Читать онлайн «Крейсер I ранга "Россия" (1895 – 1922)». Страница 5

Докладывая (уже из Англии) об обстоятельствах выхода и испытаниях "России", а также и о непомерном риске для кораблей, к которому ведет экономия на портовых плавучих средствах, адмирал ходатайствовал о поощрении Е.Р. Егорьева за проявленный им образец настоящей "морской услуги", который мог бы помочь подъему духа "падающего у нас товарищества" *. Через командующего учебным отрядом Морского кадетского корпуса контр-адмирала А.Х. Кригера (недавнего командира "Рюрика") Е.Р. Егорьеву была объявлена "признательность управляющего Морским министерством".

19 мая на мерной кронштадтской линии на трехчасовом пробеге под бортовыми машинами" (до 74 об/ мин) средняя скорость составила 17,8 уз. При сообщенных бортовых винтах средняя машина (86 об/мин) обеспечила скорость против ветра 6,86 уз (была заметна вибрация корпуса, особенно в корме), при разобщенных бортовых винтах скорость увеличивалась соответственно до 9,84 (92 об/мин) и 10,34 (96 об/мин) уз. Разобщенные винты начинали свободно вращаться (до 25 об/мин) при 85 об/мин средней машины.

Вечером 27 мая, окончив у Лондонского плавучего маяка уничтожение девиации и передав девиаторов на поджидавший пароход "Полезный", крейсер вышел в Англию. Весь 1660-мильный путь до Портленда занял 122 часа при безостановочной работе двух бортовых машин (56-61 об/мин) и половины числа котлов. Наибольшая скорость доходила до 16, средняя – до 13,6 уз. О "прекрасной работе" судовых машин адмирал докладывал "с особенным удовольствием". "Осмысленно и с большим усердием" действовала и машинная команда, состоявшая исключительно из нижних чинов последнего призыва. Это была высокая оценка работы Кронштадтской машинной школы.

Одобрил адмирал и устройство боевого штурвала для управления рулем вручную. Следовало лишь по примеру американского флота предусмотреть ленточный тормоз для удержания руля в заданном положении, как это бывает необходимо при заднем ходе. Нарекания, как отмечалось и прежде, вызывала порывистая, "со стуком шестерен на все кормовое отделение" работа рулевой машины. Требовала исправления и конструкция отличительных огней, в которых вместо рекомендованных двух ламп с параллельным питанием как от сети динамо-машин, так и от резервных аккумуляторов, была лишь одна лампа, да и ту для замены приходилось снимать вместе с фонарем.

Лазарет крейсера 1 ранга "Россия". Конец 1890-х гг

Из замечательных эпизодов плавания адмирал отмечал встречу в проливе Ла-Манш с английским миноносцем "Турбиния", на котором под коммерческим флагом проводили испытания установленных на нем турбин Парсонса. С легкостью догнав наш крейсер, шедший с 16-узловой скоростью, "Турбиния" затем несколько часов держалась с ним рядом. Скорость английского миноносца, но оценкам штурманов "России", была не менее 30 уз.

С прибытием в Портленд (в 23 ч 1 июня 1897 г.) начали приводить крейсер в смотровой вид. 7 июня перешли в Портсмут, где встали по диспозиции, указанной на подходе к порту флагманским штурманом английской смотровой эскадры. Среди 165 английских кораблей были 21 броненосец, 44 крейсера, 25 канонерских лодок и 70 миноносцев. Возглавлял их главный командир Портсмутского порта адмирал Невил Сэлмон, перенесший на время торжеств свой флаг с парусного времен Нельсона корабля "Виктори" на броненосец "Ринаун". Другие державы были представлены пришедшими под адмиральскими флагами одиночными броненосцами или крейсерами.

Корабли-гости из 12 стран мира размещались в отдельной линии в порядке прибытия на Спитхэдский рейд. Вслед за "Россией" встал американский крейсер "Бруклин". В соответствии с установленным церемониалом, контр-адмирала П.И. Скрыдлова принимал на "Ринауне" английский командующий со своими адмиралами, а затем все английские флагманы отдавали визит русскому адмиралу на "России". Гром приветственных салютов перекатывался по рейду из конца в конец.

В полдень 10 июля весь соединенный флот произвел салют из 60 выстрелов – по числу лет правления королевы Англии, исполнившихся в этот день. В этот же день во время юбилейной процессии в Лондоне адмирал П.П. Скрыдлов на почетной трибуне присутствовал на торжественной молитве у собора святого Павла. На следующий день был прием у командующего войсками.

12 июня проходил завтрак в Виндзорском замке, где и состоялся королевский прием. Королеве Виктории были представлены адмиралы, командиры и флагманские чины кораблей международной эскадры. Затем шли новые приемы, и вот, в соответствии с программой празднеств, 14 июня был королевский смотр флота.

С 8 ч утра весь флот расцветился флагами, к часу дня на рейде прекратили всякое движение, и в точно назначенное время – в 2 ч дня – из гавани показалась яхта "Ирена", возглавлявшая королевский кортеж из семи кораблей. Принимавший парад принц Уэлльский и члены королевской семьи находились на королевской яхте "Виктория и Альберт". Кортеж замыкал поразивший всех огромный трансатлантик "Кампания", предоставленный для палаты представителей. В сравнении с ним, писал адмирал, даже самые большие 12000-тонные броненосцы выглядели как небольшие суда.

Приблизившаяся к флоту королевская яхта подняла сигнал: "Послать людей по реям и произвести королевский салют". Под 21 выстрел салюта (сначала в восточной части флота, затем по мере приближения яхты – в западной) на кораблях играли английский гимн и трижды кричали "ура". После трехчасового обхода кораблей яхта принца Уэлльского отдала якорь в середине линии иностранных кораблей, невдалеке от "России" – напротив флагманского корабля. "Картина смотра была воистину величественная", – писал в своем донесении Н.И. Скрыдлов. Заполнив все видимое пространство обширного Спитхэдского рейда, на пять миль протянулся строй флота из четырех его колонн. Это был час великого торжества достигшей апогея могущества Британской империи, гимн создавшей его викторианской эпохе.

После постановки яхты на якорь на нее в соответствии с порядком церемониала начали съезжаться адмиралы и командиры кораблей с их флагманскими чинами. Все они были приняты принцем Уэлльским, который лично вручал адмиралам и командирам юбилейные серебряные медали. Вечером принц обошел празднично иллюминированный флот, провожавший наследника престола феерическим ночным салютом. В понедельник, 16 июня, иллюминацию повторили. Визиты, приемы, балы и парадные обеды, устраивавшиеся властями, продолжались до 19 июня.

Крейсер 1 ранга "Россия" в доке (вверху) Палубное 75-мм орудие корабля. Конец 1890-х гг.

Радушие, любезность и предупредительность англичан к своим гостям во время торжеств были исключительными. Многие аристократические клубы приглашали офицеров кораблей пользоваться правами их постоянных членов. Из порта доставляли на корабли пресную воду. Письма и телеграммы развозил и принимал специальный миноносец. Образцом усердия, любезности и исполнительности был офицер связи лейтенант Сесиль Файле, назначенный в распоряжение адмирала. То же самое можно было сказать и про весь экипаж приписанной к "России" английской канонерской лодки "Кэйт", безотказно выполнявший разъездную службу. Теплые, дружественные отношения сложились у офицеров "России" и с офицерами английских кораблей.

На "Ро ссии" и английских кораблях несколько раз устраивались большие приемы. Такие же отношения были и с офицерами других флотов. Волнующая атмосфера мира и братства народов безраздельно и, казалось, навечно, царила на этом красочном международном празднике военных моряков. Никто, конечно, и вообразить не мог, что изящный испанский крейсер с поэтически звучащим названием "Вискайя" спустя год погибнет у берегов Кубы под огнем никому пока не угрожавшего, расположившегося неподалеку американского крейсера "Бруклин", что через 6 лет в сражающихся насмерть флотах встанут один против другого русский и японский корабли, а еще через 10 лет мировая война ввергнет в противоборство флоты и армии почти всех представленных на параде держав.

Пока же, не вдаваясь в высокую политику своих правителей, моряки всех стран усердно несли бремя дружеских встреч, ревниво, с придирчивостью профессионалов следили за своими и чужими кораблями, оценивая их мощь, внешний вид, порядок службы, выучку экипажей, бдительность и тренированность сигнальщиков, ловкость шлюпочных старшин, то и дело подходивших на своих шлюпках и катерах к трапам и выстрелам своих и чужих кораблей. По мнению Н.И. Скрыдлова, русский крейсер среди кораблей других стран занимал "одно из первых мест" и, по отзывам многочисленных посетителей, "вызывал общее одобрение". Действительно, как и "Рюрик" в Киле, он представлял в Портсмуте впечатляющее зрелище. Из других кораблей его, быть может, затмевал только огромный 15000-тонный итальянский полукрейсер-полуброненосец "Лепанто".