Читать онлайн «Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.». Страница 60

Именно передача многих хозяйственных вопросов в руки судовых комитетов и успешное их решение повлекли за собой увеличение авторитета этих организаций. Офицерство, тем самым, лишилось монопольного права отдавать приказания.

Процесс этот шел постепенно и имел несколько этапов. Весной 1917 г., в первые послереволюционные месяцы, наблюдается единство большей части экипажей дредноутов, согласованность в большинстве вопросов между матросскими делегатами судовых комитетов и командного состава, участие офицеров в работе комитетов. Этим положение в Гельсингфорсе выгодно отличалось от Кронштадта. Однако летом офицеры почти перестали делегироваться в судовые организации. Комитеты без особых оснований могли отказаться выполнять необходимые ремонтные работы, члены комитета за проступки не подвергались наказаниям. После событий конца августа комитеты сделали некоторые шаги, ставившие командный состав под их контроль. С другой стороны, сами комитеты стали подконтрольны комиссарам и тем организациям, которые их направляли. Тем самым, благодаря влиянию выборных организаций, вооружённые силы всё больше ориентировались на политические взгляды их представителей. Роль военных менялась: из опоры системы власти и государства, созданной в результате свержения монархии, они стали инструментом политической борьбы, в том числе и с самим государством.

Способствовало такому положению изменение состава военных моряков на дредноутах. Основными его источниками являлись демобилизация старослужащих и дезертирство. Офицеры не представляли собой исключения: они также под благовидными предлогами стремились покинуть дредноуты и добиться назначений в другие места — поближе к фронту, либо в штабы. Молодые матросы и специалисты, призывавшиеся на линейные корабли, легче воспринимали революционные нововведения, для них офицер не являлся более безоговорочным начальником. Отмена института кондукторов и демобилизация старослужащих способствовали развитию подобных убеждений.

Тесно связано с этим и уничтожение старых атрибутов службы, имевшее политическую окраску. Отсутствие четкой координации, единого плана, запаздывание в принятии окончательных решений привели к невозможности со стороны командования контролировать ход процесса. Изменение офицерской формы, зачастую в угоду нижним чинам, стирало психологическую дистанцию офицеров и нижних чинов, разрушая тем самым и систему подчинения. В свою очередь, это способствовало дальнейшему снижению авторитета офицеров, которые не смогли отстоять свои прежние знаки отличия.

Изменился, по сравнению с дореволюционным временем, и досуг экипажей. Активная политическая жизнь привела к прекращению деятельности судовых кружков. В основном, культурный досуг организовывался секциями Матросского клуба. Однако большая часть свободного времени проходила у нижних чинов на митингах, в обсуждении резолюций и постановлений. При таких условиях и возросшей доступности увольнений в Гельсингфорс корабельная служба становилась не более чем придатком к берегу. Это ещё усиливало нежелание заключать себя в рамки “фронтового” быта. Грань между правилами поведения на корабле и на берегу стиралась. Поэтому проступки, совершаемые во время службы и досуга, были одинаковы.

Таким образом, основные элементы, образовывавшие повседневность (служебная деятельность, дисциплина, досуг), подвергались в марте-октябре 1917 г. значительному влиянию со стороны политического фактора. В политику оказались втянуты все моряки. Политика становилась элементом повседневности, при этом изменяя и трансформируя ее. Видимо, это является типичной чертой данного этапа исторического развития, во время которого происходила решительная и коренная перестройка всей политической системы России.

Корабль делился на поперечные отсеки 13 главными водонепроницаемыми переборками. Вдоль бортов простирались водонепроницаемые переборки. Линкор имел три броневые палубы. Нижняя палуба заканчивалась броневым скосом, упиравшимся в нижнюю кромку главного броневого пояса. Форштевень корабля имел ледокольное образование. Внутреннее расположение помещений определялось заданным в технических условиях местоположением башен главного калибра, которые установили в диаметральной плоскости примерно на одинаковых расстояниях одна от другой и от оконечностей корабля. Под башнями находились артиллерийские погреба.

Всю среднюю часть корабля от первой до четвертой башни занимала машинно-котельная установка. В районе второй и третьей башен находились помещения для четырех турбогенераторов по 320 кВт с электростанциями.

В носовой части корабля располагались шпилевое устройство, помещение для трех малых дизель-генераторов по 120 кВт с электростанцией, жилые помещения команды и баня. Носовой центральный пост размешался под боевой рубкой на третьей палубе.

Кормовая часть отводилась под жилые помещения для офицеров и командира корабля, румпельные отделения, кормовой центральный пост, помещение для двух больших дизель-генераторов по 320 кВт с электростанцией и радиотелеграфную рубку, где были установлены искровые радиотелеграфные станции мощностью 0,2 и 10,2 кВт. Источники электроэнергии при боевой нагрузке обеспечивали одновременную работу приводов всех четырех башен, систем подачи боеприпасов, управления рулями, электродвигателей открывания дверей всех боевых рубок, прожекторов, электровентиляторов, радиотелеграфной станции, приборов управления стрельбой и 65 % осветительных приборов.

Линкоры были оборудованы двумя балансирными рулями. По мере проектирования и постройки основные тактикотехнические характеристики линкоров типа “Севастополь” непрерывно изменялись, как уже было сказано, из-за растущей перегрузки. По данным ГУК, на 1 сентября 1912 г. они были следующими: Водоизмещение (нормальное), т …. 23288

Длина по КВЛ, м 181,2

Ширина (с броней), м 26,9

Осадка, м 8,5

Метацентрическая высота, м 1,76

Запас топлива при этом составлял 816 т угля и 200 т нефти. К окончанию постройки полное водоизмещение “Гангута” достигло 25946 т при осадке 9,28 м с запасом угля 1500 т, нефти 700 т. Линейные корабли “Севастополь”, “Петропавловск” и “Полтава” имели такую же перегрузку.

В соответствии с этой идеей главный пояс брони линкора простирался по ватерлинии от носовой до кормовой башен и имел толщину 225 м, которая в оконечностях уменьшалась до 125 мм. Набирался этот пояс из стальных плит размером по вертикали 5 м. При этом они выступали над ватерлинией при проектной осадке на 3,26 м. Плиты опирались на прочный контур, связанный с обшей системой набора корпуса, а своей нижней частью устанавливались на специальный шельф (полку), воспринимавший нагрузку броневого пояса. Крепились плиты к рубашке броневыми болтами, расположенными так, чтобы предотвратить разворот плит при ударе и взрыве снаряда. Одноярусное (вертикальное) расположение броневых плит, а также их надежное крепление к рубашке уменьшали вероятность отрыва и разворота при попадании снарядов.

Однако эффективность зашиты борта несколько снижалась из-за перегрузки корабля, так как главный броневой пояс при осадке 9,28 м опускался под воду почти на 1 м по сравнению с проектными расчетами.

Верхний броневой пояс высотой 2,72 м и толщиной 125 мм также простирался по всей длине корабля от первой башни до четвертой. В носовой оконечности линкора толщина его уменьшалась до 75 мм, а в корме, позади четвертой башни, броня отсутствовала.

Главной броневой палубой являлась верхняя, покрытая броневыми листами толщиной 37,5 мм. Средняя броневая палуба служила преградой для проникновения осколков при разрыве снаряда в первом междупалубном пространстве. Она покрывалась броневыми листами толщиной 25 мм, которая уменьшалась от продольной переборки к бортовой до 19 мм.

Нижняя палуба была покрыта стальными листами толщиной 12 мм. По всей длине главного броневого пояса между первой и четвертой башнями (29-125-й шп.) на расстоянии 3,4 м от борта были установлены продольные водонепроницаемые переборки из судостроительной стали.

Между нижней и верхней палубами переборки бронировались, их толшина в нижнем междупалубном пространстве достигала 50 мм, а в верхнем — 37,5 мм.

Таким образом, суммарная толщина главного броневого пояса составляла 275 мм, а верхнего- 162,5 мм. Начиная от нижней палубы, продольная переборка переходила в броневой скос, который упирался в нижний срез брони главного пояса. Броневой скос толшиной 50 мм крепился к рубашке толщиной 12 мм. Помещения, находившиеся между бортом и продольной переборкой, сверху и снизу броневого скоса заполнялись углем.

Броневые траверзы в местах окончания главного броневого пояса в районе первой и четвертой башен имели толшину 100 мм. Румпельные отделения прикрывались броней толшиной 100–125 мм. Бронирование боевых рубок (носовой и кормовой) было одинаковым: вертикальная броня достигала толщины 254 мм, крыши — 100 м, а пола — 76 мм. Труба, защищающая провода между боевой рубкой и центральным постом, имела толшину 76 мм, а в самой рубке- 127 мм.