Читать онлайн «Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией». Страница 22

Берлускони провел ребрендинг своей телеимперии, объединив все ее ветви под маркой Mediaset. Стартовая цена компании на фондовой бирже составила более 4 миллиардов евро. В то же время он диверсифицировал свои инвестиции, в конечном счете став владельцем акций и активов в таких областях, как медиа, страхование, управление личными финансами, недвижимость, строительство, розничная торговля и издательское дело. При невыясненных обстоятельствах Берлускони купил издательство Mondadori и таким образом заполучил 40 % итальянского рынка журналов. Он также приобрел правоцентристскую газету Il Giornale, которую основал известный журналист, интеллектуал и противник “агрессивного насилия” Индро Монтанелли. Помимо этого, Берлускони получил поддержку миллионов итальянцев благодаря успехам ФК “Милан”.

К 1993 году он стал довольно известным, а по мнению его оппонентов, скандально известным. Бескомпромиссный антикоммунист и предприниматель, имеющий большое влияние в СМИ, Берлускони был ночным кошмаром левых.

Культурные обозреватели, политики и общественные деятели левого толка не уставали нападать на Берлускони, утверждая, что его телевидение пропагандирует вульгарность и пошлость, а сам он получает слишком много итальянских рекламных долларов. Легализация медиаимперии Берлускони началась в 1980-е благодаря законам Кракси и была завершена в 1990 году, когда новый закон установил дуополию на итальянском рынке СМИ. Отныне трем каналам Берлускони разрешалось вещать наравне с общественными каналами компании RAI. Однако взамен Берлускони должен был отказаться от акций своей газеты. Это было несложно: он передал свой пакет младшему брату Паоло, который долгие годы являлся одним из акционеров Fininvest наряду с двоюродными братьями и другими членами семьи Берлускони.

В 1993 году в своей родной Италии Берлускони был известен не только как медиамагнат-миллиардер. Он владел акциями самых различных компаний, что означало политическое влияние. Он имел вес. Однако не все шло гладко, империя Берлускони несла большие потери из-за экономического спада начала 1990-х и снижения рекламных доходов. Его телесеть росла одновременно с его долгами, которые превышали размер чистого капитала Берлускони более чем в четыре раза. Банки-кредиторы, принадлежавшие финансовой элите Милана, настояли, чтобы компания Fininvest наняла профессионального управляющего, Франко Тато. Его задачей было сократить расходы и уменьшить долг компании. Тато настолько хорошо справился с задачей, что через 24 месяца медиаимперия Берлускони с большим успехом дебютировала на миланской фондовой бирже. К концу 1990-х ее стоимость оценивалась более чем в 30 миллиардов евро.

Берлускони преследовали не только финансовые проблемы. В 1992–1993 годах к нему начали присматриваться правоохранительные органы, а несколько следственных судей Милана плотно занялись его бизнесом. Чуть более чем за год они запустили около десятка отдельных расследований, касающихся деятельности миланских и римских компаний Берлускони в сферах недвижимости, строительства и СМИ.

Берлускони хорошо помнит те времена. Тогда разразились первые крупные коррупционные скандалы, которые всколыхнули итальянские политические элиты и дискредитировали его друга Беттино Кракси. В итоге Кракси был признан виновным и был вынужден уехать из страны. На Италию надвигался настоящий ураган из уголовных дел против итальянской коррупции, которую итальянцы называют Tangenopoli (“Город взяток”). Группа миланских судей вела расследования более двух лет. Было арестовано большое количество бухгалтеров и людей, занимавшихся сбором денег для политических партий. Их держали в тюрьме, пока они не называли нужные имена в обмен на смягчение приговора или сделку о признании вины. Судьи также получали информацию, проводя неожиданные обыски и налоговые проверки. Они арестовали десятки людей, включая некоторых предпринимателей и директоров крупных миланских компаний. Практически все они обвинялись в незаконном финансировании политических партий или даче взяток с целью получения выгодных контрактов. Оказалось, что практически все итальянские бизнесмены и политики были вовлечены в огромную коррупционную сеть.

Масштабные финансовые проверки назвали операцией “Чистые руки”. В одночасье было уничтожено целое поколение партийных лидеров и свержены многие влиятельные политики Италии. Некоторые арестованные предприниматели и бизнесмены кончали жизнь самоубийством. Миланский воздух был пропитан интригой, люди пересказывали сплетни о конвертах с купюрами для подкупа политиков и делились слухами о том, кого из известных людей арестуют следующим. Газеты изобиловали рассказами об офшорных банковских счетах и отмывании денег. Сотрудники восставали против начальников, следователи закручивали гайки, арестованные предоставляли полиции нужную информацию в обмен на сделки о признании вины, из-за чего начинались новые коррупционные скандалы.

Берлускони говорит, что те годы были для него временем “ужаса” и “страданий”.

В 1992 году было запущено несколько судебных расследований против его брата Паоло. Суды в Риме и Милане предъявили ему обвинения во взяточничестве и коррупции. В апреле 1993 года Джанни Летта, главный лоббист Берлускони в Риме и вице-президент Fininvest, признался, что лично положил в конверт 35 тысяч евро наличными и с посыльным отправил их лидеру небольшой политической партии. Той весной налоговики вновь нагрянули в главный миланский офис Берлускони и его офисы в Милано-Дуэ. В июне 1993 года руководство Fininvest официально отказалось признавать свою виновность в каких-либо правонарушениях, а также сообщило, что налоговая полиция наведывалась в офисы компании не менее 57 раз. Следствие интересовал не только телебизнес и операции с недвижимостью. Инспекторы заявили, что обнаружили несколько теневых денежных фондов, которые компаньоны Берлускони якобы использовали для покупки игроков в его любимый футбольный клуб “Милан”.

Антикоррупционная кампания миланских судей сильно повлияла на итальянскую политику и общество. Налоговые проверки как будто катком проехались по давно заведенным порядкам и уничтожили карьеры десятков политиков и бизнесменов. В уютных гостиных миланских богачей царили параноидальные настроения, а в Риме лидеры каждой из пяти правящих партий один за другим получали повестки в суд. Навсегда потеряв репутацию, они падали под натиском прокуроров, как кегли в боулинге.

“Скандалы «Тангентополи» загубили все пять правящих итальянских партий, – вспоминает Берлускони. – Расследования показали, что все политические лидеры якобы лично обогащались за счет бюджетов своих партий, что в некоторых случаях было правдой. Но вскоре стало понятно, что большая часть денег таки шла на нужды партий, а не в карманы руководителей, так было и в случае с Беттино Кракси”.

Берлускони утверждает, что принимать финансовую помощь частного сектора было нормой для итальянских политиков, поскольку альтернативных источников дохода у партий не существовало и государство их никак не поддерживало.

Иными словами, так делали все. Или, как говорят в Италии, cosi fan tutti.

Беттино Кракси, символ старого порядка, впоследствии направил судьям письменное признание, в котором рассказал о том, что его политическая партия, как и другие партии, регулярно получала деньги от крупнейших итальянских корпораций, в том числе от компаний Fiat, Olivetti и Fininvest.

“В то время у партий просто не было иного источника финансирования, – утверждает Берлускони. – Никаких других вариантов. Правда, это не относилось к Коммунистической партии, у которой всегда было море денег. Советский Союз тайно и незаконно спонсировал итальянских коммунистов, которые при помощи этих денег контролировали кооперативы по всей стране и издавали собственную газету. В те годы Итальянская коммунистическая партия была очень сильной и очень хорошо финансировалась. Поэтому, когда коррупционные скандалы потопили все умеренные партии, я начал искать альтернативу коммунистам. Я пытался объединить оставшиеся партии в коалицию, которая могла бы противостоять левым. Меня беспокоило, что в Италии нет другой влиятельной партии или умеренных политиков и что за отсутствием конкурентов коммунисты победят на следующих выборах”.

Именно страх и неприязнь к коммунистам подтолкнули Берлускони пойти в политику летом 1993 года. Маркетологи его телекомпании стали набирать фокус-группы и проводить социальные опросы среди потенциальных избирателей. Они изучали общественное мнение и политические предпочтения граждан теми же методами, какими обычно оценивается популярность безалкогольных напитков. В июле 1993 года Берлускони заявил в интервью одной газете, что не планирует идти в политику, а команда тщательно проанализировала реакцию общественности. В это время он встретился с политическими лидерами левого крыла, чтобы убедить их выступить единым фронтом, то есть сформировать коалицию. Однако летом 1993 года итальянская политическая арена напоминала выжженную солнцем пустыню.