Читать онлайн «В боях за Ельню. Первые шаги к победе». Страница 22

Корреспондент Василий Арсеньевич Величко и командир полка Александр Иванович Утвенко мгновенно нашли общий язык: уж очень много оказалось у них схожего.

Василий Арсеньевич был всего на три года моложе Утвенко. Родился он в 1908 году в семье украинца, переселившегося в начале века в село Новинское Змеиногорского уезда Алтайского края. Семья была богатая, зажиточная, но когда Василию исполнилось три года, отец умер, матери было трудно справляться с крестьянским хозяйством, и оно стало рушиться. Потом мать вышла замуж за вдовца, но семья, созданная из двух несчастных семей, жила бедно. Василий с семи лет стал работать подпаском, а в марте 1920 года вступил в комсомол, искренне поверил в возможности рабоче-крестьянской власти творить добро людям и всеми силами помогал ей. Сначала с оружием защищал от банды какого-то атамана свое родное село, потом служил в частях особого назначения, был вторым номером пулеметчика. Однажды решил попасть в армию Буденного и отправился из Сибири на Западный фронт, но с поезда сняли — мол, молод еще, направили работать в местные органы государственной власти.

Работал так, как понимал свой долг. Участвовал в изъятии кулацкого хлеба, проводил неделю сухаря, ходил по самым далеким стойбищам малых сибирских народов в качестве пропагандиста новой жизни, записывал сибирские легенды, стал заниматься журналистикой. Перед войной участвовал в научной экспедиции на Ямал и описал это путешествие в путевых очерках. И вот теперь — корреспондент армейской газеты. Боевое крещение принял вместе с воинами 785-го стрелкового полка подполковника Койды 166-й Томской стрелковой дивизии, которая по приказу Ставки была выдвинута с берегов Днепра, занимаемых 24-й армией, на север Смоленской области, в район озера Щучье, и 19 июля с ходу вступила в бой.

Александр Иванович Утвенко родился в 1905 году в селе Давит Брусиловского района Киевской области, окончил сельскую школу, занимался хлебопашеством, а в октябре 1924 года поступил на службу в РККА, в 1927 году стал командиром взвода, окончил школу красных командиров в Харькове. Служил в Орловском военном округе, участвовал в развертывании полков 19-й в самостоятельные дивизии, в 1939 году принял 315-й полк, которым теперь командует в боевой обстановке.

Чистокровный украинец Утвенко, перемешивая русские и украинские слова, обрушил на сибирского украинца массу примеров самоотверженных, может быть даже героических поступков, совершенных воинами его полка.

— Взвод сержанта Оськина ворвался в немецкие окопы и колотил, кромсал фашистских гадов прямо в их змеиных гнездах, — рассказывал он. — Старший лейтенант Дубинин и восемь стрелков сутки вели бой в окружении, но прорвались к своим и по пути уничтожили один фашистский танк. У майора Толоквадзе есть четвертая рота, ее прозвали ротой героев, командует ротой лейтенант Некрасов.

Корреспонденты, несмотря на запрет комдива, побывали на передовой в батальоне Толоквадзе. Вот какую картину, запомнившуюся в этот день политруку Величко, сохранила пожелтевшая газетная страница:

«Утро.

В подразделениях приказ: готовиться к атаке на новые пункты, на новые села, захваченные варварами, загаженные как саранчой.

Подразделение майора Толоквадзе уже исполняет приказ.

Майор — сильный, спокойный грузин. Его голос ровен, властен. Он отдает распоряжение и добавляет:

— Спокойно… Спокойно…

Над головой его поют пули, режут воздух снаряды, свистят певучие мины.

Восьмой день разгорается».

У артиллеристов, точнее, в 103-м гаубичном артиллерийском полку майора Григория Захаровича Асатурова, свои герои — красноармейцы Золотухин, Суригин, Зибарев, Чуквардин… Самая героическая — третья батарея лейтенанта Будко. В том же очерке Василий Величко рассказал и об этой батарее.

«День жаркий.

Командир гаубичной батареи Будко еле успевает вытирать пот. Огонь ведется бешеным темпом.

Вот уже сбита одиннадцатая цель. А цели каковы?

Цель № 6 — колонна мотоциклистов, боеприпасов — уничтожена.

Цель № 7 — батарея противника — взлетела на воздух.

Наводчик записывает на щите орудия:

— 12.

Это цель особая: навек замолчали гаубицы фашистов. И вдруг в небе показалась эскадрилья немецких бомбардировщиков. Она шла прямо на батарею Будко. Началась бомбежка с пике.

— Шуму будет — не оберешься, — заметил Будко.

Ни один человек не покинул орудий. Бомбежка была гулкой, барабанной и с виду грозной.

Но… ушли бомбардировщики и наводчики написали на щитах орудий:

— 13.

И вновь загрохотали гаубицы. Вновь заработали расчеты: бомбежка не сделала ни одной царапины на людях и орудиях».

Итог дня — занятие в районе Андреева колодца упоминавшейся выше высоты, что вызвало немалую радость и у тех, кто ее занимал, и у тех, кто содействовал им. Это был первый успех на участке 19-й дивизии. Газета броско провозгласила: слава бойцам Утвенко. Многим из них это была вечная память.

Сколько погибло стрелков-красноармейцев, документами не зафиксировано. Но точно известно, что из боя у Андреева колодца не вернулись на сборный пункт все семь танков, поддерживавших полк Утвенко. Не было потерь лишь у артиллеристов майора Асатурова.

В течение всего дня участвовали в бою и другие подразделения танкового полка. Четырнадцать боевых машин под командованием начальника штаба полка Новицкого наступали с 282-м стрелковым полком майора Батлука, действовавшим в тесном взаимодействии с 355-м полком Шварева 100-й дивизии. Танкисты наносили удар в направлении на деревню Лаврове Не зная местности и не имея конкретных целей, танковая группа не дошла до переднего края обороны противника, застряв в болоте. Здесь же она была расстреляна и сожжена. На сборный пункт возвратились только два танка. Двенадцать боевых машин (пять Т-26 и семь БТ-5) навсегда вышли из строя. В бою погибли пятнадцать танкистов, трое получили ранения, в том числе капитан Новицкий. Пропали без вести восемнадцать человек.

В 355-м стрелковом полку полковника Шварева утром еще не было боеприпасов и не были вывезены раненые. В лесу, в тени деревьев, 183 человека ждали более существенной медицинской помощи, чем та, которую им оказали санитары полевого перевязочного пункта. Комбриг Кончиц, командовавший группой войск северного направления, вынужден был отправить начальнику штаба 100-й стрелковой дивизии полковнику Груздеву следующую записку:

«Требую немедленного укомплектования полка до штата вооружением, боеприпасами и эвакуировать раненых. 7.15.25.7.41 г. Комбриг Кончиц» (ЦАМО РФ. ф. 1043. Оп. 1. Д. 2. Л. 129).

К 12 часам в полк прибыли пять автомашин с боеприпасами. Шварев приказал командирам батальонов уже сегодня быть готовыми к бою, организовать разведку противника в Ушакове. В 20 часов полковник Шварев, комиссар Гутник, начальник штаба Багдасаров подписали боевой приказ №11, согласно которому в 21.00 полк перешел в наступление с задачей овладеть деревней Ушаково, на северной и северо-западной окраинах которой, как установила разведка, немцы успели создать оборонительный рубеж.

Командование 355-го полка не рассчитывало на мгновенный успех. С наступлением темноты батальоны продолжили бой, который шел всю ночь.

Немецкое командование, хотя войска 24-й армии продолжали нести большие потери, по-прежнему было недовольно. Командующий группой армий «Центр» шестидесятипятилетний фельдмаршал Федор фон Бок 25 июля, принимая у себя в штабе в городе Борисове начальника штаба Верховного главнокомандования гитлеровских войск фельдмаршала Кейтеля, прослезился: «Советские войска контратакуют у Ельни… Котел у Смоленска полностью закрыть невозможно». (Безыменский Л. Укрощение «Тайфуна». С. 10).

Однако немцы не собирались уходить из города. Авиационная разведка несколько подвела двух маршалов Советского Союза.

Командование же 24-й армии продолжало верить в близкий успех. Планируя боевые действия на очередной день, оно констатировало: «Противник под воздействием нашей авиации и артиллерии готовится к отходу в западном направлении» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1.Д.4.Л. 112).

Основанием для такого заключения в какой-то степени могли быть успехи полка Утвенко, занявшего безымянную высоту у Андреева колодца, но решающего значения они не имели.

Частный боевой приказ № 03, подписанный Ракутиным и поступивший в войска ночью, ставил перед группой войск 24-й армии, действовавшей на ельнинском направлении, жесткую задачу: «Решительной атакой 26.7.41 г. окружить противника в районе Ельня, уничтожить его группу, организовав преследование его отходящих частей». (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4, лл.112—113.)

В подчинение командиру 19-й стрелковой дивизии переходили мотострелковый полк 103-й моторизованной дивизии, половина стрелкового полка 50-й стрелковой дивизии и группа танков 102-й танковой дивизии. 120-я стрелковая дивизия генерал-майора Петрова и 19-я стрелковая генерал-майора Котельникова должны были атаковать противника на рубежах Ярославль — Холмы и Клемятино — Красное, обойти Ельню с северо-востока и юго-востока.