Читать онлайн «Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг.». Страница 18

Литовская уголовная полиция вела общую для всего края картотеку отпечатков пальцев. Это ответственное дело организовал и контролировал начальник Идентификационной дирекции Альбинас Клемас (Albinas Klemas). В картотеке были собраны отпечатки пальцев свыше 30 000 лиц{158}. Все учреждения литовской полиции были обязаны дактилоскопировать всех преступников и подозреваемых.

В конце 1943 — начале 1944 г. в Каунасе действовал Институт криминальной техники при командире немецкой полиции безопасности и СД в Генеральном округе Литвы. Он помещался в бывшем здании Департамента государственной безопасности (проспект Витаутаса, 67). В Институте были отделы письма, техники, биологии, фотохимии и химии. В них производились исследования рукописей и машинописи, оружия, боеприпасов, следов взлома и инструментов, крови, спермы, волос, подделок документов, чернила, разных следов и пр.{159}.

В середине войны немецкая служба безопасности перестала доверять литовской полиции безопасности и намеревалась её ликвидировать. Начальник литовской полиции безопасности С. Ченкус 27 августа 1943 г. написал аргументированную служебную записку командиру немецкой полиции безопасности и СД в Генеральном округе Литвы штандартенфюреру СС К. Ягеру о сохранении Литовского отдела порции безопасности. В своём письме он указал, что литовская полиция безопасности активно участвовала и в будущем будет участвовать в борьбе с большевизмом и в поддержании спокойствия в стране. С. Ченкусу удалось доказать немцам полезность литовской полиции безопасности в поддержании безопасности и спокойствия в стране, и она продолжала действовать до конца войны{160}. В Латвии и Эстонии таких отделов создано не было. Структуры литовской полиции были обязаны тесно сотрудничать с литовской полицией безопасности и предоставлять ей всевозможную помощь и информацию. Так, один из руководителей полиции безопасности Вильнюса — Н. Микшис — просил начальника Вильнюсской вспомогательной полиции, чтобы начальники участков полиции информировали безопасность о происходящих на их участках эксцессах политического характера{161}.

Руководство немецкой уголовной полиции во время войны очень часто менялось. Каждый новый руководитель старался претворить в жизнь ту или другую реформу литовской уголовной полиции, внести что-то новое, изменить установленный порядок. Несмотря на множество изменений, она выжила и была в силах выполнять стоящие перед ней большие задачи. Литовская уголовная полиция при раскрытии преступлений руководствовалась законами Литвы, материалы произведенного дознания передавались литовским судам, контроль осуществлялся литовской прокуратурой. Все дознания выполнялись на литовском языке, поэтому руководство немецкой уголовной полиции их контролировать не могло.

Немецкая полиция безопасности и СД в Генеральном округе Литвы строго следила за работой учреждений литовской полиции безопасности и уголовного розыска. Как видно из документов, этот контроль особенно усилился в конце июля 1941 г. Немецкая полиция безопасности и СД требовала информировать ее обо всех арестах и получать санкцию на освобождение арестованных литовской полиции безопасности. С 1942 г. аппарат немецкой полиции безопасности и СД в Каунасе издавал «Ведомости криминальной полиции» на двух языках (редактор — П. Паматайтис) для всего Генерального округа Литвы. Ранее, с 1 октября 1941 г., издание выпускал Департамент госбезопасности. 3 сентября 1942 г., по требованию командира немецкой полиции безопасности и СД в Литве штандартенфюрера СС и полковника полиции К. Ягера, все дела арестованных по окончании дознания и вынесения наказания были передаваемы на утверждение ему или отделу II F его учреждения. Наказание всегда было жестоким{162}. Решения гестапо не мог отменить даже Высший суд Германии.

До 1 марта 1944 г. расследованием уголовных преступлений, слежкой за уголовными преступниками (подозреваемыми) и сбором криминальной статистики занималось центральное учреждение Уголовной полиции в Каунасе, позже эту работу выполняли учреждения Уголовной полиции округов{163}.

Сотрудники литовской полиции безопасности вместе с сотрудниками полиции других родов принимали активное участие в ловле скрывающихся в лесах советских партизан{164}. По отношению к жителям еврейской национальности литовская полиция проводила следующие функции: собирала и конвоировала евреев в гетто; она занималась поисками сбежавших из гетто и скрывавшихся евреев; поиском тех, кто обеспечивал евреев фальшивыми документами; охраняла принудительно оставленное евреями имущество и т.д.

Во время войны уровень преступности резко подскочил вверх. Особенно развилась коррупция, хотя при военном положении за разные административные правонарушения и уголовные преступления были предусмотрены строгие наказания. Товары продавали по завышенным ценам не только на чёрном рынке. Предприятия торговли и промышленности, ремесленники и частные предприниматели также часто не соблюдали установленные немцами цены. Литовская полиция по надзору за ценами была уполномочена строго бороться со спекуляцией и контролировать, как соблюдаются установленные цены{165}. Часто немецкая и литовская полиции проводили совместные акции по проверке мест нелегальной торговли. Летом 1942 г. объединённые силы немецкой и литовской полиции провели успешную операцию на рыбном базаре в старом Каунасе. Цель операции — исключительно защитить интересы литовских жителей. Поскольку к проведению акции скрупулезно подготовились, то она дала неплохие результаты. Для более тщательной проверки и наказания было задержано более 500 человек. Литовская уголовная полиция также принимала участие в этой акции и задержала всех, кто не имел личных документов. Также в ходе акции было задержано 11 опасных уголовных преступников, находившихся в розыске{166}.

Поскольку количество случаев воровства и грабежей всё увеличилось, то против совершивших их преступников были приняты более строгие меры. Почти все дела имущественных преступлений немцы передавали решать литовским судам. Уже летом 1942 г. генеральный советник юстиции издал циркуляр, в котором уполномачивал прокуроров такие преступления срочно расследовать, а преступников незамедлительно придавать суду. Последние были обязаны назначать этим преступникам строгие меры пресечения и наказания. Грабителям могла быть назначена смертная казнь, а ворам — тюрьма. Однако немецкая полиция многим мелким воришкам назначала административные наказания, чаще всего посылала в лагеря принудительного труда.

Особенно энергично немецкая и литовская полиции вели борьбу с самогоноварением, которое во время войны сильно распространилось. Например, только за июнь 1942 г. в Каунасском уезде было возбуждено 67 уголовных дел против производителей домашней водки, у которых было изъято 168,5 литра водки. Однако в то время полиция ловила не более 10–15% всех самогонщиков{167}. Поскольку немцы в Генеральном округе Литвы своей сети полицейских структур не имели, то основная нагрузка борьбы с самогоноварением пришлась на литовскую полицию{168}. Сотрудники полиции по надзору за ценами г. Каунаса только за один декабрьский месяц 1943 г. возбудили 60 уголовных дел, в которых 83 граждан за производство, торговлю и употребление водки были привлечены к уголовной ответственности. Кроме этого, были раскрыты четыре тайных завода по производству водки. За это же время конфисковано 270 литров домашней водки. Особенно отличился вахмистр Ионас Сташкунас (Jonas Staškūnas), который только за декабрь 1943 г. возбудил 22 дела{169}. Генеральный советник юстиции издал циркуляр, в котором приказал судебным органам ожесточить борьбу с самогонщиками. Для ускорения решения таких дел было решено, что уездные суды принимают материалы дознания прямо из проводивших его учреждений полиции без посредничества Налогового департамента. Борьба с самогоноварением была опасной. Так, 6 января 1944 г. в Вильнюсе были убиты полицейские отдела по надзору за ценами Ионас Житкявичюс (Jonas Žitkevičius) и Иозас Циронка (Juozas Cironka), которые были посланы в одно место, где тайно продавалась домашняя водка{170}.

В борьбе с уголовными преступлениями — воровством, грабежом, спекуляцией, производством самогона — были заинтересованы не только литовские, но и немецкие инстанции, поэтому в этой борьбе между ними было полное согласие и взаимопонимание.

Чтобы было удобнее управлять и контролировать полицию г. Вильнюса, с 12 февраля 1942 г. город был разделен на две части, названные участками (Apylinkė, по-немецки Abschnitt). Восточный участок (ставка в учреждении начальника полиции г. Вильнюса, ул. Магдаленос, 2)[47]образовывался из 1-го, 4-го, 5-го и 7-го полицейских участков; Западный участок (ставка ул. 3. Серакауско, 24) был организован из 2-го, 3-го и 6-го полицейских участков. Штаты учреждений участков были установлены следующие: