Читать онлайн «Я обвиняю!». Страница 21

Польской полиции не стоило особенного труда задержать почти всех организаторов этого убийства во главе со Степаном Бандерой, его ближайшими подручными Миколой Лебедем, Богданом Подгайным, Романом Мигалем и другими.

Быстрому задержанию организаторов убийства способствовало и то обстоятельство, что полиция буржуазной Полыни, как это выяснилось впоследствии, имела своих постоянных агентов-провокаторов Ярослава и Романа Барановских в самом высшем руководстве ОУН — так называемом «проводе». Уже первые дин открытого процесса над Бандерой и его сообщниками ясно доказали всему миру, что дело не столько в самом Брониславе Перацком, сколько в том, чтобы, убивая сколько-нибудь заметного в обществе человека, придать большой резонанс делу и возвеличить в глазах общественного мнения исполнителей акта, вызвать у определённой части молодёжи стремление подражать, идти по пути террора.

Не подлежит никакому сомнению, что правящие круги буржуазных государств, в том числе Польши, поощряли террористическую деятельность украинских националистов, так как она помогала отвлекать людей, и в первую очередь молодёжь, от организованной революционной борьбы. Но даже наиболее трезво мыслящие «теоретики» национализма понимали, что только с помощью террора невозможно достичь поставленных целей.

На суде Бандера держался вызывающе-крикливо, стремился произвести впечатление на публику и не очень боялся смертного приговора для себя и сообщников, ибо отлично знал, в каком направлении бежал Григорий Мацейко и кто его встретит за Данцигом. Участнику двух конференций ОУН, проходивших в Берлине, Степану Бандере было ясно, что Коновалец, связанный с иностранной разведкой ещё в те годы, когда неудачливый художник Гитлер собирал в кабаках Мюнхена первых своих сообщников, сделает всё для того, чтобы оказать соответствующее давление па правителей Польши и спасти своих украинских последователей от петли, которую они заслужили.

И в то время, когда правительство буржуазной Польши беспощадно расстреливало коммунистов, подвергало их пыткам в лагере Берёза-Картуская, Степан Бандера, Микола Лебедь и Карпинец были приговорены к пожизненному заключению, а остальные участники убийства Перацкого отделались малыми сроками заключения.

Пока Степан Бандера отдыхал после «трудов праведных» в камерах тюрьмы «Вронки» и сооружённой на верхушке горы Лысица тюрьмы «Свентый кшиж» («Святой крест»), один из руководителей абвера, полковник Эрвин Штольце, вызвал к себе на встречу в город Баден, близ Вены, руководителя ОУН Коновальца.

Встреча состоялась на квартире бывшего генерала «Украинской галицийской армии» Виктора Курмановича. Подливая в рюмку Коновальцу французский коньяк, Эрвин Штольце передал ему все те новые установки, которые он получил в начале 1938 года от шефа немецкой военной разведки адмирала Канариса. Смысл этих указаний был таков: конечно, диверсионную работу против поляков надо продолжать. Можно даже позволить определённым группам в Польше, ведущим внутрипартийную борьбу, использовать украинских террористов для ликвидации неугодных людей, так, как они убрали Перацкого. Мы, абвер, в этом заинтересованы. Но есть более важная цель: сейчас фюреру и немецкой военной разведке надо прежде всего любыми путями активизировать подрывную работу украинских националистов против Советского Союза.

В ночной беседе на квартире Курмановича в Бадене Коновалец принял к исполнению указания об усилении подрывной деятельности националистического подполья в Польше против Советского Союза.

В 1938 году в Роттердаме при загадочных обстоятельствах был убит Евген Коновалец. Для людей, хоть немного знакомых с закулисной борьбой разведок, ничего удивительного в подобной кончине Коновальца не было. Став однажды на стезю шпионажа и убийств, все эти «торговцы террором» вряд ли могут мечтать о спокойной кончине на собственной кровати. Чаще всего они гибнут по методам, которым обучают своих подручных. Буржуазные газеты, и особенно украинские националистические листки, подняли тогда шум в связи со смертью Коновальца, усматривая в ней пресловутую «руку Москвы». Тем не менее некоторые из газет стали подвергать сомнению эту наиболее выгодную для националистов версию смерти оуиовского главаря. Так, швейцарская газета «Базлер нахрихтен» писала: «Приятели Коновальца верят в акт мести со стороны большевиков, однако тайны, которые окружали весь образ жизни неутомимого конспиратора, допускают и другие предположения».

Через несколько дней швейцарский журналист, передавший подобное сообщение из Роттердама в Базель, навсегда лишился места в «Базлер нахрихтен»…

Замышляя нападение на Польшу, абвер опасался, как бы в суматохе первых дней войны польские тюремщики не уничтожили его ценных агентов из числа украинских фашистов. Поблизости от тюрьмы «Святой крест», где сидели Бандера (абверовская кличка Серый) и его сообщники, был выброшен парашютный десант. Он должен был освободить Бандеру. Опасаясь польских патриотов, чины польской полиции заботливо эвакуируют Бандеру из тюрьмы. Таким образом в 1939 году, после нападения гитлеровцев на Польшу, Бандера живым и здоровым попадает на берег Вислы, прямо в…объятия видных гитлеровских специалистов по делам славянства. Катаясь как сыр в масле в занятом гитлеровцами Кракове, Бандера предлагает свои услуги в создании легиона из украинских националистов для готовящегося нападения на Советский Союз. Его охотно принимают и выслушивают бывалые гитлеровские разведчики — доктор Теодор Оберлендер, коллега и приятель Оберлендера по Кенигсбергскому университету, такой же, как и он, «специалист» по обращению с людьми других национальностей капитан абвера Ганс Кох, сотрудник абвера полковник австрийской службы Альфред Бизанц, гестаповец Альфред Кольф, доцент Ганс Иоахим Баер. Высокие «научные звания» лишь маскируют годы службы этих лиц в абвере и многие грязные шпионские дела, выполненные ими. Если, скажем, Ганс Кох боролся активно с большевиками, ещё будучи сотником «Украинской галицийской армии», и принимал участие в переговорах «Украинских сичевых стрельцов» с генералами белогвардейских частей Деникина близ Винницы, то его более молодой приятель Теодор Оберлендер неоднократно засылался в Советский Союз и путешествовал по Советской стране под «крышей» скромного, но любознательного немецкого туриста-агронома.

Все эти специалисты шпионажа продумывают, как лучше осуществить в дни войны извечную тактику «разделяй и властвуй» и поскорее превратить советский народ в нацию рабов. Им усиленно помогают в этом украинские фашисты во главе с Андреем Мельником и Степаном Бандерой.

Более молодой, энергичный карьерист из недоучившихся поповичей Степан Бандера, ссылаясь на проведённые им «мокрые дела», уже всеми силами отталкивал от руководства ОУН более пожилого, типичного служаку-чиновника Андрея Мельника. И хотя Эрвин Штольце в докладах начальству характеризует Бандеру словами «карьерист», «фанатик», «бандит», это не мешает ему всячески активизировать Бандеру.

Бандера составляет инструкции своим приближённым. «Наша власть должна быть страшной», — записывает в одной из инструкций этот карлик со слезящимися глазами, мечтающий стать диктатором захваченной гитлеровскими войсками Украины.

Цепь преступлений неразрывно связана с деятельностью Степана Бандеры и его сообщников. Когда гитлеровцы были разгромлены Советской Армией и бежали на запад, по указанию германской разведки в тылу наших наступающих войск остались собранные в шайки оуновские отщепенцы. Как признают сейчас националисты, легионы «Нахтигаль» и «Роланд» были зародышами той самой украинской полиции, которая с благословения митрополита Шептицкого совершала кровавые погромы мирного населения на Украине, в Белоруссии, Польше и Литве. Воспитанники Степана Бандеры, действуя из-за угла, убивали честных советских тружеников, уничтожали удавками людей, принявших Советскую власть как родную мать-освободительницу. Они, эти каиновы дети, наполняли трупами своих жертв полевые колодцы.

С каждым днём всё больше горела земля под ногами у бандеровских выкормышей. Они стали группами прорываться на запад, по дороге убивали честных тружеников Польши и Чехословакии. Это их подлые пули убили героя гражданской войны в России и Испании генерала Войска Польского Кароля Сверчевского в горном ущелье близ Ясла. От подлой руки этих бандитов погибли Герой Советского Союза генерал Ватутин и украинский писатель Галан.

Но ни это, ни множество других совершённых ими преступлений не могли приостановить победное шествие Советской власти.

Примечательно то, что сокрушительный удар по оуиовскому бандитизму наносили не столько военные гарнизоны, поисковые группы истребительных батальонов, сколько сплошная коллективизация, начавшаяся в западных областях Украины осенью 1949 года, и широкая индустриализация этого края. Пока существовали разобщённые индивидуальные крестьянские хозяйства, пока существовали замаскированные кулацкие гнёзда и кулаки, мечтающие о возврате старых порядков, — одинокие бандеровские шайки могли ещё находить себе приют и пропитание и с помощью террора держать в зависимости какие-то группы населения. Но стоило развернуться массовой коллективизации, её победа прозвучала похоронным звоном бандеровщине. Огромные массы народа, охраняя завоевания своего коллективного труда, пошедшие по пути, указанному партией, окончательно разгромили бандеровщину. Остатки банд вместе со своими вожаками метнулись на Запад в поисках новых кормушек и новых хозяев. Националистов охотно приняли в свои объятия немецкие реваншисты и их американские покровители. Они помогали им создавать легенду об «ошибках Гитлера в украинском вопросе». Все эти люди без родины, для которых целью жизни стало предательство, как нельзя лучше подходили различным мастерам «холодной войны». Ими пополняли шпионские школы, их пробовали засылать в советский тыл, сбрасывая на парашютах с самолётов «неизвестной национальности». Немало оруженосцев Степана Бандеры нашли свою смерть у рубежей нашей Родины от метких пуль советских пограничников, которые, отлично зная повадки гадов жёлто-голубой националистической породы, расправлялись с ними смело и беспощадно. Немало их выловили в тылу советские патриоты.