Читать онлайн «Российский флот на Черном море. Страницы истории. 1696-1924 гг.». Страница 32

Первые пароходы Добровольного флота получили названия «Россия», «Москва» и «Петербург». Для их вооружения так же, как и для вооружения купленных в США «Азии», «Европы», «Африки» и «Забияки», пришлось срочным порядком закупать у фирмы Круппа 49 стальных нарезных орудий и 2 мортиры с принадлежностями на сумму 869 167 руб.{75}

Несмотря на значительный размах военных приготовлений российского флота, все проводимые мероприятия, включая и экстренную постройку огромного минного флота, носили во многом импровизированный характер и оказались запоздалыми. Действительно, политическая обстановка — дипломатическая борьба по поводу Сан-Стефанского договора — требовала от флота полной готовности к апрелю-маю 1878 года. Между тем, крейсера Добровольного флота были готовы только в июле, когда британский флот мог заблокировать их в Финском заливе, а «Азия», «Европа» и «Африка» подняли Андреевские флаги в декабре 1878 года. Миноноски были окончены также к концу этого года, при этом большинство из них не получили современного вооружения — мин Уайтхеда. Само сооружение минного флота оказалось в зависимости от английских заводчиков Торникрофта и Ярроу, и две лучших миноноски (водоизмещение 33 т, скорость 18 уз.), заказанные на добровольные пожертвования, были перекуплены британским Адмиралтейством, запретившим этим кораблям покидать берега Темзы.

Наиболее же слабым оказался российский флот именно в решающем пункте — в районе Босфора, где он мог противопоставить эскадре Д. Хорнби только «поповки», безбронные крейсера «активной обороны» и несколько разнотипных минных катеров. Относительная слабость флота явилась одной из причин нерешительности и отказа российского верховного командования от вступления в Константинополь, что предусматривалось ранее планом войны. Совокупность всех неблагоприятных обстоятельств, осложненных позицией австрийского и германского правительств, вынудила Россию вывести вопросы послевоенного урегулирования на решение международного конгресса. Конгресс состоялся в Берлине в июне 1878 года под председательством канцлера Германской империи О. Бисмарка, Россию представляли канцлер A.M. Горчаков и посол в Лондоне П.А. Шувалов. Берлинский конгресс, несмотря на усилия российских дипломатов, несколько изменил условия Сан-Стефанского договора: крепость Баязет подлежала возвращению Турции, а территория свободной Болгарии сокращалась почти в два раза. Таким образом, отсутствие у России полноценного флота на Черном море оказало отрицательное влияние на окончательный исход войны, несмотря на победоносное завершение компании армией.

После Берлинского конгресса обстановка в районе проливов стабилизировалась, 7 августа 1878 года Александр II санкционировал разоружение приморской обороны, а осенью этого года Черноморский флот уже выполнял перевозку российских войск на Родину.

Борьба российского Черноморского флота с германским линейным крейсером «Гебен», богатая яркими эпизодами и драматическими обстоятельствами, красной нитью проходит через все события морской войны на Черном море в 1914–1917 годах. Средиземноморская дивизия германского флота в составе линейного крейсера «Гебен» и легкого крейсера «Бреслау», счастливо избежав недостаточно решительного преследования англичан, 28 июля 1914 года вошла в пролив Дарданеллы и вскоре прибыла в Константинополь. Командовал этой дивизией контр-адмирал Вильгельм Сушон, один из самых способных и энергичных флагманов Первой мировой войны. После фиктивной покупки кораблей правительством Османской империи «Гебен» и «Бреслау» 3 августа 1914 года подняли турецкие флаги и превратились соответственно в «Султан Селим Явуз» («Султан Селим Грозный» — немцы воспроизводили наименование корабля как «Jawus Sultan Selim» — по смыслу то же самое — Авт.) и «Мидилли». Сушон был назначен командующим турецким флотом.

Эти обстоятельства в конечном итоге способствовали вступлению Турции в войну на стороне Германии и изменили соотношение сил на Черном море, которое характеризовалось значительным превосходством российского флота.

К началу боевых действий (16 октября 1914 года) Черноморский флот насчитывал семь линейных кораблей-додредноутов (из них два — «Синоп» и «Георгий Победоносец» — ограниченного боевого значения), два бронепалубных крейсера («Кагул» и «Память Меркурия»), яхту «Алмаз», 17 эскадренных миноносцев, 13 миноносцев, четыре подводные лодки, а также канонерские лодки, минные заградители, посыльные суда и транспорты. Среди них только четыре эскадренных миноносца типа «Дерзкий» являлись вполне современными и удачными кораблями.

Турецкий флот состоял из трех линейных кораблей (в том числе совершенно устаревший и слабый «Мессудие»), двух малых бронепалубных крейсеров, двух минных крейсеров, восьми эскадренных миноносцев и 10 миноносцев, не считая канонерских лодок, малых и старых судов. Из этих кораблей только четыре эскадренных миноносца типа «Муавенет-и-Миллет» являлись сравнительно современными, но довольно слабыми боевыми единицами.

Пополнение турецкого флота германскими кораблями придавало ему новое качество: линейный корабль «Гебен» по размерениям, скорости хода, вооружению и бронированию значительно превосходил любой русский линейный корабль. Его боевая мощь примерно соответствовала суммарной силе трех лучших черноморских линейных кораблей, 10-узловой перевес в скорости позволял немцам выбирать время и место боя, а в нем самом командовать дистанцией. «Гебен» представлял также смертельную угрозу русским крейсерам и большинству эскадренных миноносцев, которые из-за недостаточной скорости могли быть быстро уничтожены при удалении от своих линейных кораблей для разведки или торпедной атаки. Сравнительно слабый (двенадцать 105-мм орудий) «Бреслау» благодаря 27-узловому ходу являлся прекрасным дополнением к «Гебену» и пользовался полной свободой передвижения даже в условиях соприкосновения со всем Черноморским флотом, лишенным возможности разделить свои силы.

Несмотря на формальную передачу туркам и назначение вторых — турецких — командиров, «Гебен» и «Бреслау» полностью сохранили свои хорошо подготовленные экипажи, возглавляемые немецкими офицерами. Качественное превосходство этих кораблей над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уникальным фактором в боевых действиях на море. Самых опасных своих противников черноморцы метко окрестили «дядей» и «племянником».

Как известно, война на Черноморском театре началась в ночь на 16 октября 1914 года внезапным нападением германо-турецкого флота на русские базы. Коварный В. Сушон направил «дядю» к Севастополю, где тот обстрелял старую Константиновскую батарею, внутренний рейд и портовые сооружения. «Гебен» без особого результата выпустил сорок семь 280-мм и двенадцать 150-мм снарядов, маневрируя на минах русского крепостного заграждения, которое ввели в действие (включили цепь) с опозданием. В результате ответного огня береговых батарей и линейного корабля «Георгий Победоносец» германский крейсер получил три попадания крупными снарядами. После этого «Гебен» благоразумно поспешил удалиться.

На обратном пути он потопил возвращавшийся в Севастополь минный заградитель «Прут». Начальник дозорного дивизиона эскадренных миноносцев капитан 1 ранга князь В.В.Трубецкой с тремя своими довольно слабыми (400 т, 25 уз, два 75-мм орудия, два минных аппарата) кораблями предпринял смелую попытку атаковать грозного противника. На дистанции 45–50 кабельтовых «Гебен» добился накрытия флагманского эскадренного миноносца «Лейтенант Пущин», на котором 150-мм снаряд разбил привод штурвала и вызвал пожар. Трубецкому пришлось отвернуть, отказавшись от атаки линейного крейсера, который 18 октября вернулся в Босфор.

Запоздалый выход в море главных сил Черноморского флота, предпринятый его командующим А.А. Эбергардтом, естественно, окончился безрезультатно: быстроходный противник не стал дожидаться возмездия.

После поиска «Гебена» флот возвратился в Севастополь 19 ноября — на следующий день после официального объявления Россией войны Турции. Очередной его поход состоялся в период с 22 по 25 октября с целью обстрела угольного порта Зунгулдак и минирования подходов к Босфору. Во время бомбардировки русскими берега «Гебен» находился в море, направляясь в сопровождении турецкого минного крейсера «Берк» к Севастополю. Демонстрацией в районе Ялта — Севастополь Сушон надеялся отвлечь внимание противника от транспортов, перевозивших войска из Босфора в Трапезунд. Замысел новоявленного командующего турецким флотом, мягко говоря, не удался. Транспорты с войсками были обнаружены крейсером «Память Меркурия» и потоплены артиллерийским огнем русских кораблей. Получив по радио донесение об обстреле Зунгулдака, Сушон повернул к турецким берегам, вначале собравшись «заставить противника принять бой и прежде всего, чтобы воспрепятствовать ему незаметно под берегом прорваться на W»{76}. Вскоре на «Гебен» поступило сообщение о силах неприятеля, которые оценивались в шесть линейных кораблей и 13 эскадренных миноносцев. После этого боевой пыл германского адмирала несколько угас, и Сушон призадумался о трудностях обнаружения русских и о возможностях соединения «Гебена» со старыми линкорами «Торгут-Рейс» и «Хайреддин Барбаросса», посланными для защиты Босфора. Так или иначе, прекратив поиски противника, «Гебен» вскоре после полудня 25 октября вошел в Босфор. Почти одновременно с ним эскадра адмирала А.А. Эбергардта вернулась в Севастополь.