Читать онлайн «Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи». Страница 45

Правда, к сожалению, мне известно и другое. Случается, что кукукуку не возражают, чтобы белый человек остаток своей жизни провел среди них, народил бы кучу детей от их женщин, что позволило бы получить свою долю в так называемом карго. В самых общих чертах смысл этого понятия сводится к следующему: если хочешь получить что-то из сказочно богатого мира белого человека, то нужно приманить его к себе, как делает опытный охотник, когда в ожидании дичи подражает ее повадкам. И если у белого киапа родятся дети от женщины из их племени, то есть надежда обогатиться кое-какими вещами из тех, что окружают белых людей в их повседневной жизни.

В труднодоступных горных районах, где живут кукукуку, ходит немало легенд об этих удивительных неведомых предметах. Когда-то и наши далекие предки верили в чудеса, в частности в истории о неиссякаемом роге изобилия. Среди кукукуку вы можете услышать о загадочной штуковине в кухонной «хижине» белой мери, из которой льется обжигающе горячая вода (имеется в виду обыкновенный водопроводный кран), или о ящике, который может говорить голосом киапа, стоит ему нажать на ягоду (кнопку). Это, разумеется, магнитофон. Но у киапа есть и другая удивительная вещь. Он ударяет пальцами по нескольким ягодам, и вверх выскакивают стебельки, из которых выдавливается влага на белые пальмовые листья. Глядя на эти листья, киап может вспомнить свои мысли! Способен ли читатель догадаться, что это за вещь? Не стану долго томить его, скажу только, что эти строки я пищу как раз на такой машинке. У белых людей есть и другие диковинки, но, возможно, самая удивительная — это «зверь зверей». Киап залезает на шею и плечи, пихает его в грудь, и тот с ревом устремляется вперед.

За пределами Меньямьи вряд ли кто из кукукуку видел автомобиль, но даже в самых отдаленных деревнях ходят слухи об этом фантастическом «звере». И чему только не поверишь в этом мире, где столько всевозможных дýхов! Почему бы и не существовать трубе, из которой брызжет кипяток, и рычащему зверю, который оставляет за собой клубы дыма, хотя это и кажется непонятным!

Чтобы самому приблизиться к этому удивительному миру, надо держаться белого человека: у него есть «мана», благодаря которой он владеет всеми этими штуками. Такой же особой силой наделены вождь и шаман племени. Если у киапа хорошая мана, то очень важно заставить его поселиться в их деревне и дать ему в жены самых красивых женщин в надежде на то, что он родит с ними много сыновей. Тогда удастся получить ману киапа, и деревня станет сильнее своих врагов.

Боюсь, что именно это имел в виду То-юн, когда предлагал мне остаться с ними. Но я на него не в обиде, он поступает так, думая о благе своего племени. Он и убивает своих врагов, потому что считает это добрым поступком. Так поступали его предки. Однако мне отнюдь не улыбается перспектива стать его подручным и жить по законам дикого племени. Находились и среди белых такие, кто более или менее добровольно соглашался остаться в этом затерянном уголке, чтобы жить на манер вождя, в окружении множества женщин. Но мыслимо ли перестроить свое сознание и из современности перенестись в каменный век, даже если из тебя сделают полубога? Не говоря уже о том, что такое пристало бы молодому мужчине, которого не связывают семейные узы. Только холостяк, вольный, как птица, может позволить себе все, что ему заблагорассудится.

Мечта о свободной жизни будоражила не одну голову у меня на родине, в Скандинавии. Но позволь спросить тебя откровенно, уважаемый читатель, независимо от твоего возраста: мог бы ты влюбиться в Кавинджу или любую другую молодую женщину из племени кукукуку? При этом я полностью отвлекаюсь от ее внешнего облика. Мог бы ты влюбиться в девушку, которая, следуя законам племени, не умывается, чтобы как можно сильнее пахнуть «женщиной»? В девушку, которая ежедневно мажется прогорклым свиным салом, а в особо торжественных случаях — жиром умерших родных; девушку, натирающую бедра и зад мочой, которая хранится в специальном помещении, так называемой «месячной» хижине, куда женщины отправляются в период менструаций?

Из-за языкового барьера я не имею возможности выяснять, как мужчины племени кукукуку отнеслись бы к женщинам, употребляющим духи. Может быть, сильное благоухание или даже аромат самого дешевого одеколона, исходящие от женщины этого племени, настолько отвратили бы мужчин от них, что они попросту умерщвляли бы женщин за то, что те позволили себе такую смелость.

Но читатель может не опасаться — пройдет еще немало лет, прежде чем проблема парфюмерии станет актуальной на Новой Гвинее. Должен признаться, что несколько раз, когда мы сидели на «ток-ток» (переговорах) с вождями племени кукукуку, от меня немного попахивало виски. Запах доброго шотландского виски, к которому я — а со мной наверняка и многие моя соотечественники — не испытываю ни малейшей антипатии, на кукукуку действовал настолько отталкивающе, что они отодвигались от меня подальше.

Здесь я все больше убеждался в том, что у народов, населяющих разные уголки Земли, отличаются точки зрения не только на нормы морали, но и на проблемы секса, в том числе и на такие понятия как «привлекательная» или «отталкивающая» женщина. Что касается лично меня, то я решительно противился браку с Кавинджей и потому, что стал бы двоеженцем, и прежде всего по той причине, что мне пришлось бы с величайшим отвращением ожидать ежемесячного местного брачного обряда.

К тому же меня отнюдь не возбуждали затылки местных женщин, тогда как на вкус мужчин племени кукукуку и других племен, проживающих в глубине Новой Гвинеи, затылок — это одна из самых привлекательных частей женского тела.

Но особенно отталкивающее впечатление на европейца производит вступительная церемония, хотя, разумеется, права упрекать кукукуку за те действа он не имеет. В самом деле, как отнеслись бы аборигены к символам христианской вечери и причастия, к тому, что вино превращается в кровь Иисуса Христа? По какому праву мы осуждаем представителей этого и других племен, считающих, что лучшим подарком девушке накануне свадьбы будет отрезанный пенис врага, который она должна съесть? Разумеется, эстетически такая мысль нас оттолкнет, но символика этого действа вполне ясна: поступая так, девушка набирается сил, чтобы родить сыновей. Девочки в счет не идут, поэтому мечта о сыне красной нитью проходит через все культовые обряды кукукуку. У племени форе, живущего севернее кукукуку, муж съедает половой орган умершей жены, а вдова — мужа. Этот обряд совершается на торжествах (что-то вроде наших поминок), когда собираются все члены рода. Во время церемоний присутствующие мужчины рассказывают о выдающихся способностях покойного — воина, отца семейства, заклинателя духов.