Читать онлайн «Петербург 2018. Дети закрытого города». Страница 40

За окном лениво перешептывались клены. Вета села за учительский стол, не снимая плащ. Она не закрыла окна, и Роза не потрудилась, а только собралась, чисто вытерла свою половину стола и ушла. Было холодно.

– Это какой-то странный город, – сказала безглазому манекену – он был согласен, только кивнуть не мог. Кишечник почти вываливался из вскрытого гипсового живота, попробуй покивай в таком состоянии. – Этому городу сказали, что опять испытания, а он… это какой-то странный город.

Если бы манекен мог, он бы покачал головой, несомненно. Вета очень боялась секунды, когда зазвенит звонок, и начнется перемена. Ведь тогда до ее встречи с восьмым «А» останется всего десяток скользких минут – ходить вдоль стен и переставлять цветы. И они придут – сейчас Вета была даже уверена в этом.

Все девятеро. Она вспомнила, какие места будут пустовать, и прикрыла глаза. Девять. Сколько же их было раньше? То есть гораздо раньше, задолго до ее приезда? В старом журнале вычеркнуто две фамилии, одна из них – фамилия Жаннетты. И как только Вета сразу не заметила? Две девочки: одна, о которой говорил Антон. И вторая – дочка Жаннетты. Что произошло тогда – переехали в другой район, может? Ну да, хочется верить в добрые сказки. Сын Жаннетты сказал, что у него погибла сестра.

Рассмеяться бы этим мерзким мыслям или спросить Жаннетту, но Жаннетта больше не ответит. И Лилия. Никто не ответит.

Вета вспомнила то важное, которое хотела выловить в собственных смутных размышлениях. В стопке контрольных работ не было листочка, подписанного Русланой. Попытаться бы его найти – и полюбоваться на круглобокую пятерку, – но его там не было. Руслана ведь только в этом году перешла в самую престижную школу города.

И теперь Вета знала, кто написал ей записку и бросил в почтовый ящик, сунув в самодельный конверт с проступающим на швах клеем.

Она закрывала окна и увидела их, как обычно примостившихся на низенькой ограде клумбы. Они тоже увидели Вету. Кто-то, должно быть, заметил первым и сказал остальным. Девять пар глаз – Вета пересчитала.

Она постояла секунду, раздумывая, что сделать. Кивнуть, может, или махнуть им рукой? И шагнула назад. Вернула на подоконник растрепанную традесканцию, как будто построила баррикаду.

«Пришли все-таки, – кольнуло вдруг. – Значит, им правда интересно, что я смогу сказать. Или просто некуда больше деваться».

Вета не верила, что они признали за ней авторитет учителя и поэтому не смогли ослушаться. Такие не признают. Обыденное занятие – фиалка, еще одна – совсем уже сухая – отправились к традесканции. Руки подрагивали. На этом уроке не спрячешься за сухими фразами из учебника.

Во вторую смену школа не шумела даже на переменах. Так, шелестела голосами в коридорах и стуком шагов по бетонным лестницам. Родители забирали притихших первоклашек из продленки, и в спортзале кто-то лупил мячом по оконным сеткам. Просто вечер, вторая смена. И еще три урока биологии. Вета замерла, прикрыв глаза, оперевшись руками на спинку учительского стула.

– Здравствуйте!

Она узнала голос Алисы и открыла глаза – та улыбалась, демонстрируя задорные ямочки на щеках. Из всех улыбалась только одна она. Вера прошла за свою первую парту, привычно повесила белую кофту на спинку стула. Жестом красавицы поправила волосы.

– Звонка еще не было, – с вызовом сказал кто-то у дверей.

Парни выскочили в коридор. Обычный класс, обычный урок впереди, и манекен подмигивал несуществующим глазом. Вета опустилась на свое место, сцепила руки в замок, чтобы не слишком дрожали. Руслана перед ней копалась в сумке, хмурилась и выискивала несуществующие вещи – или просто не хотела поднимать глаза.

– Я обо всем догадываюсь, – сказала Вета, спокойно разглядывая их лица. Ее сразу же отпустило волнение, хоть сначала голос и норовил сорваться. – Знаю, что сейчас вы гордо заявите, что не нуждаетесь в моей помощи и вообще ни в чьей помощи не нуждаетесь, но я вижу другое.

Дыхание осушило губы. Она сказала, как будто щелкнула по нужной кнопке, и почувствовала, как хмурое молчание в классе перерастает во что-то новое.

– Вряд ли мы поверим, что вы на нашей стороне, – тихонько пропела Вера Орлова, и ее голос при должной доле фантазии можно было принять за разыгравшееся воображение. Или за популярную песенку, которую она мурлыкала себе под нос. Руслана дернулась в ее сторону, шикнула, но та лишь повела бровью.

– Не верьте, что же я с вами сделаю. – Вета помолчала, глядя перед собой. Когда одинокой ночью воображаешь, что они скажут в ответ, воображение лезет на невиданные высоты, и собеседники – то наивные дети, то злобные нелюди, но она слишком плохо знала их, чтобы предсказывать. – Я и не знаю, как вам помочь. Я вообще мало что тут знаю.

На пороге кабинета возник Арт, пнул мусорную корзину и притворился, что случайно.

– Ой!

– Арт, выйди вон, – попросила Вета, не переходя на приказной тон.

– А чего я сделал? – хмыкнул он, проходя к своей парте. Только что ноги на стол соседа не забросил.

Руслана обернулась и сделала – какое лицо она сделала, Вета не видела, – но остальные парни вошли тише.

– А вы любите нас? – вдруг громко и с искренним вызовом спросила Вера. Выпрямилась, расправила плечи, как будто хотела сказать: «Ну, посмотрите все сюда. Сейчас узнаем, что она из себя представляет».

– Ага, особенно после того, что мы тут устраивали, – буркнула со второй парты Алейд, и вопрос как-то растерял всю свою остроту. Она уткнулась в блокнотик, снова принимаясь выводить там неземные цветы.

Кто-то хохотнул, но тут же снова стало тихо. Так тихо никогда не было на уроках, вспомнила Вета. Даже когда на них злобно прикрикивала математичка, даже если на задней парте, поправляя сползший с плеча палантин, сидела Лилия – не было.

«Только не говори им, что учителя не для любви нужны», – хмуро посоветовал ей Антон в самом конце сегодняшней прогулки. Вета хотела ответить ему что-то резкое, но сдержалась. Призраки вчерашней ссоры все еще витали вокруг них, не хотелось ворошить.

– Не нужно говорить, что мы во всем виноваты. Мы такого уже наслушались, – сказала Вера, наваливаясь грудью на парту. Даже если бы она хотела приблизиться к Вете, чтобы прошептать ей это в лицо, не получилось бы. Все равно бы весь класс слышал.

Забормотали что-то с задних парт, перебивая друг друга, бросались вопросами, и Вета в отчаянии тряхнула головой.

– Ну тише уже! – завелась Алиса. – Наш любимый классный руководитель хочет нам что-то сказать. А вы все время перебиваете.

Ее улыбка уже казалась изощренным издевательством. Они отчаянно не умели слушать. Или не хотели говорить? Но ведь пришли же.

А Вета могла, как математичка, садануть по столу кулаком. Могла бы подняться, вспомнив слова Лилии о том, что учитель должен давить, хотя бы тем, что стоит весь урок, а дети сидят. Она не хотела и не могла давить. Она очень отчетливо чувствовала, кто сейчас сильнее.

– Те, кто не верит мне, могут прямо сейчас выйти. Завучи уже ушли из школы, так что не бойтесь. – Сдерживая дыхание, она откинулась на спинку стула. – Я буду разговаривать с теми, кто этого хочет. Если уйдете все – не буду ни с кем. Так даже проще.

Все остались сидеть. Арт на третьей парте листал какой-то журнал, но устраивать показательные акции без Игоря было сложно даже ему.

Их было так мало, всего девять.

– Вам нужна любовь. Но любовь – это ненаучно, – сказала Вета. – Ее нельзя измерить. Но, если верить моему опыту, ее можно легко заменить чем-нибудь другим. Я пока слабо догадываюсь, чем можно уравновесить чаши весов, но выбора у нас другого нет. Будем пробовать.

Она попробовала улыбнуться, но вспомнила наставления Лилии и скривила губы. Хотя сейчас что улыбайся, что бейся в истерике – уже все равно. Они и так чуяли ее слабость. Вета смотрела на них и думала: «Вы же все из замечательных семей. Неужели на место странно дрыгающейся марионетки не нашлось никого получше меня?»

«Нужно развивать диалог с учениками, – это уже не совет Лилии, это Вета сама где-то вычитала. – Иначе им быстро наскучит тема».

– Что может заменить любовь? – спросила она, все еще кривясь. Чудился запах костров и протухающих водоемов.

Вера расчесывала волосы растопыренной пятерней, время от времени она брала прядь волос в руку и рассматривала их кончики. Вета понимала свою ошибку совершенно ясно – она требовала от них мудрости и выдержки взрослых. Да что там, не у каждого взрослого нашлась бы такая выдержка. Легче обливаться слезами и кричать. Или сунуть все мерзкие мысли подальше и броситься с головой во что-то другое.