Читать онлайн «Секретная цивилизация Луны». Страница 25

Читатель, который терпеливо прочитал вышеприведённые экскурсы, может резонно заметить: «Всё это, конечно, очень интересно, но как это работает на практике? Какой практический смысл всё это может иметь?»

Охотно поясним.

…С начала 1970-х годов ряд американских учёных вели активные работы в направлении изучения физики торсионных полей. Среди них были физик из Массачусетского технологического института, доктор Брюс Де Пальма (Bruce De Palma; 02.10.1935 — конец 1997 г.; брат известного кинорежиссёра Брайана Де Пальмы) и подполковник в отставке Томас Бирден (Thomas Bearden; родился 01.01. (?) 1931 г.), инженер-атомщик и физик, работавший над оригинальной моделью Максвелла в программах разработки скалярного вооружения для армии США.

Изучив подлинные работы Джеймса Максвелла, Бирден пришёл к заключению, что оригинальная теория Максвелла — самый настоящий «священный Грааль» физики, первая в истории науки удачная теория обобщения полей. А одним из практических изобретений Брюса Де Пальмы стала так называемая «N-машина»: высокоскоростной униполярный генератор, который может извлечь определённое количество электроэнергии из разрежённого воздуха (вакуума) без затрат на топливо.

Брюс Де Пальма

В конце 1997 году Брюс Де Пальма, перебравшись на постоянное место жительства из Калифорнии в Новую Зеландию, странным образом скоропостижно скончался…

В середине 2000-х годов, когда Ричард Хогленд активно занимался изучением принципов гиперпространственной физики, один из коллег прислал ему тексты нескольких трудов почти не известных в США русских учёных. Когда Хогленд стал читать переводы этих статей (как современных, так и написанных в России десятилетия назад), он, по его собственному признанию, обнаружил совершенно отдельную базу данных, в которой содержатся буквально тысячи опубликованных научных трудов, полностью согласующихся с непостижимыми наблюдениями вокруг вращающихся масс, сделанных Брюсом Де Пальмой в 1970-х годах.

По поводу открывшегося «клондайка» русских исследований Хогленд заметил: «Торсион для западной науки оставался почти неизвестным — и это неслучайно. До развала Советского Союза в 1991 году и внезапно хлынувшего в Интернет потока научной литературы о торсионе эта тема была буквально запрещённой для экспорта на Запад. Сегодня по теме торсионной физики опубликовано более 20000 исследовательских работ, при этом более половины из них принадлежит русским учёным и учёным из стран бывшего Советского Союза».

Говоря о разработках наших соотечественников по теме физики торсионных полей, Хогленд приводит слова инженера Пола Мюрада, который сейчас работает в одном из правительственных учреждений США, исследующих возможности применения теории торсионного поля для движения в космосе: «Единственным полем, в котором возможна скорость, превышающая скорость света, по утверждениям некоторых русских физиков, является спин, или — торсионное поле. Торсионное поле отличается от трёх других полей (электростатического, магнитного и гравитационного), имеющих сферическую симметрию. Кручение (торсион) может быть право- или левосторонним. Оно основывается на цилиндрическом поле и может создаваться аккумулированием электроэнергии и вращением тела. При превышении определённой скорости поле расширится.

Торсион может служить причиной возникновения и других феноменов, в том числе — увеличения границ. Очевидно, что кто-то захочет найти теорию, которая соотнесла бы все эти эффекты с результатом лучшего понимания гравитации. Самое похожее, что я нашёл (читая существующую русскую литературу), — это комментарий о том, что торсионное поле идентично поперечной спиновой поляризации физического вакуума, а гравитационное поле идентично его продольной спиновой поляризации.

Таким образом, два этих поля (гравитация и торсион), вероятно, связаны и могут дать ключ — то есть, взаимосвязь, которую мы должны понять — к тому, чтобы узнать, как черпать безграничную энергию из физического вакуума или поля нулевой точки. Все эти вопросы являются интересными теоретически и определённо должны разрабатываться далее, если человечество действительно хочет осуществить свою мечту о космических путешествиях к дальним мирам».

…В 1968 году в СССР впервые был опубликован роман советского писателя-фантаста, учёного-палеонтолога и мыслителя Ивана Ефремова (09.04 1908—05.10.1972) «Час Быка». Действие в романе разворачивается в далёком будущем. Космическая экспедиция землян отправляется на далёкую планету Торманс. Планетой в этой мрачной антиутопии управляют олигархический Совет Четырёх. Причём из текста романа сложно сделать вывод, из какого именно общественного строя возникла олигархия Торманса: из переразвившегося социализма, или же из деградировавшего капитализма.

Но интересно другое: когда Ефремов описывает путешествие команды космического корабля землян сквозь миллионы световых лет, в технической части осуществления полёта явно просматривается использование принципов гиперпространственной физики.

Возвращаясь к разработкам Джеймса Максвелла, можно сказать, что, согласно его теории, ряд задач электромагнетизма можно успешно решать путём введения гиперпространственных величин в уравнения. В результате получится, что силы, идущие от этих величин, будут отражаться в нашем более простом трёхмерном мире в виде тетраэдральной геометрии. Что и было, по мнению Ричарда Хогленда, тем самым ключевым моментом, который, как считает ряд исследователей, стремились выразить в своих гигантских постройках создатели марсианских комплексов Сидонии.

Говоря о телах Платона, необходимо отметить, что они были хорошо известны и… до него. Тысячи вырезанных из камня, сделанных из обожжённой глины моделей этих пяти многогранников были найдены в различных местах Земли среди построек самых разных земных цивилизаций прошлого. Эти необычные артефакты давно привлекали внимание учёных. Считается, что античные Пифагор, Платон и Архимед были едва ли не первыми исследователями, которые начали сравнивать поверхность Земли с тетраэдром, кубом и прочими выпуклыми многогранниками, исходя из наблюдаемого геометризма Земли.

«Тела Платона»

Затем процесс исследований затих, возобновившись лишь в последние три столетия. Определённые закономерности в рельефе Земли подметил в 1665 году Атанисиус Кирхер (Athanasius Kircher; 02.05.1602— 27.11.1680) — немецкий учёный, иезуит, который занимался физикой, естественными науками, лингвистикой, археологией, теологией, математикой (между прочим, в 1667 году выпустил «Иллюстрированную энциклопедию Китайской империи», в которой помимо прочего были собраны географические карты этой страны). За ним по проторенной дорожке пошли другие немецкие учёные.

Атанасиус Кирхер

Один из них — Александр фон Гумбольт (Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander Freiherr von Humboldt; 14.09.1769—06.05.1859): учёный-энциклопедист, младший брат Вильгельма фон Гумбольта, создатель таких научных дисциплин, как физическая география, ландшафтоведение, экологическая география растений, фактически положивший начало климатологии как науки.

Александр фон Гумбольт: автопортрет 1815 года

Другой — Леопольд фон Бух (Christian Leopold Freiherr von Buch; 26.04.1774—04.03.1853), авторитетный геолог, известный своими трудами по теории образования гор. Независимо друг от друга, Гумбольт и Бух, впоследствии работавшие вместе, пришли к выводу о том, что горные системы земного шара «прикреплены» в основном либо к меридиональным направлениям, либо к широтным.

В том же, XIX-м, веке тему подхватил ряд английских и французских учёных (Л. Грин, Р. Оуэн,

Ш. Лаллеман, А. Лаппарен, М. Леви), которые заметили у Земли элементы симметрии, свойственные тетраэдру.

Француз Эли де Бомон (25.09.1798—21.09.1874), известный геолог, член Парижской (с 1835 года) и Санкт-Петербургской (с 1857 года) Академий наук, пошёл ещё дальше: он говорил о том, что Земля имеет симметрию додекаэдра-икосаэдра. Он выдвинул гипотезу, что исходно жидкая планета при застывании приняла форму додекаэдра (многогранник, состоящий из 12 пятиугольников). Де Бомон построил сеть, состоящую из ребер додекаэдра и двойственного ему икосаэдра, а затем стал двигать её по глобусу. Так он искал положение, которое в наибольшей степени отразило бы особенности рельефа нашей планеты. И нашёл вариант, когда грани икосаэдра более или менее совпали с наиболее устойчивыми областями земной коры, а его тридцать ребер — с горными хребтами и местами, где происходили её изломы и смятия.