Читать онлайн «Ржевская дуга генерала Белова». Страница 71

Все, что делалось в марте 1942 г. в Дорогобуже в области кадровых назначений на командные и политические должности в оперативно подчиненных командованию 1-й Гв. КД партизанских формированиях, контролировалось полковым комиссаром А.Н. Корусевичем — комиссаром 1-й Гв. КД.

Полковой комиссар знакомился со всеми партизанскими руководителями «Дедушки» вплоть до комбатов. Часто Л.Н. Корусевич обсуждал с гражданским партийным руководством многие насущные вопросы, и особенно — кадровые. Главные решения по этим вопросам принимались в приватных беседах с инспектировавшими лицами из Смоленского обкома ВКП(б), за закрытыми дверями. Естественно, любые кадровые перемещения, затрагивавшие партизанскую деятельность, осуществлялись с ведома А.Н. Коруссвича и В.К. Баранова. Постепенно росла, организационно оформлялась в дивизию группировка «Дедушки». Подбирались и назначались руководители. К 20 марта 1942 г. после беседы А.Н. Корусевича с одним из лиц обкома был решен вопрос о замене прежнего 1-го секретаря райкома партии комиссаром соединения «Дедушки» Ф.Н. Деменковым. В этот период был подобран новый комиссар для «Дедушки» — из окруженцев-партизан, но имевший вес теперь не столько как создатель небольшого отряда «Мститель», сколько военный до мозга костей, и в немалых чинах. Полковой комиссар, выпускник Ленинградской военной академии, до войны старший инспектор ПУ РККА! Прошли утверждение на должностях и иные командные фигуры соединения. В течение последовавшего месяца, вслед за заменой комиссара, был сменен и командир соединения, сам «Дедушка» — В.И. Воронченков. Причиной ли, поводом ли отлета в Москву стало ранение Воронченкова, специальными медицинскими познаниями и документацией не располагаем. Но с этого момента командование партизанского соединения стало: 1) сугубо назначенным «сверху», 2) профессионально-военным, офицерским, имеющим заученной аксиомой: приказы не обсуждают, а выполняют. Командовать соединением (фактически дивизией) был подобран капитан И.Я. Ильичев. Опять сугубо военный, причем с военно-академическим образовательным уровнем.

Это отлично. Но капитана поставили в соединении выше майоров, того же В.А. Попенко. Выходит, назначавшие исходили из неких внеуставных, субъективных соображений. Тщательно выбирали подходящих людей.

Как проявили себя на запятых должностях новые командно-политические руководители партизан «Дедушки»? К боеспособности партизанских рот и батальонов 1-й ПСД «Дедушки» в майско-июньских боях 1942 г. нет и не должно быть решительно никаких претензий. Они держались на большинстве участков стойко, чем обеспечили, кстати, сравнительно спокойно протекавший отвод регулярных сил П.А. Белова к Глинке. Затем организованно отошли в кузинские и кучеровские леса. Но в ходе этих же событий командир дивизии И.Я. Ильичев в бою под Пустошкой исчез без вести, командиры 1-го и 3-го полков «Дедушки» попали в плен. И не только командиры полков из лиц столь высокого ранга, — в плен попал и начштаба этой партизанской дивизии. Да не просто в плен, а на службу врагу, в дорогобужский районный карательный отряд (позже это 613-й отряд) капитана В.А. Бишлера{122}. Отряд Бишлера занимался в 1942-м прежде всего борьбой с партизанскими группами из дивизии «Дедушки» — дивизии, где Иванов совсем недавно был третьей по значимости фигурой.

Из гв. кавалерийского корпуса П.А. Белова в мае 1942 г. в соединение «Дедушка» был переведен на должность начальника политотдела этого соединения батальонный комиссар Нефедов. Политико-воспитательная работа в дивизии — это не только бумаги и громкие слова на собраниях о дисциплине и стойкости в бою, о верности долгу. Требовалось и подтверждать делом, личным примером показывать иной раз под пулями, как себя должен вести советский боец. В дни тяжелых, главных испытаний дивизии — тем более. Однако для самого-то батальонного комиссара Нефедова, когда в начале июня 1942 г. события заставляли определиться с собственной судьбой, политотдельские речи о дисциплине, верности долгу и приказам оказались лишь словами. На деле он показал себя иначе. Он бросил дивизию и уехал к генералу П.А. Белову, с группировкой войск которого пошел к линии фронта, позабыв о партизанах. Вот такие люди (не без беловской подписи в приказе по корпусу) направлялись весной на ключевые должности в партизанскую дивизию.

Не лучше обстояло дело с подбором из частей П.А. Белова фигур для руководства создаваемой группой в районе Ельни, позже переименованной во 2-ю партизанскую стрелковую дивизию. Эти люди, хотя и не попали в плен, в решительные дни — при ударах по их партизанам в ходе последовавшей вражеской операции «Ганновер» — попросту уехали отсюда с потоком отходящих регулярных войск П.Л. Белова. Исключение, не меняющее существа дела — командир партизанской дивизии М.Э. Москалик уехал не с потоком беловских войск, а в одиночку, ночью, кратчайшим путем, и присоединился к беловцам уже в Мутищенских лесах. Приказы вверенным партизанским формированиям, а уж тем более разделение с ними страшной предстоящей боевой судьбы, — это «временно опартизаненных» П.А. Беловым его офицеров не заинтересовало. Как это называется? Подчеркнем, — Москалик, Янузаков, Русс, Нефедов и еще ряд лиц не сами командовать партизанами с неба свалились. Решения на перевод принимались руководством кавкорпуса П.А. Белова и документально закреплены приказами с его, Белова, что ни говори, подписью. Кстати, военный трибунал в советском тылу партизанских псевдовожаков не ждал. Не заслужили, все в порядке…

Интересна в этой связи и смена П.А. Беловым руководства партизанского полка им. 24-й годовщины РККА. Было подготовлено и претворялось в жизнь данное решение далеко не в одночасье. Как мы выше отмечали, замена Ф.Д. Гнездилова и Г.С. Амирова, подлинно партизанских командира и комиссара полка Ф.П. Шмелевым и П.А. Мельниковым была оформлена приказом по войскам Западного фронта еще аж 18 апреля 1942 г. Прямой связи указанного с событиями неудачного ельнинского штурма, может быть, и нет. Провал штурма Ельни — повод. Но притом — и начало конфронтации между командованием полков «Годовщины» и «Лазо». Кого такое могло порадовать? Уж не курирующих партизанщину обкомовцев. Есть и иное важное основание для замены ФД и Амирова. Сравнительно низкий авторитет политсостава 1-й Гв. КД у населения и у многих представителей местной власти на уровне сельисполкомов, аналогично и нетерпимое для генерал-майора В.К. Баранова равенство ему командования партизанского полка в оперативных и организационных вопросах поблизости от района дислокации дивизии побуждали командование кавкорпуса срочно найти более управляемых (командованием корпуса, естественно) людей. Рычаги для того были. П.А. Белов, будучи неплохим дипломатом, нашел общий язьпс с местными партийными лидерами. Политуправление Запфронта, действуя в тесной связи со смоленским областным партийным руководством, в интересах Смоленского обкома ВКП(б), — а значит, если нужно, и П.А. Белова, — представительствовало по таким вопросам перед командованием фронта.

Итак, к 18 апреля 1942 г. решение по устранению вожаков «Годовщины» было подготовлено и «проведено» на фронтовом уровне. Казалось бы, в середине апреля 1942 г. и чуть позже П.А. Белов со своим штабом был занят совершенно иными вопросами — шла острейшая борьба под Милятино, и будь она удачна (соединись 1-й Гв. КК с Запфронтом), о партизанах где-то у Ельни Белов мог бы смело забыть. Но вспомним беловское мемуарное, — как он именно в середине апреля 1942 г. хотел спять из района Дорогобужа нагну самую сильную в то время 1-ю гвардейскую кавдивизию, — и посмотрим на карту. 1-я Гв. КД, начни она переход от Дорогобужа в район восточнее Всходы, должна была бы пройти начиная из-под Немерзи северными берегами Угры, т.е. территорией сельсоветов, подконтрольных полку им. 24-й годовщины РККА. Севернее — верховые болота и снега дремучих мертищевских лесов, в апреле не лучший маршрут. Получается, дивизии предстояло одной-двумя дорогами вдоль р. Угра продвигаться на восток всею своей массой, а контроль за каждым подразделеньицем в такой обстановке близок к нулю. Вспомним, как шарахались на вокзалах советского тыла от выгружавшихся эшелонов с отводимыми на переформирование окруженцами. Песенное «…прибыла в Одессу банда из Тамбова». Короче говоря, от дорогобужского села Ушаково до всходского Бол. Захарьевского, — а это около 30 км, — где то ни станься, могло дойти до стрельбы, и вовсе не но оккупантам. Мы не утрируем. Ведь и партизаны полка им. 24-й годовщины РККА контролировали в своем тылу далеко не все пункты и далеко не каждого человека. Возьмем, к примеру, Заборье, что на самом западе Всходского района — прямо на том вероятном маршруте отвода ко Всходам 1-й Гв. КД. Из этой деревни бойцам «Годовщины» приходилось немногим ранее выбивать банду «зеленых». И вот что интересно: из попавших в плен «зеленых» партизаны расстреляли только командовавших, а другие были приняты в полк. Только вот созрели ли они к середине апреля 1942 г. из «зеленых» в «красных»? Такие могли, получив, допустим, жалобы каких-нибудь заборьевских молодок, и поговорить с бойцами 1-й Гв. КД на издавна принятом языке. Кроме того, мало кому ныне известен и понятен во всей его «прелести» термин самоснабженчество. А в беловских частях (еще о том расскажем) уж подобного хватало. Нельзя исключать, что мог подняться на мятеж если не весь партизанский батальон «Вити Кочубея» (С.В. Мехоношина), то часть батальона, как было подобное в минометном взводе полка «Годовщины» в начале ельнинской операции. И отвод дивизии В.К. Баранова мог пойти не по плану.