Читать онлайн «Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне». Страница 18

Любое дело требует денежных вливаний. Средством финансирования конезаводства являлся ипподром и игpa на скачках. Тотализатор в России был учрежден в 1876 году. Итог действий тотализатора налицо: 1879 г. — 3430 заводов, 1904 г. — 6138 заводов. Финансирование в 1907 году: 25 000 рублей от государства и 4 600 000 рублей доходов от тотализатора[90]. Однако деятельность тотализатора была ограничена, а государство, как показано, отпускало на конезаводство малые средства. Качество конского состава неизбежно понижалось с ограничением игр, поэтому определенные крути, озабоченные не только обогащением, но и усилением отечественной кровной лошади, просили о тотализаторе. Правда, эта проблема к 1914 году так и не получила разрешения.

В чем суть борьбы за качество конского состава? Лошадь высотой до 1 м 40 см называлась «лошадью в первобытном состоянии» и не могла быть поставлена в кавалерию. Из тридцати пяти миллионов лошадей, бывших в стране перед войной, шестнадцать миллионов были ростом до 1 м 31 см, двенадцать миллионов — до 1 м 40 см, и только семь миллионов соответствовали армейским требованиям. Конечно, если следовать расчетам мобилизации по миллиону голов в год, то этого количества хватало. Да и в обозы возможно было брать маленьких лошадок — это же не конница.

Вдобавок нельзя забывать, что русский Генеральный штаб, под влиянием немцев и французов, необоснованно считал, что война будет недолгой — от шести до восьми месяцев. Во всяком случае, вести войну больше года не предполагалось, поэтому считалось, что наличного количества строевых лошадей непременно хватит для кавалерийских дивизий, как и того числа лошадей, что отдается командованию пехотных полков и высшим штабам. Можно также сказать, что, например, каждый офицер кавалерийского подразделения отнимал не одну, а трех лошадей — для себя, для вьюка и для денщика.

Другое дело, что расширение масштабов военных действий и постепенное ухудшение работы железнодорожного транспорта, как уже говорилось, ставили жизнь Действующей армии и страны во все большую зависимость именно от лошади. Приходилось жертвовать качеством для конницы. В итоге борьба за качество конского состава русской кавалерии велась непоследовательно и противоречиво. Государственных конезаводов было мало, а из частных государственная помощь оказывалась лишь донским заводам. Вдобавок эти последние лошади, как правило, шли в казачьи подразделения — казачьи полки в регулярных кавалерийских дивизиях и казачьи дивизии. Анализируя положение дел в этой сфере, участник войны, кавалерист, резюмирует, что в основном «пополнение лошадьми производилось за счет покупки лошадей у мелких коннозаводчиков ремонтными комиссиями. Эти лошади в целом были удовлетворительного качества, но оставляли все же желать много лучшего. Поэтому коневодство в России до 1914 года нельзя рассматривать, как хорошо поставленное и установившееся»[91].

Конечно, с каждым новым годом войны положение дел в данной сфере только усугублялось, как и во всех прочих сферах, что было напрямую связано с неэффективностью системы управления монархического режима при последнем императоре Николае И. Отечественный исследователь пишет: «Прежде всего довольно быстро был исчерпан запас лошадей, годных к строю по инструкциям мирного времени: высококровных, быстроаллюрных, с красивым экстерьером. В полки стали поступать лошади русской деревни: неказистые, но выносливые, приученные к неприхотливому уходу и скудному кормлению. Не было в кавалерийских полках и возможности доводить до совершенства навыки верховой езды у вновь призванных солдат, ведь для этого требовалось гораздо больше времени, чем для подготовки в пехоте»[92].

Каким же образом лошади поступали в Действующую армию? Все вопросы комплектования и пополнения армии лошадьми были сконцентрированы в Управлении по ремонтированию армии. Начальником этого управления в начале войны состоял генерал от кавалерии Николай Александрович Винтулов. Под ремонтированием подразумевается способ комплектования конского состава армии покупкой лошадей по средней рыночной цене. В мирное время закупка лошадей производилась армейскими ремонтными комиссиями, которые сдавали их в запасные кавалерийские полки. И уже отсюда лошади после года обучения сдавались в ряды действующих полков, где их также какое-то время приучали к военной деятельности. Характерно, что разные полки в кавалерийских дивизиях — уланы, гусары, драгуны, казаки — первоначально, пока еще существовала возможность комплектовать войска по принципам мирного времени, получали разных лошадей. Так, офицер 14-й кавалерийской дивизии, а в будущем — Маршал Советского Союза, Б.М. Шапошников вспоминал: «По кавалерийским преданиям и приметам, самой крепкой породой были гнедые кони, затем шли рыжие, слабыми считались серые и караковые. Так было и у нас. Самый лучший конский состав был в 14-м уланском полку, а самый слабый — в гусарском. Казаки имели преимущественно гнедых дончаков»[93].

Система ремонтирования в мирное время заключалась в следующем процессе: ремонтная комиссия покупала лошадь возрастом 3,5 года. Эта лошадь шла в запасной кавалерийский полк, где в течение года воспитывалась и обучалась. На пятом году жизни она поступала в регулярный полк: «Только пятилетняя лошадь складывается настолько, чтобы ее пустить в работу». Через год лошадь проходила экзамен, после чего окончательно отправлялась в строй. При этом в год перед экзаменом нельзя было ставить лошадь в строй и посылать на учения с аллюрами, чтобы дать лошади возможность втянуться в ту работу, что связана с деятельностью кавалерии. Участник войны, генерал от кавалерии, последовательно командовавший 2-м армейским корпусом, 2-й армией, 1-м Туркестанским корпусом, пишет: «Ремонтирование в коннице играет очень важную роль в том смысле, что надобно, чтобы конь был вполне подходящий для той роли, для которой он предназначен, чтобы он не был груб, но и не был слаб, чтобы он был способен развивать надлежащую скорость, не выдыхаясь и сохраняя силу»[94].

В начале войны при проведении мобилизационных мероприятий еще соблюдались принципы мирного времени. Приемка лошадей в июле — августе 1914 года, согласно воспоминаниям кадрового офицера, проводилась следующим образом: лошади, подлежащие реквизиции согласно закону по военно-конской повинности по определенному району, собирались на специальном плацу. Состав комиссии: офицер, член земской управы, два обывателя, ветеринарный врач, два чиновника (делопроизводитель и кассир), полицейский чин. Сама же приемка лошадей проходила так: «По волостям, по подготовленным уже в мирное время ведомостям, вызывали по очереди владельцев с их лошадьми. Комиссия их осматривала и решала: 1) годна ли лошадь к службе по состоянию здоровья и 2) если да, то к какому классу ее отнести — упряжных или артиллерийских, обозных ли и какого разряда обозных, кавалерийских ли и многих других. Соответственно классу и разряду была нормирована за нее плата, и владелец здесь же получал от кассира соответствующую сумму, а я назначал лошадь в воинскую часть, приемщики от которой немедленно ее забирали»[95].

Таким образом, плата за лошадь проводилась военным ведомством согласно существующим местным средним ценам. Возраст войсковых лошадей — от четырех до шести лет. Срок службы обычно составлял десять лет. Категории конского состава по росту: 1-я (выше 2 аршин, 3 вершков), 2-я (выше 2 и 2), 3-я (выше 2 и 1,5). В гвардию брали лошадей выше 2 аршин и 4 вершков. Аршин — 70 сантиметров, вершок — 4,5 сантиметра. Напомним, что лошадь ростом до 1 м 40 см не могла быть поставлена в кавалерию, поэтому приводимые здесь категории по росту относятся к тем лошадям, что могли быть переданы в регулярную конницу. Интересна и система даваемых лошадям кличек, принятая в русской армии: «По установившемуся порядку каждой воинской части приписаны для всех конских названий одна или две буквы. Имена нашей бригады начинались на буквы «Ч» и «Ш». Всех лошадей было свыше тысячи. Придумать тысячу названий на Ч и Ш задача весьма нелегкая»[96].

В начале войны мобилизация запасных солдат и поставка лошадей для армии согласно военно-конской повинности проходили параллельно. Тем самым одновременно заполнялись штаты войск как в человеческом составе, так и в конском. Необходимо помнить, что в связи с франко-русскими договоренностями русские армии должны были максимально форсировать свои мобилизационные мероприятия и наступать в Германию еще до их завершения. Такой подход обязывался тем обстоятельством, что главный удар германцев согласно «Плану Шлиффена» должен был наноситься по Франции, и задачей русской стороны было оттянуть на себя часть германских войск из Франции. Достичь этой цели было возможно, конечно, только быстрым наступлением в германские пределы — Восточную Пруссию. Поэтому в начале войны бывали и неизбежные ошибки при распределении мобилизованных животных по войскам. Участник войны вспоминал: «Среди лошадей, попавших в команду, было штук семь рысистых жеребцов. Жалко было впоследствии смотреть на этих несчастных животных, которые, покрытые пеной, выбивались из сил, чтобы тащить какую-нибудь двуколку, в сущности, очень легкую, но к которой они не привыкли»[97].