Читать онлайн «Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле». Страница 26

Ульбрихт, как Сталин, был фанатиком, помнившим имена людей, подмечавшим их привязанности, не пропускавшим ни одного проступка. Это была полезная информация, позволявшая управлять друзьями и уничтожать врагов. Он испытывал недостаток красноречия и сердечности, недостаток, который лишил его возможности завоевать популярность, но он компенсировал это организаторскими способностями, которые были крайне важны для управления планово-централизованной, авторитарной системой. Восточная Германия, конечно, была намного меньше советской империи Сталина, но Ульбрихт, несмотря ни на что, с той же ловкостью, что советский диктатор, захватил ее, удерживал и достиг невероятных результатов.

Ульбрихт отличался пунктуальностью и был приверженцем привычек. Он начинал каждый день с десятиминутной гимнастики и в рифмованных лозунгах проповедовал соотечественникам важность регулярных физических упражнений. Зимними вечерами он вместе с женой Лотте катался на коньках по замерзшему озеру, причем требовал, чтобы поверхность озера была идеально гладкой, без единой царапины. Ульбрихт, в отличие от Сталина, не казнил своих настоящих врагов и тех, кого принимал за врагов, целеустремленно двигался к цели, навязав большевистскую систему оккупированной Советами трети разрушенной послевоенной Германии. И он действовал вразрез с указаниями Сталина и кремлевских чиновников, которые сомневались, что их специфический метод построения коммунизма подойдет немцам, а потому не рисковали навязывать его.

Ульбрихт никогда не испытывал неуверенности. Чуть ли не с первой минуты краха нацистской Германии Ульбрихт представлял, какой будет советская оккупированная зона. 20 апреля 1945 года в шесть утра, всего за несколько часов до смерти Гитлера, от гостиницы «Люкс», в которой жили эмигрировавшие из своих стран коммунистические лидеры, отъехал автобус с будущим восточногерманским лидером и еще десятью немцами, так называемой «группой Ульбрихта». Сталин поручил Ульбрихту помочь в создании временного правительства и восстановлении коммунистической партии Германии.

По словам самого молодого члена группы, двадцатитрехлетнего Вольфганга Леонхарда, с момента приземления на немецкой земле «Ульбрихт вел себя как диктатор» по отношению к местным коммунистам, которые, по его мнению, не могли управлять послевоенной Германией. Ульбрихт бежал из нацистской Германии в Испанию для участия в гражданской войне, а оттуда эмигрировал в Москву. Он не скрывал своего презрения к немецким коммунистам, которые остались в Третьем рейхе, но не смогли убить Гитлера, оставив это трудное дело иностранцам.

Ульбрихт продемонстрировал стиль своего руководства, когда в мае 1945 года принимал группу из ста секретарей партийных организаций. Несколько человек утверждали, что первейшая задача состоит в том, чтобы прекратить массовое изнасилование немецких женщин. Некоторые призывали Ульбрихта дать врачам право прерывать такие беременности. Некоторые требовали добиваться наказания виновных красноармейцев.

«Люди, которые сегодня так возмущаются подобными вещами, лучше бы возмущались, когда Гитлер начал войну, – резко оборвал их Ульбрихт. – Я не позволю давать волю эмоциям. Разговор окончен. На сегодня все. Совещание переносится».

В будущем часто будет наблюдаться картина, когда потенциальные противники Ульбрихта будут молчать, полагая, что он получил благословение Сталина. Но дело в том, что Ульбрихт с самого начала нарушал приказы Сталина. К примеру, в 1946 году советский диктатор потребовал, чтобы Ульбрихт объединил свою коммунистическую партию Германии, КПГ, с менее доктринерской социал-демократической партией, СДПГ, с целью создания социалистической единой партии Германии, СЕПГ. Вместо этого Ульбрихт очистил социал-демократическую партию от многих ключевых фигур, чтобы гарантированно оставить за собой руководство и создать даже более догматическую партию, чем добивался Сталин.

В апреле 1952 года Сталин сказал Ульбрихту, что, «хотя в настоящее время в Германии создаются два государства, вам не следует кричать о социализме». Сталин отдавал предпочтение единой Германии со всеми национальными ресурсами, той, которая вырвется из американских объятий, а не кургузому государству Ульбрихта внутри советского блока. Однако у Ульбрихта были свои планы, и он проводил кампанию по созданию своей собственной сталинистской Восточной Германии путем национализации 80 процентов отраслей промышленности и исключения из высших учебных заведений детей так называемой буржуазии.

В июле 1952 года Сталин принял план Ульбрихта относительно принудительной коллективизации и массовых репрессий. После смерти Сталина еще более усилилось неприятие политики Ульбрихта, и известно по крайней мере два случая, когда либерально настроенные партийные товарищи пытались скинуть Ульбрихта. Обе попытки провалились после того, как советские войска подавили сначала восстание в Восточной Германии, а затем восстания в Венгрии в 1953 и 1956 годах – восстания, вызванные реформами, против которых выступал Ульбрихт.

Ульбрихт был более решительно, чем Сталин, настроен создать сталинистскую Восточную Германию и готов более решительно, чем Хрущев, защищать свое творение. Выступая на заседании политбюро 4 января 1961 года, он заявил, что Восточная Германия во многом сама виновата в том, что поток беженцев не иссякает. Он заявил, что партия должна направить силы на решение проблем, связанных с нехваткой жилья, низкой заработной платой и недостаточными пенсиями, и что к 1962 году надо сократить рабочую неделю с шести до пяти дней. Он выразил недовольство тем, что 75 процентов покинувших страну были в возрасте до двадцати пяти лет, а это свидетельствовало о том, что учебные заведения Восточной Германии не обеспечивают необходимую подготовку.

Самым важным решением, принятым на чрезвычайном заседании политбюро, было одобрение плана Ульбрихта по созданию рабочей группы, задача которой заключалась в разработке планов по «блокированию» потока беженцев. Ульбрихт привлек к этой работе трех своих самых преданных, надежных и изобретательных заместителей: государственного секретаря по вопросам безопасности Эриха Хонеккера, министра внутренних дел Карла Марона и министра государственной безопасности Эриха Мильке.

Теперь он был готов сосредоточить свое внимание на Хрущеве.

Федеральная канцелярия, Бонн

Вторник, 5 января 1961 года

По традиции первыми поздравить Конрада Аденауэра с восемьдесят пятым днем рождения пришли дети-сироты, католики и протестанты. В десять утра два мальчика, одетые в костюмы гномов, и девочка в наряде Белоснежки вошли в кабинетный зал, где первый и единственный канцлер Западной Германии принимал доброжелателей. У одного гнома были красные штаны, синий плащ и красная шапка, а у другого – синие штаны, красный плащ и синяя шапка. У обоих были одинаковые белые бороды, и они испуганно жались друг к другу, когда няни подталкивали их к одному из великих людей в истории Германии, который сопел из-за сильного насморка.

Друзья канцлера были убеждены, что сильное беспокойство по поводу выборов Кеннеди сказалось на самочувствии Аденауэра. Перед выборами он простудился, подхватил насморк, простуда перешла в бронхит, а затем началась пневмония. Только теперь дело пошло на поправку. Хотя публично канцлер преувеличенно радостно поздравил Кеннеди с победой, в душе он опасался, что американцы выбрали человека порочного и безвольного. Федеральная разведывательная служба доложила Аденауэру о частых супружеских изменах Кеннеди, слабость, которую в своих интересах будут использовать коммунисты. Однако эта сторона жизни Кеннеди была только одной из многих причин, вызывавших беспокойство канцлера. Аденауэр пришел к выводу, что Кеннеди, который был на сорок два года моложе, является кем-то средним между «младшим лейтенантом военно-морского флота и римско-католическим бойскаутом», недисциплинированным и наивным одновременно.

Аденауэр знал, что Кеннеди не слишком высокого мнения о нем. Молодой президент считал канцлера реакционным пережитком, значительное влияние которого в Вашингтоне ограничивает гибкость американцев на переговорах с Советами. Кеннеди хотел, чтобы на предстоящих выборах победил противник Аденауэра, социал-демократ Вилли Брандт, обаятельный сорокасемилетний бургомистр Берлина. Команда Брандта представляла избирателям своего кандидата как «немецкого Кеннеди».

В 1961 году Аденауэр столкнулся с четырьмя проблемами: энергичным Кеннеди, потерпевшим поражение Брандтом, упирающимся Хрущевым и неизбежным биологическим фактом собственной смерти. Несмотря на это, канцлер с улыбкой слушал, как Белоснежка и гномы декламируют стихи о лесных зверях и своей любви к нему. Дети подарили ему сделанные своими руками подарки, а Аденауэр вручил каждому из них шоколад фирмы «Саротти».