Читать онлайн «Украинский легион». Страница 47

Российский историк, исследователь Холокоста И. А. Альтман в своей книге сообщает, что, судя по воспоминаниям:

«…Именно еврейские полицейские чаще всего вызывали у узников самые негативные эмоции. Они нередко брали взятки, устраивали протекции родственникам, участвовали в контрабанде и нелегальном обмене. Особенно негативной была роль еврейской полиции, когда она привлекалась к проведению акций в гетто и осуществлению депортаций. Полицейские искали скрывавшихся узников, отводили их к месту сбора, помогали нацистам в погрузке обреченных в машины и железнодорожные составы, т. е. фактически соучаствовали в проведении акций уничтожения. На последнем этапе существования многих гетто именно еврейские полицейские активно участвовали в обнаружении так называемых «малин» (тайных убежищ), выдавали подпольщиков гетто».

Невыполнение приказов каралось депортацией самого ослушавшегося полицейского и его родственников.

Были и другие. Многие полицейские, рискуя жизнью своей и своих родных, способствовали облегчению жизни узников, скрывали их от облав и даже выводили из гетто, сотрудничали с подпольем. При первых же признаках сотрудничества полицейского с узниками сотрудники СД, курировавшие гетто, стремились избавиться от них любыми способами.

Аналогичные полицейские службы создавались также и в гетто на территории Прибалтики и России (города Ржев, Велиж).

На Украине к 1944 году немецкие власти столкнулись с проблемой недостатка полицейских частей. Внезапный уход большинства украинских полицейских из вспомогательной полиции был проведен по инициативе ОУН-УПА Бандеры. Фактически одновременно все украинские вспомогательные части, располагавшиеся на боевом дежурстве, забрав из арсеналов оружие, ушли в лес, где и образовали боевые отряды УПА. Бандеровцы в лице вчерашних хорошо вооруженных полицейских получили значительную подпитку боевыми кадрами и оружием. До ухода полицейских в лес бандеровцы имели в качестве вооруженных сил т. н. местные отряды самообороны. Впоследствии кадры, выкованные усилиями немецких полицейских, позволили укрепить командную вертикаль ОУН-УПА национальными офицерскими кадрами. Так, бывший комендант украинской вспомогательной полиции в г. Саноке Василий Мизерный, окончивший немецкую полицейскую школу в Новом Сонче, прославился в УПА как опытный полевой командир. Другой известный куренной УПА «Железняк» (И. Шпонтак) вместе с 20 своими подчиненными перешел в УПА из Львовского комиссариата полиции.

На фоне перечисленных случаев небезынтересной для читателя будет и история Луцкого учебного куреня, сформированного немцами при участии членов ОУН (Б).

Началось все с создания в этом городе школы унтер-офицерского состава из числа оуновцев, входивших в состав Отряда особого назначения им. Е. Коновальца, именовавшегося также «Луцкий повстанческий отряд». Повстанцы из ОУН принесли немало пользы Германской армии, однако с приходом гражданской оккупационной администрации отряд был переименован в Сельскохозяйственную школу, именовавшуюся также Луцкий учебный курень или Луцкая подстаршинская школа.

Официально школа начала функционировать в конце июня 1941 года, на правах «команды народной милиции». Большую роль в создании школы сыграло местное общество бывших петлюровцев — участников Гражданской войны, под командой сотника Швидуна, бывшего командира бронепоезда «бильна Украина», комендантом школы стал бывший командир 2-го полка Особой конной дивизии Армии УНР полковник Жупинас. Педагогический состав также был набран из бывших петлюровцев.

В течение первого месяца своего существования школа состояла из одной роты (4 взвода) общей численностью в 50 человек. В программу обучения входили азы военной и полицейской подготовки, изучение законов.

2 июля 1941 года школу возглавил активист ОУН, бывший поручик Польской армии М. Мелешко, ранее бывший комендантом г. Чернигова. Вскоре поручик был вынужден бежать из школы, т. к. им заинтересовалось местное гестапо.

В школу принимались местные уроженцы, окончившие школу-семилетку. С первых минут пребывания в школе молодежь понимала, что никакому сельскому хозяйству здесь не учат. «Это было неправдой, школе принадлежала повстанческой Организации украинских националистов, где училась сельская молодежь на руководителей для ОУН», — вспоминал бывший курсант Яновский.

Такая ситуация сохранялась недолго. В сентябре 1941 года школа была ликвидирована, а немецкие власти объявили о создании сельхозинститута в Луцке. На первом этапе решили ограничиться созданием сельскохозяйственной школы, в которой должны были проходить подготовку будущие «председатели» сохраненных немцами совхозов и колхозов. Школу решено было открыть на базе распушенной школы унтер-офицеров. В октябре 1941 года был объявлен набор местной молодежи, окончившей семилетку.

В школу были направлены на службу немецкие офицеры и унтеры. Командиром учебного заведения был назначен майор Кайзер. Несмотря на это, оуновцы в школе по-прежнему присутствовали. Украинским командиром стал А. Косаревич, его заместителем — активист ОУН (Б) Степан Коваль.

Школа размещалась в классах бывшей католической семинарии и официально именовалась немцами «Landdienst Ukraine» («сельскохозяйственная служба Украины»), Среди местных курсанты именовались «семинаристами» или «зелеными» (за цвет мундиров). Информация об учебной программе до нас не дошла, но по воспоминаниям современников можно понять, что в школе будущим «предколхоза» усиленно преподавались строевая учеба, история, немецкий и украинский языки и собственно основы сельского хозяйства. Еженедельно курсанты посещали церковь.

Личный состав школы имел «на вооружении» 10–15 винтовок различных систем, при этом штыки выдавались лишь тем, кто стоял в карауле. Занятия проводились с дезактивированным оружием. Впрочем, оружия потенциальным оуновцам в школе не требовалось, и вооружить их могли в любой момент, что и произошло в будущем.

В середине 1942 года количество курсантов достигло численности батальона (370 человек).

Следует отметить, что по своему составу луцкий курень делился на часть «особового склада» (особого назначения) и собственно «сельскохозяйственников». Большинство «особистов» были членами ОУН (Б), и уже в начале 1942 года весь батальон был пронизан оуновцами. Подполье в школе возглавлял бандеровец Г. Кузьма.

Вскоре школа стала опорной базой бандеровцев. Здесь печатали литературу организации, скрывали и снабжали документами курьеров подполья и активно готовились к предстоящим действиям. Гестапо пристально наблюдало за происходящим в школе, проводило обыски и задержания среди курсантов и преподавателей. Так, в октябре 1942 года немцы арестовали 10 курсантов по подозрению в принадлежности к ОУН, но через два месяца их освободили.

В конце июня 1942 года личный состав школы выбыл на практические занятия в сельскую местность, а рота подготовленных унтер-офицеров была направлена на формирование 103-го шуцманшафт-батальона в местечко Матиев. Позднее при этом подразделении была сформирована школа унтер-офицерского состава для украинских полицейских батальонов. Члены ОУН (Б) проникли и в это ключевое подразделение.

По информации современных украинских историков, зимой 1943 года, во время обострения украинско-германских отношений, в Луцке состоялась встреча Романа Шухевича с представителями местной сетки ОУН, в числе которых были и «провидныки» из луцкого куреня. В марте того же года украинские офицеры получили из леса указание готовить курень к уходу в УПА. 20 марта курень, арестовав немцев и забрав с собой одежду, продовольствие и разное добро, тихо ушел в лес. Здесь курень влился в отряд «Олега», а руководить бывшим куренем стал его офицер С. Коваль (Рубашенко). Не захотел идти в лес официальный командир луцкого куреня О. Косаревич, но, поразмыслив о своей дальнейшей судьбе, которая целиком зависела от немецкого прощения, сжег документы школы и присоединился к своим курсантам.

В лесу курень был вооружен оуновцами. Ему выдали 26 автоматов, 4 легких и 2 станковых пулемета и значительное число винтовок. Некоторое время курень пребывал в районе Луцк — Торчин, далее перебрался в Цуманский район Волынской области.

За время своего существования луцкий учебный курень подготовил для УПА достойные кадры. Эти люди впоследствии назначались руководством бандеровцев на командные должности в отряды УПА.

В УПА целиком вошли вышеупомянутый 103-й батальон украинской полиции, а также отдельное подразделение охранного формирования Ковельского железнодорожного узла, которое немцы сформировали из членов ОУН и призывом местных граждан 1895–1926 г.р.

Польский историк Щесняк так описывает роль полицейских в становлении УПА: