Читать онлайн «Войны античного мира: Походы Пирра». Страница 21

После смерти Дионисия в 304 г. ему наследовала Амастрида (интересно, что это было лишь регентство при несовершеннолетних детях, опекуном наследства которых по завещанию Дионисия являлся Антигон). Ее армия и флот, казалось, должны были окончательно прервать сношения Лисимаха с внешним миром.

Однако персидская царевна приготовила неприятный для опекуна своих детей сюрприз. То ли потому, что зимние квартиры армии царя Фракии обложили Гераклею и вызвали в городе панику, то ли рассчитав, что покровитель ее покойного мужа скоро потеряет господство над Азией, но она приняла приглашение Лисимаха посетить его ставку. Акт осторожной вежливости неожиданно обернулся дружбой и даже показной страстью: той же зимой сыграли свадьбу между Лисимахом и Амастридой. О том, что это была «страсть по расчету», свидетельствует история брака: уже спустя два года Лисимах развелся с персиянкой, чтобы взять в жены дочь Птолемея Арсиною. Тем не менее он сохранял добрые отношения с Амастридой, и та долгое время правила Гераклеей, а когда ее сыновья подросли, сделала своей резиденцией построенный ею же самой и носивший се имя город[37].

Так или иначе, стратегическая блокада была прорвана. Лисимах усилился не столько за счет контингента гераклеотов (скорее всего из наемников, выставленных за счет города), сколько благодаря возможности питать свою армию, не прибегая к экстренным мерам, а также наличию порта и флота, который мог связать его с Фракией.

Действительно, известие о переходе Гераклеи на сторону царя Фракии побудило Кассандра, его европейского союзника, послать в Малую Азию помощь. Македонский царь находился в городе Пелла, однако он отправил своего брата Плейстарха завоевывать для себя удел. Под команду Плейстарха было отдано 12 000 пехотинцев и 500 всадников.

Так как Пропонтиду держал под своим контролем Деметрий, пунктом посадки на суда выбрали Одесс на западном побережье Понта Эвксинского. Кораблей было мало: Одесс — небольшой порт, да и лежащие к северу Томы и Каллатис уступали Византию или Лисимахии. Подсчитав «посадочные места», решили переправлять армию Плейстарха в три приема.

Первый караван прошел безо всяких помех со стороны противника и без каверз строптивого северною моря. Безопасен был и обратный путь. Однако Деметрию донесли о маршруте, по которому двигались македонские подкрепления. В море вышли 30 кораблей, базировавшиеся близ Византия, и захватили второй караван — со всеми экспедиционными частями.

Отправки третьего пришлось ждать некоторое время. Корабли перебрасывали из всех понтийских портов, находившихся под властью Лисимаха. Откуда-то прибыл даже корабль-гигант с шестью рядами весел, на который посадили Плейстарха и отборных солдат. Остальные были погружены на разномастные суда, в том числе старой постройки. Так или иначе, посреди зимы третий караван вышел в Понт Эвксинский.

Расчеты на то, что Деметрий не будет высылать блокадные дозоры в бурное открытое море, оправдались полностью. Греческие корабли, строившиеся главным образом для каботажного плавания, а потому не удалявшиеся от берега, проскользнули мимо устья Босфора. Но уже неподалеку от Гераклеи налетел шторм. Караван разбросало по морю, а затем большую часть судов выкинуло на прибрежные скалы. Из экипажа корабля Плейстарха выжило лишь 33 человека. Правда, брат македонского царя уцелел: его, чуть живого, доставили к Лисимаху.

Число солдат, приведенное Плейстархом фракийскому царю, едва ли достигало половины численности армии, выступившей из Пеллы. Тем не менее войска царя Фракии после так неудачно начавшейся зимовки оказались даже сильнее, чем во время прошлой кампании. Среди них не было ненадежных элементов, в тылу находилась мощная база — Гераклся, да и открытие горных дорог весной превращало армию Селевка из пассивного зрителя происходящего в активного участника борьбы.

Кампанию 302 г. фригийские цари проиграли. Хотя не произошло ни одного генерального сражения, хотя противник при приближении их армии постоянно отступал, хотя под Лампсаком, а затем в Понте Эвксинском Деметрий нанес значительный урон фракийцам и македонянам, Лисимах удержался. Да, планируемого соединения с армиями Вавилона и Египта в 302 г. не произошло, зато миновал критический момент. Теперь все зависело от того, попытается ли Антигон воспользоваться разобщенностью армий противников. С одной стороны, расстояние между Селевком и Лисимахом весной должно будет сокращаться куда быстрее, чем в прошлом году, из стратегического фактора разделение их армий будет превращаться в оперативный. Однако, с другой стороны, это могло произойти только в случае, если тот и другой покинут свое оборонительное положение. В какой-то момент один из них должен был «подставиться» фригийской рати.

История на этом, самом интересном, месте берет паузу. Продолжение рассказа Диодора Сицилийского, главного нашего источника, о войне Селевка и Лисимаха против Антигона не сохранилось. Хотя в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха имеется яркая биография Деметрия, ни в ней, ни в биографии Пирра подробностей кампании 301 г. просто нет. Иными словами, в наших руках лишь несколько ненадежных свидетельств да краткое, беллетристическое описание Плутархом битвы при Ипсе, на основании которых приходится восстанавливать картину произошедшего.

Итак, летом 301 г. уже соединенные армии сошлись на равнине близ г. Ипс Где находилось это место, можно только гадать. Правда, большинство современных историков помещают его несколько к югу от Синнады, то есть во Фригии. Нам не известны фронты расположения армий, и остается оставить без ответа вопрос, сражались ли противники лицом на север и юг или на восток и запад. Поскольку после поражения Деметрий и Пирр бежали в Эфес, собрав вокруг себя остатки войск, представляется вероятным, что их лагерь лежал на западе. Однако мы увидим во время битвы эти увлекающиеся натуры в тылу врага, отрезанными от главных сил. Следовательно, они могли не возвращаться в свой лагерь.

Но начать придется с вопроса о том, как союзники сумели объединить свои войска (а под Ипсом сражался, судя по всему, даже Препелай).

Антигон и Деметрий явно не пытались «навалиться» на Лисимаха, засевшего в Гераклее. Борьба с ним опять приобрела бы характер затяжной «окопной войны», тем более что ресурсов к ней у фракийского царя в этом году было значительно больше. А в это время Селевк и Препелай овладели бы большей частью Малой Азии, полностью лишив Антигона тылов.

В преддверии решающего столкновения фригийские пари должны были стремиться к соединению своих армий. Отказавшись от наступления на Гераклею, они могли избрать для этого два способа. Один явно проигрышный: переброску войск Антигона к Пропонтиде. Хотя здесь объединенную рать поддерживал бы флот, соправители автоматически теряли большую часть Азии. Через освободившиеся проходы Лисимах легко достигал Фригии, куда столь же беспрепятственно добирался и Селевк.

Второй способ наверняка и был избран Антигоном: он оставался в районе зимних квартир, Деметрий же, огопгув войска от Боспора в западную часть Пропонтиды, затем направлялся к отцу по все той же персидской военной дороге. Позиция во Фригии еще сохраняла форму центрального положения, правда эта форма была скорее географической иллюзией, чем реальным стратегическим фактором. Лисимах в таком случае должен был избрать дороги, ведущие на восток и юго-восток от Гераклеи. Как доказывают события галатского нашествия, а также походы римских легионов (например, во время Митридатовых войн), местность эта вполне проходима для крупных армий. Через Пафлагонию Лисимах выходил в долину Галиса, следуя которой легко достигал лагеря Селевка.

Из Каппадокии соединенная армия могла направиться прямо во Фригию, навстречу врагу, и одновременно позволяя Препслаю присоединиться к главным силам (например, пройдя южнее расположения Антигона, но горным дорогам в районе Киботоса).

Несмотря на то что направление движения армий позволяло им держаться на дистанции друг от друга, есть два обстоятельства, позволяющие предположить, что первая половина 301 г. состояла не из одних только маршей и контрмаршей.

Прежде всего, в сражение при Ипсе армия союзников вступала, имея уже не 480 слонов, а 400. Да и конницы у нее поубавилось: всего 10 500 коней против 12 000 у одного Селевка в прошлую кампанию. Конечно, можно сослаться на падеж слонов, вызванный долгой и суровой зимой[38], но что касается конницы, то уменьшение ее числа должно быть вызвано потерями в боевых столкновениях: едва ли союзники использовали этот ценный род войск в качестве оккупационных сил.

К тому же мы имеем косвенные свидетельства, что в этом году войска Антигона (из числа остававшихся в Сирии?) совершили рейд на Вавилон, чтобы заставить Селевка покинуть Малую Азию. Рейд был безрезультатным, однако он показывает стремление Антигона найти стратегическое решение задачи, стоящей перед ним Возможно, этот рейд объясняет и тот факт, что со сражением тянули до середины или даже второй половины года.