Читать онлайн «Последняя война царской России». Страница 5

Говоря о международной ситуации и о противоречиях между крупнейшими европейскими державами накануне Первой мировой войны, следует подчеркнуть, что они вовсе не ограничивались проблемами Старого Света. Последняя треть XIX века отмечена таким важным явлением, оказавшим огромное влияние на развитие международной ситуации, как колониальная экспансия крупнейших государств.

Ранее под классическое определение колонии подпадали лишь Алжир и Индия, в других же местах в Азии и Африке европейцы ограничивались созданием опорных пунктов на побережье, которые скорее выполняли функцию факторий, обеспечивающих товарообмен между метрополией и местными жителями. Однако экономический кризис 1877 года резко обострил конкуренцию между развитыми промышленными странами в сфере мировой торговли, а это побуждало европейцев искать новые рынки сбыта. Раньше всего к такому умозаключению пришли во Франции и Англии. В Лондоне к тому же поняли, сколь велико значение собственных сырьевых ресурсов во время гражданской войны в США в 1861-1865 годах, когда Британия фактически оказалась отрезанной от южных штатов, долгие десятилетия снабжавших бывшую метрополию хлопком.

К 90-м годам XIX века мир оказался окончательно поделен между «старыми» европейскими державами, первыми вступившими на путь активной колониальной экспансии, — Англией, Францией, Португалией, Голландией, Бельгией, Испанией. Что касается других крупных держав, то Россия была занята освоением своих бескрайних просторов в Сибири, а американцы покоряли Дикий Запад. Не у дел осталась лишь Германия, однако долго такая ситуация существовать не могла.

После создания Германской империи на берегах Рейна и Шпрее начался экономический бум. За несколько десятилетий германский экспорт увеличился во много раз. Соответственно активизировалась и германская колониальная экспансия. В 1883-1885 годах Германии удалось захватить несколько колоний на юго-западе Африки — в Того, Дагомее, но передел мира к этому времени уже приближался к своему завершению, «свободных» земель оставалось все меньше и меньше, да и особой ценности они не представляли. Недовольные таким положением дел, немцы открыто стали говорить о необходимости «справедливого» передела только что поделенного мира. Все это представляло смертельную опасность для Лондона как крупнейшей колониальной державы.

Существовал и еще один аспект, который в конце XIX — начале XX века резко обострил англо-германские отношения, — это обостряющееся не по дням, а по часам соперничество двух держав на море.

В столицах крупнейших государств мира заговорили о необходимости обладания сильным флотом в конце XIX века, после того как в 1890 году вышла в свет книга американского контр-адмирала А. Мэхэна «Влияние морской силы на историю». В ней впервые прозвучала мысль о том, что современное государство не может достичь поставленных перед ним историей целей, если не будет иметь превосходства на море. Согласно новой теории, военно-морскому флоту принадлежала решающая роль в любой войне, а завоевание господства на море рассматривалось как единственная цель, достижение которой означало не только победу над противником, но и мировое лидерство. Из этого делался и практический вывод: дабы не допустить разрыва связей по линии метрополия — колонии, нужны большие линейные корабли. Чуть позднее эту точку зрения, казалось, подтвердил и опыт ведения боевых действий на море. Например, потерпев поражение в битве при Цусиме и потеряв там практически весь флот, Россия проиграла и всю войну с Японией. То же самое можно сказать и об испано-американской войне 1898 года, в ходе которой американцы имели подавляющее преимущество на море.

В соответствии с теорией «морской силы» в качестве официальной доктрины английский парламент в 1889 году принял закон, по которому флот этой страны должен был превосходить по своей мощи флоты двух других наиболее сильных стран. Так началась новая фаза гонки вооружений на море и подготовки к очередному переделу мира.

Ответ Германии, которая в последней четверти XIX века начала громогласно заявлять о своем желании стать еще одной колониальной державой, не заставил себя долго ждать. В марте 1898 года по инициативе «отца германского флота» адмирала А. фон Тирпица Берлин принял «Закон о флоте», который предусматривал строительство целой серии мощных современных боевых судов, в том числе 11 эскадренных броненосцев. С регулярной периодичностью в 1900, 1906, 1908 и 1912 годах судостроительные программы рейха пересматривались в сторону увеличения, и по последнему закону численность германского флота предполагалось усилить до 41 линейного корабля и 20 броненосных крейсеров, не считая легких крейсеров и миноносцев[9].

Англичане ответили на этот вызов своей программой и поставили цель иметь на 60% больше линейных кораблей, чем у кайзера, а в 1909 году было решено на каждый немецкий линкор отвечать двумя британскими[10]. Не отставали от Лондона и Берлина и другие страны. К началу XX столетия увлечение маринизмом в Европе и Америке приняло такой характер, что гонка морских вооружений, по сути, не столько обеспечивала обороноспособность страны, сколько поддерживала национальный престиж. Особенно это хорошо видно на примере такой сухопутной страны, как Россия, которая с 1907 по 1914 год на 173,9% увеличила свои расходы на строительство флота[11].

Еще более обострила гонку вооружений на море революция в судостроении, которая началась после спуска на воду в 1907 году в Англии первого линкора нового типа — «Дредноута». Новый корабль по своему вооружению и тактико-техническим данным настолько превосходил предшествующие суда, что теперь все линейные корабли стали делиться на два типа — дредноуты и додредноуты, а сила флотов стала измеряться наличием в них кораблей нового поколения, ибо додредноуты в бою с ними были заведомо обречены на поражение. Тем самым фактически с этого года гонка вооружений на море началась с новой точки отсчета, и многие страны, главным образом Германия, посчитали, что у них появился уникальный шанс догнать долгое время находившуюся в отрыве Британию и поколебать ее многовековое безраздельное господство на просторах Мирового океана.

События, происходившие за многие десятки тысяч километров от европейских столиц, также самым непосредственным образом сказывались на изменении расклада сил в Старом Свете. Так, в 1904 году на Дальнем Востоке разразилась русско-японская война. Это была борьба двух стран за экономическое и политическое преобладание в Китае и Корее. Однако за спиной России и Японии стояли другие великие державы. Недовольные все более и более активной политикой России на Дальнем Востоке, Японию поддержали американское и английское правительства. Именно банки этих стран финансировали все военные приготовления Страны восходящего солнца[12]. А на борьбу с Токио русского царя подталкивали немцы, втайне надеявшиеся, что Россия завязнет в Тихоокеанском регионе и еще долгое время будет отстранена от европейских дел. К тому же отношения между Берлином и Лондоном на Дальнем Востоке были крайне непростыми[13].

Русско-японская война изменила расклад сил не только на Дальнем Востоке, но и в Европе. Поняв, что на восстановление ближайшего союзника после его унизительных поражений на сопках Маньчжурии и Цусиме потребуется достаточно долгое время, в Париже начали более интенсивно искать сближения с Лондоном. Итогом подобного хода развития событий стало подписание 8 апреля 1904 года договора о Сердечном согласии (Антанте) между Францией и Великобританией.

Договор этот состоял из двух частей — предназначенной для публикации и секретной. К примеру, в открытой декларации Франция отказывалась от любого противодействия Англии в Египте, а в ответ Англия предоставляла Франции свободу рук в Марокко. В секретной же части предусматривалась возможность ликвидации власти марокканского султана и самого этого государства. Кроме того, здесь решались и другие споры по колониальным вопросам между двумя странами.

Создание англо-французского Согласия наносило серьезнейший удар по интересам Германской империи, это было кардинальным сдвигом во всей расстановке сил на международной арене. Достаточно сказать, что теперь Лондон получил возможность вывести из Средиземного моря около 160 своих военных кораблей и перебросить их в район Северного моря — интересы британской короны на южном фланге теперь надежно защищали французы.

После оформления англо-французского союза творцы немецкой внешней политики поняли, что допустили непростительную ошибку, придерживаясь антирусской тактики. Неудачный ход событий для Санкт-Петербурга во время войны с Японией подвел немцев к мысли о возможности восстановить двусторонние дружеские отношения между двумя странами. Так, 15 октября 1904 года под давлением Берлина Австро-Венгрия заключила с Россией договор о «лояльном и абсолютном нейтралитете» в случае «неспровоцированной войны» со стороны третьей державы, а сама Германия заявила, что в пику Лондону будет снабжать углем российский флот, направляющийся из Балтики на Тихий океан. Более того, кайзер сообщил царю о готовности заключить с Россией союзный договор.