Читать онлайн «Большая игра. Война СССР в Афганистане». Страница 31

Правление Дост Мохаммеда обеспечило относительную стабильность Афганистану, и казалось, что эта территория могла бы избавиться от своей воинственной репутации и перестать быть полем битвы между разными империями. Однако если иногда такая возможность и появлялась, то ненадолго. Появление новых мировых держав, стремившихся к расширению своего влияния, а то и своей непосредственной власти, предопределило историческую роль Афганистана как буферной зоны между соперничающими империями. В девятнадцатом столетии эта борьба между русской и британской империями стала известна в мире как «большая игра».

Красная Армия, даже если и была не в состоянии понять природу конфликта, в который дала себя вовлечь полтора столетия спустя, извлекла уроки из тактических ошибок. Признав необходимость использования авиации, верховное командование не только увеличило количество вертолетов и реактивных истребителей в Афганистане, но и разместило дополнительные эскадрильи тяжелых бомбардировщиков в Туркмении. Бомбардировщики совершали вылеты через границу, после чего возвращались на советскую территорию. И хотя численность советских войск оставалась постоянной — приблизительно 85 000 человек, — перегруппировка дивизий и расформирование ненужных частей (например, зенитно-артиллерийских бригад) при увеличении числа других частей, более необходимых для ведения военных действий, позволяли использовать советский контингент более эффективно. Вооружение также улучшилось. С 1980 года вместо 7,62-мм автомата Калашникова АК-47, основным стрелковым оружием советского солдата стал 5,45-мм автомат АК-74, имевший меньший калибр, за счет чего более легкие пули летели быстрее и поражали цель более точно (хотя многие солдаты предпочитали по-прежнему использовать более мощную старую модель).

Также появились улучшенные транспортные средства. Бронетранспортеры БТР-60 конца 1960-х годов, с которыми Советы начали войну, были заменены новыми БТР-70, имевшими более тяжелое бронирование. К тому же БТР-70 имел двери сзади, которые легко открывались в стороны и позволяли быстрее покинуть машину, чем в более ранних БТР-60, где были только верхние люки. Правда, оставалась еще опасность подрыва на минах, которых советские солдаты боялись не меньше, чем самих афганских мятежников, из-за чего большинство военнослужащих, рискуя попасть под пули снайпера, предпочитали сидеть на броне наверху, а не внутри машины. В этом случае при подрыве на мине те, кто сидел на броне, оказывались отброшенными взрывом и иногда получали травмы, но редко погибали или серьезно калечились, тогда как для тех, кто находился внутри, это чаще всего оканчивалось фатально. (Лучше бронированный БТР-80, появившийся в 1985 году, более или менее защищал солдат от большинства мин; еще одним его преимуществом был значительно более мощный двигатель). На смену боевой машине пехоты БМП-1 пришла новая — БМП-2. Она имела более толстую боковую броню и 30-мм пушку, которая имела большую скорострельность, чем стоявшая на БМП-173-мм пушка, и больший вертикальный угол стрельбы — 50 градусов высоты вместо 33 градусов, как на БМП-1. Многие из более легких и хуже бронированных боевых машин десанта (БМД), стоявшие на вооружении роты лейтенанта Востротина и других парашютно-десантных частей, были также постепенно выведены или перебронированы, потому что одна мина иногда могла полностью разрушить эту столь ненавидимую солдатами машину.

Крупные воздушные эскадрильи позволили усилить воздушные бомбардировки во время наступательных действий. Вертолеты все чаще использовались сухопутными войсками для внезапных нападений на группировки моджахедов. Устав, в соответствии с которым во время наступательных действий подразделения разведки были обязаны идти в пятнадцати километрах (более чем девяти милях) впереди батальонов, был рассчитан для войны между механизированными армиями. Но так как в Афганистане засады представляли собой смертельную опасность для большинства разведчиков, перемещавшихся далеко впереди своих батальонов, были введены новые правила, согласно которым подразделения разведки должны были оставаться в пределах видимости для остальной части группировки.

Для окружения группировок моджахедов Советы расширили использование механизированных войск, которые использовались в роли «молота», наступая вперед и прижимая противника к «наковальне», роль которой играли мобильные войсковые части. Для уничтожения баз поддержки моджахедов против поселений, где они предположительно могли находиться, обычно развертывали танковые и артиллерийские части. И, несмотря на то, что афганские правительственные войска по-прежнему оставались плохо обученными и оснащенными, советская 40-я армия действовала более эффективно при взаимодействии с ними.

Офицер Афганской армии Яр Мохаммед Станизи, командующий округом в провинции Газни, принимал участие в одной из первых таких операции в соседней провинции Пактика. Объединенная советско-афганская группировка окружила группировку моджахедов, готовившую диверсионное нападение. Приблизившись с другого фланга, главным советским силам удалось тогда через сорок восемь часов боевых действий почти вытеснить группу мятежников. Редко используемая тактика окружения была одним из немногих успешных маневров, используемых против моджахедов.

Несмотря на множество побед, одержанных моджахедами в начале войны, Станизи полагал, что распри между группировками мятежников неизбежно оттолкнут людей от них, и их поддержка среди народа будет все уменьшаться в дальнейшем из-за их жестокости. Один полевой командир моджахедов, действовавший в окрестностях Газни, как предполагалось, убил десять тысяч гражданских жителей и ограбил и поработил много других своих соотечественников, заставляя их готовить пищу и всячески обслуживать его солдат. И как бы ни были, возможно, преувеличены эти истории, Станизи однажды лично насчитал семнадцать тел после подобной расправы моджахедов над местной деревней. При этом один подросток был обезглавлен, а другая жертва была разорвана пополам за ноги.

В то же время, невзирая на свое недоверие к Советам, Станизи относился к ним с уважением за их очевидное бесстрашие. Конечно, они были вооружены несравненно лучше своих афганских коллег и могли позволить себе роскошь идти в бой в сопровождении бронетранспортеров, но, тем не менее, они почти всегда наступали впереди афганских частей. Тогда как его собственные солдаты не хотели вступать в открытый бой с очередной группировкой моджахедов, что часто огорчало его, то советские войска с их гораздо большей готовностью идти на риск обычно легко одерживали победу даже в тех редких случаях, когда им доводилось встретиться с отрядами повстанцев лоб в лоб. И все же, независимо от восхищения мужеством советских солдат, Станизи пугало то презрение, с которым они относились к своим афганским союзникам, и еще более ужасало их отношение к гражданским лицам. Большинство совместных боевых операций, в которых он участвовал вместе с советскими войсками, представляло собой репрессивные акции после очередного нападения моджахедов, их рейдов и засад. Возмездие почти всегда принимало форму тотальных бомбардировок.

В течение всей войны перед Советами неизменно стояла одна проблема. Мятежники имели гораздо больше боевого опыта, потому что они воевали намного дольше, чем многие солдаты-призывники Красной Армии, которые иногда проходили весь курс подготовки буквально за несколько недель, плюс — месяц на адаптацию к местным условиям перед двухгодичной службой в Афганистане. Если первоначально советские войска имели крупное преимущество в военных знаниях и опыте, то моджахеды скоро превзошли их. Более того, советских офицеров, не исключая и Валерия Востротина, пугало то, что моджахеды стали получать современное вооружение через военнослужащих Афганской армии, в результате налетов на советские склады или выменивая его у советских солдат. Об этой проблеме свидетельствовало все большее количество оружия, захваченного у моджахедов в бою.

Увеличились и поставки оружия мятежникам со стороны Соединенных Штатов, Саудовской Аравии, Египта и других стран, которое обычно переправлялось с караванами верблюдов и мулов через горные перевалы из Пакистана в провинции Хост, Пактия и Пактика. Оно складировалось в специальных тайниках и затем распространялось на север и на запад. Среди главных получателей было «Исламское Общество Афганистана».[55]

Мохаммед Джан — впечатлительный молодой человек с грустными глазами, ученик средней школы из провинции Логар к югу от Кабула — был одним из первых добровольцев этой группировки. Он вступил в «Исламское общество Афганистана» по примеру своего двоюродного брата, командира моджахедов, но еще больше под влиянием одного из своих учителей — ярого исламиста, который яростно критиковал советское вторжение и тайно распространял копии одной из публикаций повстанцев — «Послания моджахедов к учащимся».