенского пролива, но уже ночью с 25 на 26 июля мы получили по радио информацию от начальника Службы связи, контр-адмирала А.И. Непенина, о том, что днем противник произведет попытку прорваться в Рижский залив.

В информации указывался состав германской эскадры, которая подойдет к Ирбенскому проливу для выполнения этого плана: 7 линейных кораблей типа «Дэйчланд», «Брауншвейг» и «Веттин», 4 броненосца береговой обороны типа «Зигфрид», 2 броненосных крейсера, 10 легких крейсеров типа «Невельской», «Кольберг» и «Тетис», и множество миноносцев и тральщиков. Кроме того, сообщалось об отряде немецких дредноутов, предназначенных для прикрытия эскадры со стороны Финского залива от наших дредноутов. Общее количество кораблей германского флота, принимающих участие в операции прорыва под командой вице-адмирала Шмидта, — больше ста.

Соотношение неприятельских сил с нашими силами Рижского залива, насчитывающими всего около 25 кораблей, с одним лить линейным в том числе, — далеко не в нашу пользу.

Главными противниками «Славы» в завтрашнем бою будут два линейных корабля типа «Дэйчланд». Каждый из них по силе артиллерии и другим боевым материальным качествам приблизительно равносилен «Славе», а поэтому, при учете боя на минной позиции, у нас создастся уверенность в том, что мы сможем оказывать активное противодействие немцам и не пропустим в Рижский залив, при том, конечно, условии, что дальность стрельбы тяжелых германских орудий — не больше дальности наших двенадцатидюймовок.

26 июля в восьмом часу утра «Слава», имея все котлы под парами, снялась с якоря по приказанию начальника Минной дивизии капитана 1-го ранга П.Л. Трухачева, руководящего обороной Рижского залива, и направилась из Куйваста к Ирбенской позиции.

После съемки с якоря горнисты сыграли сигнал приготовления корабля к бою. Не первый раз мы его слышали за годы войны, но никогда еще не раздавались вслед за ним звуки другого сигнала, призывающего к бою и переносящего нас в новый мир сильных переживаний и ярких впечатлений; поэтому мы привыкли воспринимать этот сигнал почти так же безразлично, как любой небоевой сигнал, не имея твердой надежды принять участие в бою.

Еще недавно, 19 июня, звуки сигнала приготовления корабля к бою разносились на «Славе», когда она мчалась полным ходом из Эрэ, но вызову вице-адмирала М.К. Бахирева, на поддержку крейсеров в бою у Эстергарна, развивая скорость выше предельных 18 узлов. Тогда мы надеялись сильнее, чем раньше, сразиться с немцами, — но они бежали с места брани раньше, чем «Слава» присоединилась к крейсерам.

Сегодня дело обстоит иначе: сегодня наконец-то будет бой — долгожданная встреча с противником; в этом нет никаких сомнений. Вот почему теперь сигнал приготовления корабля к бою звучит совсем по-иному: торжественно и живо, остро воспринимается слухом и отзывается в душе радостным волнением, приподымающим настроение.

Сегодня всем нам предстоит выполнить священные обязанности перед Отечеством. Сегодня для всего состава корабля, и особенно для офицеров, руководящих в бою командой и подающих ей пример, будет торжественное и строгое испытание духа, воли, знаний и сметки.

Оно должно пройти блестяще: наши офицеры обладают в большой мере душевным благородством и имеют хорошие теоретические и практические знания по специальности и по руководимой ими в бою части; проникнутые чувством долга и воинской чести, они преданы Отечеству, Государю Императору и Андреевскому флагу, и отлично сознают свои обязанности по отношению к кораблю и его личному составу. Об этом последнем каждому офицеру живо напоминает стягивающий его левую руку в запястье серебряный браслет в виде якорной цепи, с эмалевой Славской флюгаркой — белой, с сипим треугольником, которой он удостоился получить в знак дружбы от кают-компании спустя тринадцать месяцев пребывания на «Славе»; каждый дополнительный год службы отмечается золотым звеном в цепи браслета; тот офицер, кто имеет их много, пользуется особым уважением, но он в то же время должен служить образцом для других, тщательно охраняя прекрасные корабельные традиции: поддерживать наилучшие отношения и избегать малейших недоразумений среди офицеров как на корабле, так и вне его; быть вполне и искренно благосклонным и предупредительным к ним, к их друзьям, знакомым и ко всем посетителям корабля — и вообще способствовать поддержанию среди офицеров атмосферы дружбы, благодушия и миролюбия, в каковой так радостно и приятно жить и выполнять с любовью служебные обязанности.

Наша команда, вся состава мирного времени, привыкла к кораблю, любит его и питает полное уважение к своим офицерам, которые заботятся не только о служебных обязанностях матросов, но и о всевозможных их личных нуждах: земельных, семейных и других; команда отлично дисциплинирована, обучена и проникнута сознанием ответственности за заведуемые части.

Вот почему теперь на корабле в лицах всех чувствуется лишь радостное волнение, уверенность, спокойствие, отвага, смелость и задор.

С такими же бодрыми лицами, несомненно, шли в бой наши твердые духом моряки и в прошлом, творя чудеса храбрости, венчая победными, неувядаемыми лаврами славы наш флот и создавая величие России.

Сегодня офицеры и команда, разойдясь по боевым местам, с особенным вниманием и заботой приготовляют к бою вверенные им части.

Обхожу и я с трюмным старшиной, унтер-офицером Карповым, корабль и тщательно проверяю, все ли в порядке. Осмотр не вызывает во мне ни малейшей досады, ни разочарования: каждый трюмный уже вполне проникнут сознанием того, каким роковым образом может отозваться на безопасности корабля и на жизни его 850 офицеров и команды малейший недочет в заведуемой части: недожатые до отказа задрайки, плохо расхожениый клинкет вентиляторной и всякой трюмной системы, небрежно закрытый любой клапан, не говоря уже о недочетах более крупных.

Все горловины, люки, двери и иллюминаторы задраены по-боевому; в ответственных и сомнительных местах установлены подпорки на клиньях. Для заделки пробоин по ватерлинии, ослабляющих остойчивость корабля, а потому и самых опасных, в каждом отсеке жилой палубы разложены обточенные на конус пробки, но калибру больших снарядов, а возле них — запас пакли и ведерки с салом и разведенным суриком; там же находятся подходящей длины подпорки с подвязанными на одном конце каждой из них двумя клиньями. В случае пробоины по ватерлинии в отверстие забивается подходящая пробка на просаленной или пропитанной суриком пакле — и подкрепляется подпорками, быстро срезанными пилой или подогнанными топором с конца, противоположного тому, где подвязаны клинья; теперь достаточно забить клинья, чтобы придавить как следует пробку. Такие же подпорки с клиньями и подходящий инструмент разложены во всех отсеках ниже ватерлинии на тот случай, если понадобится подкрепить поврежденные переборки отсека, затопленного от минного взрыва или от попадания снаряда ниже броневого пояса. Проверено действие мощных водоотливных турбин, осушительных и пожарных насосов. Сняты замки с кингстонов затопления артиллерийских погребов. Установлены на свои места переносные осушительные турбины и брандспойты; разложены по-боевому пожарные шланги. Итак, все в порядке.