Читать онлайн «Большое небо дальней авиации. Советские дальние бомбардировщики в Великой Отечественной войне. 1941-1945». Страница 14

В 21 час 30 минут наш полк приступил к выполнению первого боевого ночного задания. Враг из района Сувалок танковыми колоннами устремился на восток. Полку поставлена задача — разбомбить эти колонны. Четырехмоторный корабль ТБ-3 подготовлен к полету — заправлен горючим, водой, подвешены бомбы, заряжены пулеметы. Экипаж в количестве восьми человек во главе с командиром отряда старшим лейтенантом Засыпкиным и штурманом Федориным занял свои места. Воздушные корабли один за другим направились к цели. Темная звездная ночь. Горят города Вильно, Каунас, Гродно. В 12 часов ночи приближаемся к цели. Сверху видны огоньки на шоссе из Сувалок. Вот она, цель! Штурман уточняет боевой курс. Бьют зенитки. Не сходим с курса. Штурман начинает бомбометание. Левый разворот. Сброшена еще партия бомб. И так пять заходов. На земле пять пожаров и один взрыв. В 3 часа 30 минут приземлились на своем аэродроме»{32}.

Из состава 35-й дивизии только 100-й дбап с началом войны вылетел на боевое задание: вечером 23 июня два звена бомбардировщиков бомбили авиазавод в Люблине. Однако при возвращении сказались недостаточная штурманская подготовка: несколько экипажей потеряли ориентировку и сели на случайно подвернувшиеся площадки.

25 июня 100-й дбап передал излишки матчасти и технического состава, а также летный состав (одну эскадрилью) на формирование нового 420-го дальнебомбардировочно-го полка. Полк изначально формировался как отдельный дальнебомбардировочный, входил в резерв Ставки и готовился принять новейшие Ер-2, однако жизнь внесла свои коррективы.

Полки 3-го дбак в ночь на 23 июня бомбили железнодорожные узлы на Варшавском направлении: Седлец, Цехоновец, Острув, Бяла-Подляска. Кроме этого производились бомбардировки колонн противника, двигавшихся на восток.

22 июня по сигналу тревоги был приведен в боевую готовность и 212-й одбап, однако из-за отсутствия связи и невозможности получить разъяснения обстановки первый боевой вылет летчики совершили только 23 июня, и то по устному приказанию командира 3-го дбак полковника Н.С. Скрипко. Бомбардировке подверглись цели на территории Польши — железнодорожный узел Прага, аэродром Мокотов и военный завод на западной окраине Варшавы.

Несколько хуже обстояло дело в 18-й дивизии. 14-й тбап на 22 июня находился в летнем лагере у населенного пункта Гоголево, за исключением 2-й эскадрильи, которая осваивала бомбардировщик ТБ-7 и находилась на аэродроме в Борисполе под Киевом. Основу самолетного парка полка составляли ТБ-3, при этом, поскольку машины предполагали использовать для десантирования войск, перевозки грузов и личного состава в собственном тылу, а также для разбрасывания листовок, то бомбодержатели с некоторых самолетов были демонтированы. Ясное дело, что на приведение этих кораблей в боевую готовность потребовалось некоторое время.

Мало того, летный состав 2-й эскадрильи и вовсе не был готов к боевой работе: летчики только-только освоили взлет-посадку на ТБ-7, готовились выполнять дневные маршрутные полеты и, вероятно, поэтому не имели планов боевого использования на случай войны. Вскоре, потеряв пять самолетов в ходе налета немецкой авиации на аэродром Борисполь, 25 июня эскадрилья перелетела на тыловой аэродром Иваново, где стала основой для формировавшегося 412-го дбап.

После начала войны 22-я дивизия получила приказ: в ночь на 23 июня атаковать военно-морскую базу Констанца и железнодорожный узел Плоешти. Для выполнения задания дивизия располагала достаточным количеством опытных экипажей, однако вылет был отложен. Пользуясь заминкой, техсостав как смог закамуфлировал подручной краской свои серебристые самолеты. Запланированная бомбардировка состоялась в ночь на 26 июня: одно звено бомбило Бухарест, два звена — нефтяные промыслы Плоешти, и два — порт Констанца. Налет был успешным, однако от действий истребителей полк потерял семь самолетов.

Однако в полной мере развернуться стратегической авиации не дало положение на фронте, которое ухудшалось день ото дня. Огромные потери во фронтовой авиации, понесенные в первые же дни войны, заставили использовать огромные бомбардировщики не по назначению — для бомбежки наступавших частей вермахта, причем зачастую без истребительного прикрытия и днем на высотах, редко превышавших 2000 метров. Фактически дальнебомбардировочную авиацию бросили «на заклание».

Воспоминания летчиков ТБ-3, которые пережили те дни, поражают своей откровенностью:

«На войне случалось всякое. Немалые потери несла авиация по причине ошибок, порой трагических. Допускали ошибки и были повинны в гибели людей и дорогостоящей боевой техники и мое непосредственное командование. Как оценить поступок нашего командира полка, принявшего неграмотное, безрассудное решение? Мне повезло, мой самолет был неисправен, и я не участвовал в побоище, в котором погибло немало моих товарищей.

Дело было так… Разведка доложила, что в районе Днепропетровска большое скопление техники и живой силы противника. Командир полка принял решение не терять время, нанести бомбовый удар. Однако он не доложил вышестоящему командованию и не согласовал действия для прикрытия бомбардировщиков с помощью истребителей. Был прекрасный солнечный день. Командир полка построил экипажи для выполнения боевого задания, дав приказ об уничтожении группировки противника, скомандовал: «По самолетам!»

Все экипажи знали, на что они идут. Техники самолетов рассказывали, что, выполняя прежние команды «по самолетам», экипажи бежали к самолетам наперегонки, обгоняя друг друга, а здесь шли не торопясь, споря, размахивали руками… Дело в том, что ТБ-3 машина тихоходная, больших размеров. Боевые задания на них выполнялись, как правило, ночью, то есть обезопасив себя от истребителей противника. Днем же с обязательным прикрытием своих истребителей. Но на этом задании прикрытия истребителей не будет, так было заявлено. Все члены экипажей знали, что они идут на верную смерть. Но приказ — святое дело, его надо выполнять!

Еще при подлете к цели большая группа ТБ-3 была атакована немецкими истребителями Ме-110. Почти все наши ТБ-3 были уничтожены. За неграмотные, авантюрные действия командир полка по приговору военного трибунала был расстрелян»{33}.

И итог был предсказуем: в Прибалтийском военном округе, имевшем в своем составе к началу войны 1142 самолета, к концу июня практически не осталось матчасти: в строю находилось только 65 исправных машин! Противник, не ощущая противодействия авиации, быстро продвигался по территории Прибалтики. Планы командования были скорректированы, и 25 июня дальние бомбардировщики 1-го авиакорпуса перенацелили на удары по наземному противнику: 53-й дбап, а за ним — 7, 200 и 204-й дбап, бомбили танковые колонны, двигавшиеся в направлении Вильно (Вильнюса) и Шяуляя. Большинство экипажей выполнили в этот день по два боевых вычета. Итог дня был печален — 25 потерянных машин!

Особенно досталось 53-му полку. Вечером 24 июня прилетевший в полк командир дивизии полковник В.Е. Батурин поставил задачу: бомбить скопление танков западнее Вильнюса. На разведку были высланы экипажи капитана Репкина и старших лейтенантов Ленькина и Богачева. Штурман А.И. Крылов принимал участие в этом вылете. В своих послевоенных мемуарах{34} он писал, что заход на цель был произведен со стороны озера Нарочь вдоль шоссе Вильнюс — Полоцк: «дальники», как известно, летали не по плоским картам, а «по глобусу». В районе белорусского местечка Симонелы наблюдали ожесточенный бой. А при подлете к Вильнюсу увидели, что ожесточенные бои идут и на его западной и юго-западной окраинах, у вокзала, на улицах и площадях. Танки, сосредоточившиеся вокруг огромных цистерн автозаправщиков, летчики обнаружили и нанесли по ним точные удары, но от бешеного зенитного огня и атак истребителей понесли тяжелый урон. К сожалению, высланные на разведку экипажи не заметили скопления истребителей противника на вильнюсском аэродроме Парубанек. Из вылета не вернулось 17 машин (старенькие ДБ-3А, или «аннушки», как их называли в войсках, были беззащитны при атаках с задней полусферы), сам Крылов описал гибель девяти бомбардировщиков.

Руководствуясь скорее здравым смыслом, а не предписаниями по боевому применению, командование полков находило пути для снижения потерь. Экипажи перешли на бомбометание ранним утром и поздним вечером, использовали облачность, выходили на колонны с запада и т. д. Тем не менее интенсивность боевой работы сказывалась: к 1 июля численный состав 1-го дбак сократился на 60 бомбардировщиков ДБ-3, в 18-й дивизии осталось 48 исправных машин, а потери 35-й дивизии составили порядка 36 самолетов и 23 экипажа. К 30 июня 3-й дбак потерял 120 самолетов и насчитывал 32 ДБ-3 и 77 ТБ-3.

В целом потери дальнебомбардировочной авиации в первые дни войны с трудом поддаются исчислению и плохо исследованы. Так, только за один день 26 июня с боевого задания не вернулось 43 самолета ДБ-3 и ТБ-3{35}.