Читать онлайн «Сталинские соколы - Анализ действий советской авиации в 1941-1945 гг». Страница 16

Майор фон Коссарт, поддерживая эту точку зрения, говорит, что советское командование сдерживало действия и агрессивность советских истребителей. Он уверен, что причиной этому стали не только тяжелые потери в начале войны, но и то, что советское командование понимало, — советские воздушные подразделения не могут противостоять в обороне немецким истребителям, советские летчики плохо подготовлены к ведению индивидуального боя, даже имея численное преимущество, советские ВВС не соответствуют современным требованиям.

Полковник фон Бойст, однако, приходит к несколько другим выводам. На его взгляд, советская военная доктрина ставила выполнение задания превыше всего остального. Шансы на успех или предполагаемые потери по сравнению с этим не имели значения. Главное требование, чтобы советский летчик поднялся в воздух и вступил в контакт с противником, невзирая на условия, обстановку и последствия. То, что советское командование хотело и пыталось достичь осязаемых результатов любыми средствами, не вызывало никакого сомнения. Фон Бойст также отмечает, что советские воздушные операции были не столько результатом продуманного планирования, сколько реакцией на складывающиеся обстоятельства. Неадекватная реакция на события, условия и обстановку в прифронтовой полосе часто приводила к стереотипному повторению боевых операций, шаблонным тактическим приемам, действиям в одно и то же время суток, в тех же районах, даже тогда, когда нужда в этих операциях уже отпадала.

Это было результатом просчетов командиров среднего и высшего звена, не имеющих тактических навыков и не способных обеспечить своим передовым частям необходимую подготовку при проведении боевых операций.

Генерал-майор Фриц Морзик поддерживает точку зрения фон Бойста. Он констатирует, что тактика боевых действий советских бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков демонстрировала их недостаточную подготовку.

Многие офицеры сходятся во мнении, что в целом воздушные операции советских ВВС были направлены только на поддержку действий сухопутных сил. Многие наблюдатели также утверждают, что советские летчики как при выполнении своих заданий, так и при преследовании немецких самолетов не углублялись за линию фронта. Командир отряда нередко бывал единственным офицером, имевшим карту и представление о цели, которую нужно было атаковать, и если его сбивали, подразделение уже не могло выполнить предписанное задание.

Вот краткое изложение того, что написал генерал-майор Уэбе о командовании и операциях советских ВВС в 1941 г.

Уэбе подтверждает общее мнение немецких авиационных командиров, что тактика советских ВВС отражала представления Сталина о гармоничном взаимодействии между всеми родами войск и что атаки на отдельные цели в глубине вражеской территории не могут серьезно повлиять на исход войны. Ввиду слабости своей пехоты, русские практически все силы авиации бросали на тактическую поддержку сухопутных сил.

Воздушная тактика русских, по мнению Уэбе, была жесткой и стереотипной; если принималось решение, его придерживались длительное время. Случайные изменения в деталях или редкие отвлекающие маневры ничего не меняли. Задания, которые выполняли большие группы самолетов, были редкостью, поскольку русским не хватало летной и командной подготовки для проведения оных.

Целями атак являлись позиции пехоты и артиллерии или концентрации войск и резервы на удалении, обычно от 10 до 15 км от линии фронта. Такие боевые задания проводились в первую очередь против объектов вне досягаемости артиллерии; в других случаях они поддерживали артиллерийский обстрел.

Дневные налеты обычно начинались через шестьдесят-девяносто минут после полного рассвета и заканчивались задолго до темноты; ночные налеты чаще всего продолжались с ранних сумерек до полуночи или чуть позже.

Предпочтение отдавалось высотам менее 5000 м. Только немногие разведывательные самолеты действовали на больших высотах, а бомбардировщики и истребители крайне редко поднимались высоко.

В 1941 г. советские ВВС по-прежнему сильно зависели от погодных условий, ограничиваясь полетами в хорошую погоду.

Оперативные приказы, как правило, передавались по радио и поэтому, часто перехватывались. Это позволяло германскому командованию использовать свои истребители массировано и наносить русским авиачастям тяжелый урон.

Взгляды Уэбе разделяют и многие офицеры немецкой армии. Снова и снова эти источники утверждают, что целями атак советских бомбардировочных, штурмовых и частично истребительных подразделений были колонны на марше, артиллерийские позиции, концентрации войск, командные посты, резервы, танковые части, мосты и переправы, а также склады.

В оценках большинства армейских командиров, за весьма редким исключением, сквозит удивление по поводу слабости и неэффективности действий советской авиации, а также скудных результатов, которые они приносили в 1941 г.

Воспоминания морских командиров не противоречат взглядам офицеров Люфтваффе и армии, представленным выше. Более того, маневры советских ВВС ВМФ во взаимодействии с советским ВМФ против флота Германии в 1941 г. были столь незначительными, что вряд ли из этого возможно вывести сколько-нибудь ценные заключения и выводы.

Немецкие полевые командиры не имели возможности составить собственное представление об организационном строении советских ВВС. Показания военнопленных и результаты сбора других разведданных доходили до них с опозданием, если доходили вообще. Поэтому лишь небольшое число офицеров Люфтваффе высказалось об этом, а армейские и флотские командиры не комментировали эту тему вовсе.

Немногие имеющиеся сообщения подтверждают оценки верховного командования Люфтваффе, описанные в части I. По словам майора Яхне, некоторые авиационные части состояли из полков, имеющих на вооружении по 20 самолетов. Авиационные полки базировались на собственных аэродромах и входили в состав авиационных дивизий, которые, в свою очередь, получали приказания из соответствующих вышестоящих авиационных штабов. Было известно, что существовали авиационные корпуса и воздушные армии[64] и что подчинялись они армейским штабам. Более того, существовала информация об истребительных частях, подначальных командованию ПВО.

Полковник фон Хейманн, бывший эксперт верховного командования Люфтваффе, полагает, что несмотря на существование многих импровизированных структур, организация советских ВВС была все же логичной, но способы управления порождали серьезные трудности. Количество авиационных частей, приписанных армии, зависело от занимаемой армией зоны, предполагаемых районов концентрации усилий, планирующихся боевых операций и, частично, от намерения ввести в заблуждение противника.

Генерал-лейтенант Адольф Галланд расценивает советские ВВС не как самостоятельный вид войск, а как род войск в составе Красной Армии.[65] В этом качестве, считает он, они были более эффективно и более однородно организованы и используемы, чем подразделения Люфтваффе.

Советский полковник Ванюшкин, по сути, подтверждает представления верховного командования Люфтваффе об организации и иерархии советских ВВС и также правильность расчетной численности авиационного полка в 60 самолетов.[66] Однако после первых недель кампании реальная численность авиационных частей была значительно ниже. Так, дивизия полковника Ванюшкина 25 июня 1941 г. имела всего 60–70 самолетов в двух бомбардировочных и трех истребительных полках, а к концу августа общая численность машин составила лишь 20 единиц.

Немецкие полевые командиры всех трех родов войск не имели возможности оценить численность советских ВВС. Их знания ограничиваются районами, на которых они воевали. Тем не менее все офицеры едины во мнении, что численность советских ВВС значительно превосходила численность Люфтваффе.

Количество сбитых и уничтоженных на земле советских самолетов также скоро показало, что верховное командование Люфтваффе сильно ошибалось, считая, что в европейской части России сосредоточено 5700 боевых самолетов.[67] В обращении к рейхстагу 11 декабря 1941 г. Гитлер заявил, что уничтожено и захвачено 17 322 советских самолета.[68] Эта цифра представляется чересчур преувеличенной. Вероятно, достигнутые результаты были намеренно завышены с пропагандистскими целями. Нет никакого сомнения, что в это число входило большое количество небоевых самолетов. Тем не менее эти подсчеты показывают, как далеко от истины было в своих оценках верховное командование Люфтваффе.

Немногие офицеры Люфтваффе рассказали о стратегической концентрации советских ВВС. Полковник фон Бойст, например, считает, что она была примитивной, описывая ее следующим образом: «Все истребительные, штурмовые и тактические разведывательные подразделения располагались на своих аэродромах почти параллельно границе на расстоянии не более 50 км от нее, безо всякого эшелонирования по глубине, без передовых наблюдательных постов, без учета концентрации на опасных направлениях. Расположение более тяжелых самолетов было весьма похожим, но на удалении от 100 до 200 км. Даже более отдаленные от границы части, резервные и учебные подразделения, а также ремонтные службы ясно демострировали своим расположением жесткое следование схеме. Результаты такого порочного планирования хорошо известны: в течение двух первых недель войны оно стоило советским ВВС почти 50 % от общего числа боевых самолетов и позднее привело к их почти полному уничтожению».