Читать онлайн «Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй». Страница 22

Кроме того, Халида влекли шум сражений и слава побед. Его воинственный дух жаждал военных приключений, а с курайшитами он познал одни лишь неприятности. Он не верил, что сможет добиться побед, воюя на стороне курайшитов. Возможно, ему следует присоединиться к Пророку, с которым ему открылись бы неограниченные перспективы для побед и славы.

В Медине хватало военной активности. То и дело снаряжались походы против племен неверных с целью разогнать сосредоточенные силы врагов, прежде чем они станут слишком сильными. В период между битвой при Ухуде и паломничеством мусульмане снарядили 28 военных экспедиций, часть которых возглавлял лично Пророк, а другой частью командовал назначенный им полководец. За очень редкими исключениями эти походы завершались безоговорочными успехами мусульман. Величайшим из них была Хайбарская кампания, в ходе которой было сломлено последнее сопротивление иудеев. Эти походы не только увеличивали политические границы Ислама, но и способствовали аккумуляции богатств. Всякий раз, когда в Мекку приходили сообщения об успехах мусульманского войска, Халид с грустью задумывался об «удовольствии», которое получали мусульмане. То и дело у него возникало желание оказаться в Медине, потому что «там не сидели без дела»!

После совершенного Пророком паломничества в душе Халида поселились серьезные сомнения в правильности собственных религиозных убеждений. Он никогда не был глубоко религиозным человеком, и его не слишком тянуло к богам Каабы. Он всегда был готов к восприятию нового. Теперь Халид начал глубоко размышлять на религиозные темы, но держал свои мысли при себе. А затем вдруг его осенило, что истинной религией является Ислам. Это случилось месяца через два после паломничества Пророка.

Приняв решение относительно Ислама, Халид встретился с 'Икримой и некоторыми другими и сказал: «Разумному человеку ясно, что Мухаммад не поэт и не чародей, как утверждают курайшиты. Его слова действительно от Бога. Каждый здравомыслящий человек должен последовать за ним».

'Икрима был потрясен словами Халида.

— Ты отрекаешься от нашей веры? — недоверчиво переспросил он.

— Я уверовал в истинного Бога.

— Странно, что из всех курайшитов это говоришь именно ты.

— Почему?

— Потому что во время сражений мусульмане поубивали столько близких тебе людей. Уж я-то никогда не признаю Мухаммада и не стану больше разговаривать с тобой, если ты не отбросишь эту дурацкую идею. Разве ты не понимаешь, что курайшиты жаждут крови Мухаммада?

— Это результат невежества, — ответил Халид.

— Когда Абу Суфйан услышал от 'Икримы о перемене настроений Халида, он послал за обоими смельчаками.

— Верно ли то, что я слышал? — спросил он Халида.

— А что же ты слышал?

— Что ты хочешь перейти к Мухаммаду.

— Да. А почему бы нет? В конце концов, Мухаммад — один из нас. Он — наш родич.

Абу Суфйан пришел в ярость и пригрозил Халиду тяжелыми последствиями, но его остановил 'Икрима. «Спокойно, о Абу Суфйан! — сказал 'Икрима. — Твой гнев вполне может заставить перейти к Мухаммаду и меня. Халид свободен выбирать ту веру, которая ему нравится».[61 Этот малоизвестный эпизод позаимствован у Ибн Са'да: с. 381.] 'Икрима, племянник и закадычный друг, заступился за Халида, несмотря на возникшие между ними религиозные разногласия.

Ночью Халид взял свои доспехи, оружие, коня и отправился в Медину. По дороге он встретил еще двоих, двигавшихся в том же направлении, 'Амра ибн ал-'Аса и 'Усмана ибн Талху (сына курайшитского знаменосца при Ухуде), и каждый был страшно удивлен, когда понял, что все они направляются в Медину с одной и той же целью, ибо каждый из них считал двух других злейшими врагами Ислама! Трое искателей истины прибыли в Медину 31 мая 629 г. (1 сафара, 8 г. хиджры) и отправились к дому Пророка. Халид вошел первым и заявил о своем переходе в Ислам. За ним последовал 'Амр, а за ним — 'Усман. Пророк тепло приветствовал всех троих; им простили их прошлую враждебность, и теперь они могли начинать жизнь с чистого листа. Халид и 'Амр ибн ал-'Ас были лучшими военными умами своего времени, и их принятие Ислама должно было обеспечить победы мусульманской армии в течение грядущих десятилетий.

Халид, которому было 43 года и который находился в расцвете лет, был рад оказаться в Медине. Он встретился со старыми друзьями и почувствовал, что все рады ему. Старые распри были забыты. В Медине царил новый дух, дух пионерства. Там кипела жизнь, жили надежды на будущее, энтузиазм, оптимизм, и эта атмосфера захватила сердце Халида. Он дышал чистым воздухом новой веры и был счастлив.

Он также встретил 'Умара, и они вновь стали друзьями. Между ними сохранилась доля прежнего соперничества, но она жила скорее на уровне подсознания, чем в осознанных чувствах или побуждениях. Теперь Халид понял, что в соперничестве с 'Умаром уступал ему, поскольку он был новообращенным, а 'Умар — переселенцем, покинувшим свой дом в Мекке. 'Умар был сороковым человеком, принявшим Ислам. Пока мусульмане находились в Мекке, он не мог особо гордиться этим положением, потому что тогда мусульман было мало, но теперь Ислам приняли тысячи, и быть сороковым по счету означало занимать очень влиятельное положение. Теперь соперником Халида был не только человек, обладавший такими же силой, волей и способностями, но и мусульманин № 40!

Халид взял за обыкновение часто навещать Пророка. Он часами прислушивался к речам Пророка. Он черпал из того кладезя мудрости и добродетели, каким являлся Мухаммад, Посланник Аллаха. Однажды Халид и Фадл ибн 'Аббас (родственник Пророка) навестили Мухаммада в доме его жены, Маймуны, приходившейся тетушкой Халиду. Как раз в это время один друг-бедуин прислал Пророку в дар приготовленное блюдо и Пророк пригласил своих гостей остаться и разделить с ним трапезу. На земле была расстелена скатерть, и все расселись вокруг нее и поели — Пророк, его жена и оба гостя.

Когда Пророк протянул руку, чтобы взять еду, Маймуна спросила:

— О Посланник Аллаха, знаешь ли ты, что это?

— Нет.

— Это жареная ящерица!

Пророк отдернул руку: — Такого мяса я есть не стану, — сказал он.

— О Посланник Аллаха, — спросил Халид, — это запрещено?

— Нет.

— Можно ли нам поесть его?

— Да, пожалуйста.

Маймуна также воздержалась от пищи, но Халид и Фадл наелись вволю. Среди арабов пустыни жареная ящерица была любимым лакомством. Очевидно, и у Халида тоже, потому что он поел от души!

Через три месяца после приезда в Мекку у Халида появилась возможность продемонстрировать, что он способен сделать во имя своей новой веры как воин и полководец.

Пророк отправил с письмом вестника к вождю гассанитов Басры, предлагая ему принять Ислам. При переезде через Му'ту этот гонец был схвачен и убит местным гассанитским вождем по имени Шурахбйл ибн Амр. Среди арабов это считалось подлым преступлением, ибо посланные с дипломатической миссией обладали традиционным иммунитетом, защищавшим их от нападений, какую бы враждебную силу они ни представляли. Известие об этом вызвало гнев мединцев.

Немедленно была подготовлена военная карательная экспедиция против гассанитов, и Пророк назначил Зайда ибн Харису командовать войском. Если бы его убили, командование перешло бы к Джа'фару ибн Абу Талибу. Если бы и Джа'фара убили, командование принял бы на себя 'Абдаллах ибн Раваха. Назначив командиров в такой последовательности, Пророк сказал: «Если будут убиты все трое, путь люди выберут командира из своих рядов».[62 Ибн Са'д: с. 636.]

Выступившее в поход войско насчитывало 3000 человек, среди которых был и Халид, один из многих бойцов. Пророк поставил перед Зайдом задачу разыскать и убить человека, повинного в убийстве мусульманского гонца, и предложить жителям Му'ты принять Ислам. Если они примут Ислам, им не причинят вреда. В то время когда войско двинулось в путь, мусульмане понятия не имели о том, каковы силы врага, с которым им предстояло столкнуться.

Высоким был боевой настрой выходившего из Медины войска. Когда армия достигла Ма'ана, впервые поступило сообщение о том, что в Иордании находился Ираклий, император Восточной Римской империи, а с ним 100 000 византийцев и 100 000 примкнувших к ним арабов- христиан, в основном из гассанитов. Мусульмане задержались в Ма'ане на два дня, обсуждая, как им поступить дальше. Некоторые заколебались и занервничали. Были такие, кто настаивал на сообщении Пророку о больших силах врага, чтобы он мог отдать новые распоряжения относительно военных действий, но 'Абдаллах ибн Раваха (третий по старшинству командир) не согласился на это предложение, так как его принятие повлекло бы за собой задержку, а она могла быть воспринята как проявление страха мусульманами. Он процитировал несколько аятов и произнес пламенную речь, чтобы поднять дух своих бойцов. В заключение 'Абдаллах сказал: «Люди сражаются не числом или оружием, но верой. Идя на битву, мы имеем перед собой две славные альтернативы: победа или мученичество».[63 Ибн Хишам: т. 2, с. 375.] Эта речь рассеяла все сомнения в умах мусульман, и вскоре они уже были на марше в Сирию.