Читать онлайн «Российские военные базы за рубежом. XVIII—XXI вв.». Страница 45

15 апреля 1891 г. в порт Нагасаки прибыл крейсер «Память Азова» с наследником престола цесаревичем Николаем Александровичем. Там собралась внушительная русская эскадра — броненосные крейсера «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах», клипер «Джигит», канонерские лодки «Бобр», «Манджур» и «Кореец», а также пароходы Добровольного флота «Петербург» и «Владивосток».

Надо ли говорить, что и будущий император отдал дань деревне Иноса. Однако 11 мая 1891 г. в городке Оцу на наследника было совершено покушение, и по приказу отца Николай срочно покинул Японию.

В свите цесаревича был и фотограф Владимир Менделеев — старший сын химика Дмитрия Ивановича Менделеева. Мичман Менделеев с фрегата «Память Азова», как и другие офицеры во время стоянки в порту Нагасаки, обзавелся временной женой по имени Така Хидесима. В 1893 г. она родила Владимиру девочку, назвав ее Офудзи. Она стала единственной внучкой знаменитого ученого-химика. Эта история вдохновила советского писателя Валентина Пикуля на книгу «Три возраста Окинисан».

С занятием русскими Порт-Артура самая «экзотическая» военно-морская база России постепенно прекратила свое существование.

Первый город на месте Порт-Артура китайцы построили еще в III веке. Современное название Люйшунькоу появилось в 1371 г. Английское название Порт-Артур Люйшунькоу получил из-за того, что в августе 1860 г. там ремонтировалось английское судно под командованием Уильяма К. Артура.

В 1880—1892 гг. китайцы в Порт-Артуре построили современную военно-морскую базу с двумя доками и даже электрическим освещением.

В ходе японо-китайской войны, 24 октября 1894 г., японские войска высадились вблизи Порт-Артура. Со стороны моря Порт-Артур был защищен восемью фортами, расположенными по обе стороны входа в бухту. Восточная группа состояла из трех фортов, западная — из пяти. С суши Порт-Артур был окружен целым поясом фортов и батарей, но большинство их было полевого типа и вооружены они были самыми разнообразными крупповскими орудиями.

Китайские войска не препятствовали высадке японцев. 8 ноября 1894 г. японцы после небольших боев заняли Кинг-Чжоу и Талиенван, и, таким образом, полуостров был окончательно отрезан. После этого японцы пошли на юг, и после опять-таки непродолжительного сопротивления китайцы очистили все подступы к Порт-Артуру.

22 ноября крепость Порт-Артур была взята сухопутными войсками. Сто исправных орудий, портовые сооружения, 15 тысяч тонн каменного угля, запасы пороха, двенадцать коммерческих и военных судов — все это досталось японцам.

17 апреля 1895 г. китайцы по Симопосенскому договору передали Ляодунский полуостров Японии.

1 февраля 1895 г. в Петербурге было созвано особое совещание под председательством великого князя Алексея Алексеевича для обсуждения той позиции, которую следовало занять России. Полная победа Японии не вызывала сомнений, но требования ее были еще неизвестны — японские дипломаты держали их в секрете.

В ходе обсуждения ясно проступили две политические линии. Одна заключалась в том, чтобы компенсировать себя какими-либо территориальными присоединениями — незамерзающий порт для зимовки Тихоокеанской эскадры или отторжение части Северной Маньчжурии для более короткого пути Сибирской дороги к Владивостоку. Другая линия предусматривала отпор Японии под флагом защиты независимости Кореи и целостности

Китая. Главная цель такого курса — не дать Японии укрепиться неподалеку от русских границ, не позволить ей овладеть западным побережьем Корейского пролива, закрыв выход России из Японского моря.

В марте 1895 г. Николай II назначил министром иностранных дел князя Лобанова-Ростовского. Новый министр запросил ведущие европейские страны о возможности совместной дипломатической акции, направленной на обуздание японских милитаристов. Англия воздержалась, зато Германия безоговорочно поддержала Россию. Вильгельм II, утверждая проект телеграммы в Петербург, подчеркнул, что готов сделать это и без Англии, отношения с которой у Германии к этому времени успели уже основательно испортиться.

Теперь и Франции не оставалось ничего иного, как поддержать Россию.

11 (23) апреля 1895 г. представители России, Германии и Франции в Токио одновременно, но каждый в отдельности потребовали от японского правительства отказа от Ляодунского полуострова. Германская нота оказалась наиболее резкой. Она была составлена в оскорбительном тоне.

Одновременно Россия объявила мобилизацию войск Приамурского военного округа. Эскадры России, Германии и Франции, сосредоточенные вблизи Японии, имели в совокупности 38 кораблей водоизмещением 94,5 тыс. т против 31 японского корабля водоизмещением 57,3 тыс. т. В случае же начала войны три державы без труда могли утроить свои морские силы, перебросив корабли из других регионов. В японской армии, находившейся в Китае, вспыхнула эпидемия холеры. В Японии военная партия во главе с графом Ямагато трезво оценила ситуацию и уговорила императора принять предложения трех европейских держав. 10 мая 1895 г. японское правительство заявило о возвращении Китаю Ляодунского полуострова.

Вопрос о занятии незамерзающего порта на Дальнем Востоке постоянно обсуждался руководством Морского и Военного ведомств еще с 70-х гг. XIX века. Толчком же, заставившим поспешить Россию в этом вопросе, стали действия Германии и Англии.

Англия уже имела несколько военно-морских баз на Дальнем Востоке — Сингапур, Гонконг и другие, но мечтала о захвате новой базы в Северном Китае. Внимание британских, германских и русских адмиралов привлекла бухта Циндао (Киао-чоу). Коллежский советник русского МИДа писал: «Стратегическое значение Циндао (Киао-чоу), в силу его графического положения, громадно, оно отдает в руки занявшего его весь Шаньдун и открывает свободный доступ в Пекин, упраздняя все Печилийские укрепления как средства для обороны подступов к столице против владеющего названной бухтой»[86].

В 1896—1897 гг. германский посол в Китае барон Гейканг несколько раз поднимал вопрос о передаче Циндао Германии. Китайское правительство все время отвечало Германии решительным отказом, ссылаясь, с одной стороны, на свое собственное намерение воспользоваться этой бухтой, как стоянкой для возрождавшегося в те дни китайского флота, а с другой стороны, на право первенства, принадлежавшего по отношению к этой бухте России.

Действительно, еще в 1895 г., в период переговоров с Японией, командовавший в это время соединенными эскадрами в Тихом океане вице-адмирал Тыртов 2-й по совещании со своими ближайшими сотрудниками — вице-адмиралом Макаровым и контр-адмиралом Алексеевым — указал именно на Циндао, как на удобнейшую зимнюю стоянку русских судов. Эта же стоянка была необходима России потому, что Владивосток замерзал, рейд Чифу имел большие недостатки, корейские порты были неудобны тем, что телеграф там находился в руках японцев, а стоянка в японских портах, которой Россия пользовалась раньше, после событий 1895 г. оказалась уж совсем неудобной в политическом отношении. «Киао-чоу удовлетворяет условиям, имеется телеграф и провизия», — писал вице-адмирал Тыртов[87].

20 октября 1897 г. в Шаньдуне, недалеко от Циндао, местным населением были убиты два католических миссионера, по национальности немцы. Теперь Германия получила повод для захвата Циндао.

Потеряв надежду на помощь извне, Китай вступил с Германией в новые переговоры и в конце декабря 1897 г. заключил с ней особое соглашение, по которому Германия получала право на арендное пользование бухтой Циндао в течение 99 лет.

Любопытно, что район Циндао был подчинен ВМФ, а не министерству колоний Германии. За несколько лет Циндао превратился из маленькой рыбацкой деревушки в 60-тысячный город с многочисленными промышленными предприятиями и мощной крепостью. На Циндао стала базироваться эскадра германских кораблей.

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что аннексия Циндао вызовет лавинообразную серию захватов других китайских территорий прочими империалистическими государствами, среди которых первыми будут Англия и Япония. Одним из самых лакомых кусочков Китая был Порт-Артур. Захват его был неизбежен. Вопрос заключался лишь в одном — кто это сделает.

Однако моряки отдавали предпочтение не Порт-Артуру, а базе на юге Корейского полуострова. Основные аргументы: контроль над стратегическим Цусимским проливом, защита Кореи от вторжения японцев и, наконец, Владивосток был вдвое ближе (почти на 800 миль).

Управляющий Морским министерством вице-адмирал Тыртов писал: «Помешать из далекого Порт-Артура подготовлениям Японии к внезапному занятию Кореи нам будет значительно труднее, чем английской эскадре из Безикской бухты захвату Босфора. Для того чтобы… своевременно разрушить такой план захвата и чтобы Япония не решилась на это предприятие в сознании риска неудачи и неизбежных громадных потерь, необходимо иметь опорную точку на юге Кореи. База эта… нужна сверх того как связующее звено Владивостока с Порт-Артуром. Станция в южной Корее являлась бы, кроме того, сильной угрозой… более многочисленному торговому флоту Японии. Приобретение такого порта должно составлять цель, к которой необходимо стремиться неуклонно…