Читать онлайн «Великая война: как погибала Русская армия». Страница 11

Впрочем, не мешая братанию на сухопутном Восточно-Европейском театре военных действий, германское командование готовило морскую операцию. После занятия Риги 21 августа противник решил уничтожить Морские силы Рижского залива и захватить Моонзундские острова, чтобы сделать из них исходный плацдарм для удара по Петрограду. Пользуясь бездействием английского флота, германское командование сосредоточило в восточной части Балтийского моря две трети своих военно-морских сил, сведенных в отряд особого назначения под командованием вице-адмирала Э. фон Шмидта (свыше 300 кораблей и судов, в том числе 10 линкоров, 1 линейный крейсер, 9 крейсеров, 69 эсминцев и миноносцев, 6 подводных лодок, около 100 тральщиков). Десантные войска неприятеля насчитывали около 25 тыс. человек, вооруженных 40 орудиями, 85 минометами и 225 пулеметами. Их воздушное прикрытие обеспечивали 94 самолета и 6 дирижаблей. Общее руководство Моонзундской операции германского флота (кодовое название — «Альбион») осуществлял командующий 8-й германской армией генерал пехоты О. фон Гутьер. Обороняли Моонзундские острова 116 русских кораблей и судов (в том числе 2 устаревших линкора, 3 крейсера, 36 эсминцев и миноносцев, 3 подводные лодки, 5 минных заградителей, 3 канонерские лодки), 30 самолетов, 10 тыс. пехотинцев и 2 тыс. кавалеристов, располагавших 64 полевыми орудиями и 118 пулеметами. Моонзундская минно-артиллерийская позиция состояла из минных заграждений, 9 береговых батарей (37 орудий) и 12 зенитных батарей (37 орудий).

Надо признать, что командующий Морскими силами Рижского залива вице-адмирал М.К. Бахирев и начальник обороны Моонзундского архипелага контр-адмирал Д.А. Свешников не приняли эффективных мер по организации противодействия германскому флоту. 29 сентября высадкой десанта в бухте Тага-Лахт на острове Эзель противник начал наступательную операцию. Пользуясь численным превосходством, германские войска 3 октября овладели островом Эзель, 5 октября — островом Моон и 6 октября — островом Даго, однако понесли огромные потери. Так, оборона острова Моон продолжалась с 2 по 5 октября. Трое суток Ревельский ударный морской батальон вел бой с превосходящими силами противника. Морские пехотинцы-ударники отвергли все предложения врага о сдаче. Пришедшие русские корабли под огнем неприятеля эвакуировали оставшихся в живых героев.

1 октября 17 германских эсминцев при поддержке огня линкора после боя с 4 нашими эсминцами и одной канонерской лодкой (позже поддержанной 8 эсминцами и одной канонерской лодкой), прорвались в Кассарский плес. В сражении было выведено из строя четыре германских эсминца. Поврежденный же русский эсминец «Гром», команду которого сняла канонерская лодка «Храбрый», мог стать трофеем противника. Однако минный машинист Ф.Е. Самончук остался на его борту и при попытке германского миноносца взять эсминец на буксир потопил вражеский корабль торпедой, затем взорвал свой. Взрывной волной отважного моряка сбросило в море, где он был подобран кораблем противника и взят в плен (отметим: за этот подвиг Самончука спустя много лет, в 1955 г., наградили орденом Красного Знамени).

3 октября германская эскадра вошла через Ирбенский пролив в Рижский залив, на следующий день русские линкоры «Слава» и «Гражданин» встретили ее у Куйвасту и не допустили прорыва в пролив Моонзунд. Первый из них, ведя бой против двух германских линкоров, получил серьезные повреждения. Тогда миноносец «Сторожевой» торпедами потопил «Славу» (с целью перекрыть фарватер и задержать продвижение противника в Моонзундский пролив), предварительно эвакуировав ее команду.

5 октября русские корабли были отведены на север, в Балтийское море, а два дня спустя германское командование из-за больших потерь отказалось от продолжения операции и вывело свои военно-морские силы из Рижского залива. Таким образом, русские матросы и солдаты героическим сопротивлением сорвали план германского командования и нанесли значительные потери флоту неприятеля. Было потоплено 10 эсминцев и 6 тральщиков, повреждено 3 линкора, 13 эсминцев и миноносцев противника. Русский же флот потерял гораздо меньше боевых кораблей — 1 линкор и 1 эсминец; были повреждены 1 линкор, 1 крейсер, 3 эсминца и 2 канонерские лодки. Позже в своих мемуарах бывший глава Временного правительства А.Ф. Керенский, отдавая дань подвигу моряков-балтийцев, писал, что «морское сражение за Моонзунд внесло славную страницу в историю русского флота. Как и бои под Ригой, оно показало, на что способны русские люди и что они могут вынести, если их родине грозит опасность»{61}.

Подчеркнем, что это было последнее сражение вооруженных сил России в Первой мировой войне. Тем временем на сухопутных фронтах все оставалось по-прежнему, как отмечалось выше, в армии медленно, но неуклонно падала воинская дисциплина, все ниже становился авторитет командования, комиссаров Временного правительства и солдатских комитетов. К тому же на протяжении периода от Февраля к Октябрю не прекращались антивоенные выступления.

Следует отметить, что Временное правительство, солдатские комитеты, правительственные комиссары, военные организации эсеров и меньшевиков, командование прилагали немало усилий в борьбе с подобными прецедентами. Лишь одна партия большевиков всемерно поддерживала и зачастую организовывала антивоенные акции, особенно братания солдат с противником, чем сводила на нет все усилия не только «лиц официальных», но и патриотически настроенных солдат и офицеров.

Изучение истории антивоенных выступлений на фронте в период от Февраля к Октябрю показало, что их волна поднималась неравномерно — то опускаясь, то вздымаясь, но в целом по нарастающей. Условно этот процесс можно разделить на четыре этапа. Начало и конец каждого из них, как показывают многочисленные источники, были связаны с теми или иными политическими событиями в стране и получали резонанс на фронте в виде всплеска различных антивоенных акций.

Итак, первый этап — период от кануна Февраля до известной ноты министра иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюкова (конец февраля — 17 апреля), т.е. время возникновения и становления сети солдатских комитетов на фронте, активизации большевиков и австро-германского командования по организации братаний, а также вседозволенности для солдатской массы.

Второй этап охватывает период от Апрельского кризиса до кануна Июньского наступления на фронте (18 апреля — 17 июня). Этот хронологический отрезок характерен новым валом антивоенных выступлений, вызванным как нотой Милюкова (18 апреля), так и активной кампанией Временного правительства по пропаганде в действующей армии готовящегося Июньского наступления. Именно тогда наблюдались массовые братания солдат с противником, связанные с празднованием 1 Мая и Святой Пасхи, коллективные отказы целых полков заступать на боевые позиции и многочисленные антивоенные митинги.

Третий этап обозначен хронологическими рамками от начала Июньского наступления до ликвидации Корниловского движения (18 июня — 31 августа). Этот период характерен принятием Временным правительством и командованием «строгих мер» по отношению к любым проявлениям антивоенных выступлений (запрещение братаний солдат с противником, несанкционированных митингов, а главное — введение смертной казни за нарушения воинской дисциплины. Попутно отметим: случаев приведения таких приговоров в исполнение зарегистрировано не было). В те месяцы наблюдается резкое снижение волны братаний солдат с противником (главным образом из-за начала крупномасштабных наступательных операций), а также появление нового вида антивоенных выступлений — восстаний, в которых иногда участвовали целые полки, напрямую связанных с отказом идти в наступление.

Четвертый этап хронологически совпадает с начавшимся в стране Общенациональным кризисом и завершается взятием власти большевиками (начало сентября — 24 октября). В этот период большевики развернули на фронте активную работу по большевизации солдатских комитетов, что напрямую было связано с проблемой братания солдат с противником. Стихийные антивоенные митинги, массовые братания, отказы солдат исполнять боевые приказы, как и весной 1917 г., уже стали нормой. И все эти явления неуклонно усиливались по мере приближения к Октябрю. В такой военно-политической обстановке действующая армия, неотвратимо выходившая из-под контроля не только комиссаров Временного правительства и командования, но и своих же солдатских комитетов, подошла к Октябрю.

Одним из главных инструментов борьбы большевиков за власть в стране и армии, как известно, были военно-революционные комитеты. Идея их создания принадлежала В.И. Ленину. Еще в апреле 1905 г. на III съезде РСДРП в «Проекте резолюции об отношении РСДРП к вооруженному восстанию» лидер большевиков указывал на необходимость приступить «к организации особых групп для приобретения и распределения оружия, выработки плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым»{62}.