Читать онлайн «Успешные генералы забытой войны». Страница 25

План самого В.Е. Флуга был следующий: сковать противника фронтальным ударом 2-го Кавказского и 22-го армейских корпусов, атаковавших с юга на север вдоль Немана на Сопоцкин—Копциово и перехватить пути отступления противника 3-м Сибирским и 1-м Туркестанским армейскими корпусами, атаковавшими на Августов—Лык.

В его переписке с командованием фронта видны энергия и желание действовать: «…Простите откровенность, но мне кажется, что мы начинаем действовать “по-маньчжурски”. Катастрофа с Самсоновым произвела, по-видимому, настолько сильное впечатление, что мы хотим избегать на будущее время всяких действий, сопряженных хотя бы с маленьким риском, забывая, что без риска не бывает победы… Немцы учитывают наше настроение после неудачи с Самсоновым и становятся так же дерзки, как японцы в 1905 г….немцы кажутся нам всеведущими и вездесущими… Результатом всего этого может быть деморализация войск, признаки чего усматриваются, например, в том, что войска двигаются черепашьим шагом и после 10-верстного перехода жалуются на крайнее утомление… Прошу Вас… доложить его Высокопревосходительству, что я стою за необходимость более решительных действий»{185}.

В сообщении штабу фронта от 11 сентября В.Е. Флуг вновь сетует на пассивность поставленных задач: «Простите меня за назойливость, но я не могу равнодушно видеть, как немцы постепенно опутывают нас со всех сторон своими… проволочными заграждениями, усиленными орудиями и пулеметами, с тем, чтобы в конце концов совершенно лишить нас возможности маневрировать, если мы захотим, ценою десятков тысяч жизней и с риском неудачи рвать, рвать их укрепленные линии. То, что было легко неделю тому назад, с каждым днем становится труднее. Теперь нельзя уже взять ни Граева, ни Райгорода, ни Августова; скоро невозможно будет проникнуть за северную опушку Августовских лесов, которая постепенно занимается и укрепляется немцами»{186}.

Генералом выдвигались конкретные оперативные предложения. Реакция командования фронтом отсутствовала.

Наконец, хотя и запоздало, с 15 сентября начинается русское наступление. Командование 10-й армией заранее предприняло меры для подготовки к наступлению. Так, с 10 сентября подготавливались переправы через Августовский канал, предпринимались отвлекающие удары с целью дезинформации противника, 75% сил армии предназначались для активных задач, намечались меры по взаимодействию с 1-й армией.

При удачном взаимодействии двух армий 3—4 дивизии противника реально попадали под угрозу окружения.

В развернувшихся ожесточенных боях 10-й армии В.Е. Флуга противостояли главные силы 8-й германской армии.

Командование 10-й армии, ведя тяжелые бои в Августовских лесах, одновременно осуществило силами двух корпусов обходной маневр (3-й сибирский армейский корпус 15 сентября занял г. Августов и вышел немцам в тыл). Генерал фон Шуберт подтянул на выручку 1-го армейского корпуса 1-й резервный корпус и ландверные части.

18 и 19 сентября в Августовских лесах разыгрались тяжелые бои. Особенность их была в том, что в лесных схватках германцы утратили свои преимущества в управлении и тяжелой артиллерии и кавказские, финляндские и сибирские части одолели противника. Русские войска практиковали энергичные марши, в том числе ночные.

Полковник Б.Н. Сергеевский в своих воспоминаниях так описывает эти бои: «Получился “слоеный пирог”, в котором каждой русской и германской части приходилось действовать вне связи друг с другом и со своим командованием. Таким образом, преимущества германского управления войсками отпали, шансы уравновесились и мы победили.

Русские понесли наиболее жестокие потери в западной части района сражения (сибирские части), германцы особенно пострадали в восточной половине района (против финляндских частей)… Потери от ружейного огня немцев были очень велики… Вскоре выбыли все офицеры, кроме капитана Рейма-на, и больше половины нижних чинов. В 600 шагах от цепей противника, на совершенно открытом поле, Рейман понял, что остаткам его роты нет спасения: перебьют на месте, перебьют и при отходе к лесной опушке. Тогда он скомандовал “встать, в атаку” и бросился всего с 90 стрелками вперед. С этого момента и вплоть до овладения позицией противника, где ему сдалось более 200 германцев, он не потерял ни одного человека. Германцы в цепи то вскакивали, начиная примыкать штыки, то, побуждаемые своими офицерами, снова ложились и открывали огонь, шедший почему-то поверх голов атакующих. Когда последние были в 200 шагах и начали кричать “ура”, германцы уже большею частью стояли, бросив оружие, с поднятыми вверх руками{187}… Пулеметная команда 12-го полка успела скрытно занять позицию по обеим обочинам шоссе и, когда колонна подошла, то, открыв огонь из 7 пулеметов, уничтожила ее всю, как уверяли, в несколько секунд. Офицеры штаба корпуса, бывшие на этом месте 20 сентября, говорили мне, что на полотне шоссе так и лежала в страшных кучах целая колонна мертвецов в несколько сот человек. Они видели труп немца, стоявший на одном колене, в позе для стрельбы (ружье лежало тут же) со срезанным пулеметными пулями по линии носа черепом. Среди мертвецов они нашли еще двух живых с перебитыми ногами, бывших в памяти, но в состоянии умопомешательства{188}… 10-й Финляндский стрелковый полк, идя колонной, внезапно наткнулся на германцев. Командир полка скомандовал: “В цепь!” Но командир бригады генерал Стельницкий бросился вперед: “Какая там цепь — за мной!” 10-й полк остался на ночлег вблизи места боя. На другое утро убирали убитых и раненых. Убрано около 500 германцев, при чем почти все раненые за ночь умерли, и всего 16 наших стрелков»{189}.

А.А. Керсновский писал: «Так состоялось боевое крещение молодых финляндских полков, и здесь кавказские гренадеры получили от потрясенных танненбергских победителей почетное имя “желтых дьяволов”. «В этих проклятых лесах русские показали свои волчьи зубы, — писал (впоследствии убитый) восточнопрусский гренадер, — мы думали сначала, что это — японцы, потом оказалось, что это были кавказские черкесы»{190}.

Немцы потерпели серьезное поражение.

Германское отступление «местами принимало совершенно беспорядочный характер; нам достались трофеи и брошенное имущество»{191}. Как писал генерал В.Е. Флуг: «Эта согласованная боевая работа и доблесть сибирских и финляндских стрелков увенчались наконец желанным успехом: понеся большие потери, противник, всюду сбитый, 19 сентября стал поспешно отступать, теряя пленных, пулеметы и орудия. Таким образом, фронт противника в районе к югу от Сувалок оказался прорванным…»{192}

Своим маневром, выйдя на коммуникации противника, 10-я армия вынудила его очистить 50-верстную полосу, простирающуюся к востоку от г. Августов, и вернула себе утраченную в начале месяца свободу маневрирования, восстановив тесную боевую связь с левым флангом 1-й армии.

Оперативная инициатива была противником утрачена. 20 сентября русские войска захватили г. Сувалки. Как отмечал В.Е. Флуг: «Таким образом, в промежутке времени менее недели был полностью ликвидирован прорыв противника к Неману»{193}.

Отступавший противник ввиду перспективы нового вторжения неприятеля на его территорию решает перед границей еще раз дать отпор. Развернулось встречное сражение. Германский контрудар, несмотря на тяжелый для русских огневой бой, успеха не достиг. Как отмечал русский командарм: «Перейдя к обороне, немцы на всем фронте дрались чрезвычайно упорно, стягивая к полю боя все, что только возможно, и местами переходя в энергичные контратаки, особенно против II Кавказского корпуса, который нес значительные потери. Однако в общем успех склонялся на нашу сторону, особенно на участке XXII корпуса, который под начальством своего решительного командира генерала фон дер Бринкена, проявляя высокое воодушевление, несмотря на сильное утомление войск, уже неделю не выходивших из боя. Здесь, между прочим, финляндскими стрелками взята неприятельская батарея»{194}.

Противник отводит разбитые части на прусскую границу. Но: «Успех был бы, вероятно, полнее, если бы наступление не тормозилось вмешательством свыше. Так, между прочим, рано утром 24 сентября на основании каких-то сомнительных сведений о произведенном будто бы немцами прорыве фронта II Кавказского корпуса Главнокомандующий прислал телеграмму с приказанием наступление X армии немедленно приостановить, закрепившись на занятых местах, ликвидировать мнимый прорыв сосредоточением к Сувалкам резервов. Пока принимались меры для выяснения истинного положения дел, которое сказалось не соответствующим сведениям штаба фронта и для нас вполне благоприятным, потеряно много драгоценного времени»{195}.

С тактической и оперативной точек зрения сентябрьские Августовские бои являются русской победой. Независимый наблюдатель — представитель британского командования А. Нокс отмечает, что «вновь сформированная 10-я армия (В.Е. Флуга, позднее Ф.В. Сиверса) разбила германцев под Августовом»{196}. Причем 10-я русская армия наносит поражение 8-й германской в ситуации «один на один».