Читать онлайн «Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн». Страница 21

Если допустить, в среднем, количество воинов в каждой иле по 250 человек, то получается 3 000 всадников, что вполне согласуется со сведениями Арриана, определившего число конницы «друзей» в 3 200 воинов[50] (8, с. 72).

Каждые две илы объединялись в гиппархию, две гиппархии — в хилиархию, а две хилиархии составляли таксис (283, с. 40). Только после сражения у Гавгамелл, Александр посчитал целесообразным разделить каждую илу на два лоха, в среднем, по 125 всадников[51] (8, с. 125), а через несколько лет он решил ещё уменьшить отдельные подразделения — до 62 всадников в каждом. Они получили название «гекатостис».

Получается, что конница гетайров до 331 г. до н. э., строилась в отдельные подразделения, по 250 всадников в каждом. Арриан пишет о том, что Александр в бою использовал два рода построения: либо в 4 шеренги, тогда в каждой из них находились 62 всадника, либо (максимальная величина) в 8 шеренг по 32 воина. Изо всех вышеперечисленных источников следует, что уже в глубокой древности полководцы применяли как линейную атаку, так и атаку колоннами (259 ч. 1, с. 55).

Конница гетайров делилась на катафрактариев, сарисофоров, составлявших вторую шеренгу строя и вооружённых длинными сарисами, и афрактов — воинов, лишённых панцирей, в категорию которых могли входить любые типы легковооружённых: контофоры, тиресфоры, гипоаконтисты, доратофоры и, возможно, частично гипотоксоты. Кроме того, Александр имел особый отряд телохранителей — трабантов, а в конном строю — сомасофилаков (283, с. 39). После сражения при Гавгамеллах Александр из части афрактов сформйровгл димахосов — вооружённых дротиками воинов-двоеборцев, способных вести и конный, и пеший бой (283, с. 43).

Помимо собственно македонской кавалерии, в состав армии Александра входило большое количество союзников. Прежде всего, это фессалийская конница. Диодор насчитывает в ней 1 500 человек, Курций Руф — 1800 (283, с. 41; 327 с. 45). Организацию, тактику и вооружение она имела сходные с македонскими. Командовал ею Коллат. В греческой кавалерии воевали уроженцы Беотии, Амфиполиса, Пелопонеса, а также фтиоты, маливезуи, локрийцы, фокейцы (283, с. 41). Общее число этих конников Диодор называет в 600 человек, командовал ими Эригий. Вряд ли среди этих воинов были тяжеловооружённые. Набранные из разных районов Греции и не обученные общим действиям в строю, эти люди скорее представляются легкокооружёнными всадниками, основным оружием которых был дротик.

После покорения Персии (331 г. до н. э.) фессалийцы и другие греческие союзники были отпущены домой (283, с. 41):

«Придя в Экбатаны, Александр отослал обратно к морю фессалийскую конницу и остальных союзников. Он полностью выплатил им условленную плату и ещё прибавил от себя 2000 талантов. Он велел составить списки тех, кто на свой страх пожелал бы и дальше оставаться у него на службе, таких оказалось немало. Эпокилу, сыну Полиида, он велел с конной охраной сопровождать уходящих до самого моря; своих лошадей фессалийцы оставили Александру. Менету он написал, чтобы по прибытии их к морю он озаботился их переправой н триерах в Эвбею» (8, с. 128).

Вступая в войну с Персией, Александр понимал, что без хороших конных лучников, которых и в Македонии, и в Греции не хватало, одолеть кавалерию противника будет чрезвычайно сложно — понимал настолько хорошо, что на протяжении всего похода лично тренировался в стрельбе из лука, подавая пример другим (101 т. 2, с. 384). Гипотоксоты были навербованы среди племён фракийского и иллирийского происхождения. Живя по соседству со скифами, эти народы, волей-неволей вынуждены были перенять скифскую манеру ведения боя. Об их мастерстве греки знали издавна. Во время Пелопонесской войны спартанский полководец Брасид, предпринявший экспедицию во Фракию (424—423 гг. до н. э.), справедливо опасаясь конных атак иллирийцев и фракийцев, вёл армию по гористой местности, не спускаясь на равнины. Даже если бы спартанцы и имели в своём составе кавалерию, она вряд ли оказалась бы способной противостоять нападениям всадников, вооружённых луками (144, с. 214—215).

В «Походе Александра» Арриан сообщает о фракийцах, пеонах, одрисах и агрианах, вооружённых луками и дротиками. Вероятнее всего, эти племена имели собственную военную структуру, и какой-то процент их конницы составляли тяжеловооружённые воины, лошади которых наверняка были бронированы по скифскому или македонскому образцу, и средневооружённые. Но, поскольку их лёгкие всадники прекрасно владели луками, то чаще всего именно их посылали в разведку и в передовые отряды. Эти части получили название «бегуны» — «продрома» (283, с. 42; 8, с. 14). Диодор предполагает, что в походе участвовало 900 конников-варваров, которыми вначале командовал Кассандр (327, с. 45).

Перед экспедицией в Индию Александр набрал в состав своей конницы всадников из покорённых им городов и народов: арахосов, парапамизов, бактрийцев, согдов, скифов, дрангийцев, арийцев, парфян, нисейцев, индов. Большинство их были прекрасными лучниками, что сыграло важную роль в победе македонцев над индийцами при Гидаспе (283, с. 42). Эти отряды также имели собственную военную организацию и делились на тяжёлую, среднюю и лёгкую конницу.

Заканчивая разговор о македонской кавалерии, рассмотрим описанную Аррианом битву у реки Танаис (Яксард) в 329 г. до н. э.

Скифы, будучи отменными лучниками, не давали возможности македонянам близко подойти к реке; их стрелы достигали другого берега. Чтобы отогнать кочевников и дать своим войскам переправиться на другую сторону, Александр приказал воспользоваться баллистами, имевшими большую мощность, чем луки скифов и, соответственно, метавшие стрелы намного дальше. С безопасного для себя расстояния воины-аппаратчики открыли стрельбу и ранили нескольких врагов, а одному стрела пробила «насквозь щит и панцирь, и он упал с лошади». Поражённые такой дальностью и мощностью аппаратов, скифы отступили от берега. Это позволило войскам македонян на плотах и «мехах», поставив катапульты впереди и прикрывшись щитами, переправиться через реку.

Первыми на берег выскочили пешие токсоты и сфендонеты, сумевшие вместе с аппаратчиками удержать скифов на почтительном расстоянии от войск. После этого по приказу царя в атаку пошли строем 2 илы «чужеземцев» (видимо, греков или фракийцев) и 4 илы македонских всадников, вооружённых сарисами. Это было ошибкой. Плотно построенные конные илы, не прикрытые лучниками, подверглись рассыпной атаке скифских стрелков, которые с дальней дистанции обстреливали катафрактов, сарисофоров и гипоаконтистов, пытавшихся совершать вылазки из построения. Македонцы понесли потери, и от разгрома их спасло то, что Александр успел послать к ним на помощь конных лучников агриап и пехотинцев Балакра — сфендонетов и токсотов. Находясь в промежутках построения и прикрывая всадников, они атаковали скифов вновь. Сам же Александр повёл оставшиеся илы в обход. Пока скифы вели равный бой с главными силами царя, они подверглись охвату с фланга резервными отрядами македонян и бросились бежать. Во время преследования их погибло около 1000 человек, и 150 попало в плен. Потери Александра не указаны (8, с. 143—144).

Вооружение македонских всадников было идентично греческому, но имело другие названия и элементы местной художественной обработки. Тактика также была одинаковой, однако македонцы сумели, в силу образовавшегося у них централизованного государства, создать сильную кавалерию за счёт более высок эй дисциплины, больших мобилизационных возможностей и лучшего финансового обеспечения.

Распространённое мнение о слабости римской кавалерии не имеет под собой достаточных оснований. Наоборот, в Италии издревле уделяли больше внимания коннице, чем в Элладе (195 т. 1, с. 191—192). Несмотря на то, что только 20% территории Апеннинского полуострова занимали равнинные земли, это позволяло разводить там количество лошадей, достаточное для того, чтобы снабжать ими племена Италии и близлежащие государства. Области эти находились на юге Апеннин и назывались Апулия, Калабрия и Лукания. Они были населены племенами япигов, месапов, калабров, салентинов и луканов.

Область Лация, где был основан Рим, по географическим условиям не была пригодна для выпаса многочисленных табунов, но зато непосредственно граничила с Апулией, где всегда можно было закупить или выменять нужное количество коней для армии.

Древние предания, обработанные Вергилием в «Энеиде», донесли до нас сведения о том, что после разгрома Трои часть её жителей во главе с Энеем покинула Малую Азию и, после долгих скитаний, пристала к берегам Лации, где Эней сумел подружиться, а затем и породниться с Латином, царём латинян. После смерти царя Эней сам стал править этой областью и остатками своего народа, ассимилировавшего с местными племенами. В «Илиаде» Гомер часто называл троянцев «конеборными». Это очевидно говорит о том, что последние умели прекрасно обращаться с конями. По крайней мере, два античных автора — Плутарх (102 т. 3, с. 30) и Вергилий указывают, что священное конное состязание для подростков называлось у римлян «Троя». У последнего, в поэме «Энеида», это описано так: