Читать онлайн «Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения». Страница 28

В начале апреля 1942 г. был издан приказ начальника Главупраформа армейского комиссара 1-го ранга А.Е. Щаденко (передается в изложении штаба СКВО: директива № ОМУ/01275 от 2 апреля 1942 г.), в соответствии с которым было предписано всех военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава по национальности чеченцев и ингушей уволить в запас и отправить по месту их жительства с отметкой в военном билете: «Уволен в запас до особого распоряжения»322. В сводных «Сведениях об остатках ресурсов военнообязанных и призывников по Северо-Кавказскому военному округу» по состоянию на 1 июня 1942 г. чеченцы и ингуши были показаны в графе не призываемых «как отсеянных по политико-моральным причинам» (иных категорий отсеянных в типовом бланке не было).

26 июля 1942 г. постановлением ГКО № 2100сс была объявлена общегосударственная кампания по призыву «полностью всех граждан» 1924 года рождения, «независимо от их места работы и занимаемых должностей»323. Через несколько дней, 30 июля, приказом НКО № 0585 было внесено уточнение: «Призыву не подлежат призывники горских национальностей представителей горских, то есть коренных национальностей Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана и национальностей, не призывающихся по Закавказью»324. Освобождены от призыва оказались 9439 уроженцев Северного Кавказа325. (По итогам приписки призывников 1924 г. рождения к призывным участкам, проводившейся в конце мая – начале июня 1942 г. в СКВО, имелось людских ресурсов горских национальностей: абазин – 107, адыгейцев – 380, кабардинцев – 879, балкарцев – 202, карачаевцев – 460, осетин – 1431, черкесов – 143, чеченцев и ингушей – 2321, дагестанцев – 3516.) Правда, в это же время в Дагестане проводился допризыв молодежи 1922 и 1923 гг. рождения326. В Закавказье вне призыва оказались представители 26 народов (свыше 80 % – греки), большинство которых считались представителями народов, враждебных СССР или воюющих с ним. Однако в одном списке с «враждебными» народами оказались такие северокавказские народы, как лезгины, адыгейцы, абазины, чеченцы, компактно проживавшие в Закавказье327.

28 июля 1942 г. постановлением ГКО № 2114 было объявлено о сформировании на территории Северо-Кавказского военного округа восьми стрелковых дивизий. Из перечня людских ресурсов, пригодных к укомплектованию новых соединений, были исключены горцы Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии328. При колоссальном дефиците людей на данное мероприятие – 52,5 тыс. чел., этим республикам был дан мизерный наряд – в совокупности 700 чел. В Дагестане надлежало призвать 1600 чел. 1924 г. рождения329. Позднее в отчетном докладе о работе отдела организационно-мобилизационного и укомплектования Упраформа Закфронта отмечалось, что трудности в укомплектовании частей в числе прочего «вызывались необходимостью комплектовать части с учетом их национального состава»330.

Если военнообязанные из числа титульных народов ЧИАССР не принимались в армию с апреля 1942 г., то в отношении дагестанцев такая мера была принята в августе 1942 г. 11 августа из Главупраформа было получено указание: «Военнообязанные народностей Дагестана призыву в армию не подлежат»331. 24 августа 1942 г. на основании директивы начальника Главупраформа был издан соответствующий приказ командующего Закавказским фронтом (Дагестанский РВК входил в структуру Закфронта)332.

Призыв в армию призывников и военнообязанных по национальности карачаевцев, черкесов и адыгейцев прекратился по объективным причинам в связи с оккупацией этих районов противником в августе 1942 г.

Приказ НКО № 0974 от 21 декабря 1942 г. о призыве лиц 1925 г. рождения (начало призыва было назначено на 15 января 1943 г.) повторил норму о приостановке «до особых указаний» призыва в армию представителей горских, то есть коренных национальностей Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, а также национальностей, не призывавшихся по Закавказью333.

Если в мае – июне 1942 г. призывники 1925 года рождения горских национальностей, наряду со своими ровесниками других национальностей, были приняты на списочный учет: с ними была развернута плановая допризывная работа (лечение, обучение грамотности и русскому языку, паспортизация и проч.334), то уже в ноябре 1942 г., в преддверии призыва, республиканские военкоматы Северного Кавказа подавали сведения только по славянским контингентам. Военкоматам ставилась задача перерегистрировать всех военнообязанных запаса, но призыву и последующей отправке в запасной полк подлежали только военнообязанные до 50 лет «европейских национальностей»; военнообязанных горских национальностей надлежало «оставить в резерве», а принимать в войска было разрешено только призывников горских национальностей и «только на укомплектование гужтранспортных рот»335.

В 1942 г. в обиход органов военного учета и мобилизации прочно вошел термин «европейские национальности», употребляемый в противовес «местным», «северокавказским», «горским» национальностям. В исчерпывающий список «европейских национальностей» безотносительно их реальным этническим категориям включали русских, украинцев, белорусов и… евреев. Причем иногда уточнялось происхождение евреев – «европейские евреи» – против горских евреев, которых относили к горским национальностям. Неудивительно, что такая причудливая этническая номенклатура вызывала некоторое недоумение и вопросы у работников военкоматов336. От местных органов укомплектования посыпались и иные запросы. Одним из наиболее частых был вопрос о призыве той или иной национальности на территории республик, где они не являлись титульными. Например, поступали телеграммы о возможности призыва чеченцев, компактно проживавших на территории Дагестана (542 военнообязанных до 45 лет и 115 призывников 1924 г. рождения337), дагестанцев на территории Орджоникидзевского (Ставропольского) края (79 чел.338), дагестанцев (аварцев и лезгин), проживавших на территории Азербайджана (всего 3 военнообязанных и 222 призывника339). В Грузии также имелось некоторое количество представителей северокавказских народов340. (В том числе: представителей народностей Дагестана – 35 военнообязанных в возрасте до 45 лет и 17 призывников; чеченцев – 2 и 2 чел. соответственно, кабардинцев и балкарцев – 2 военнообязанных. Кроме того, в Казбегском районе ГССР проживало 553 военнообязанных горцев (осетин) и 85 призывников.) Руководствуясь общими указаниями Главупраформа, Управление формирований Закфронта запретило призыв представителей этих народов в республиках Закавказья. В то же время Упраформ Закфронта считал, что призыв горских контингентов при «условии их годности к службе и тщательного изучения [их] политико-моральных качеств», возможен341. Соответствующий запрос был отправлен в Главупраформ РККА.

В 1941–1942 гг. официально ограничения не коснулись осетин. Осетины не упоминаются в документах с перечнями народов, не подлежавших призыву. Так, в сводке по остаткам ресурсов Закфронта по состоянию на 20 октября 1942 г. осетины не показаны в графе «освобожденных от призыва по национальному признаку»342. Осетины-военнообязанные и призывники, наряду с русскими, отводились в августе 1942 г. в тыл, так же как и людские контингенты Краснодарского и Орджоникидзевского краев. Всего с территории СОАССР было выведено 6652 чел.343 Во второй половине 1942 г. на военном учете по республике оставалось всего несколько сот человек344. Наряд для военкоматов Северной Осетии по новобранцам в 1942 г. составил лишь 400 чел.345 В связи с тяжелыми боями, развернувшимися летом и осенью 1942 г. на территории республики, деятельность военкоматов была фактически прекращена. Из десяти райвоенкоматов осенью 1942 г. территории шести оказались полностью оккупированными противником, еще два – частично.

Кроме осетин, призывники и военнообязанные горских национальностей летом 1942 г. не отводились в тыл в связи с угрозой оккупации территории Северного Кавказа346. Например, с территории ЧИАССР в июле 1942 г. было выведено 6554 призывника 1923 и 1924 гг. рождения, а также военнообязанных до 50-летнего возраста негорских национальностей. Если вывод людей прошел без инцидентов, то одновременный вывод лошадей, затронувший интересы горского населения, был сорван в горных районах республики из-за противодействия горцев – колхозников347.

Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что в отношении многих тысяч северокавказских горцев, уже находившихся на фронте к тому моменту, никаких ограничительных мероприятий не велось. Даже упомянутое распоряжение начальника Главупраформа об увольнении в запас чеченцев и ингушей, касалось прежде всего лиц, недавно призванных в армию и пребывавших в запасных частях. Основная масса горцев, встретивших начало войны в частях РККА или мобилизованных после 22 июня 1941 г., отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы (правда, часть горцев по разным причинам отсеивалась уже из воинских частей, о чем подробно речь пойдет в следующем разделе). Из архивных данных известно, например, что из Северной Осетии в течение 1941 г. и в первой половине 1942 г. на фронт отправилось 1809 командиров запаса, 39 299 военнообязанных запаса и 8655 призывников348. По данным военкома ДАССР подполковника Бронзова, только за 1942 г. по Дагестану было призвано и мобилизовано 87 680 чел., причем 75 % от этого количества – представители местных национальностей349. Всего же с начала войны до конца 1943 г. из Дагестана было призвано около 122 тыс. чел.350