Читать онлайн «Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю (сборник)». Страница 38

Светские мыслители XIX века, раздраженные тем, что Церковь не принимала гелиоцентрической картины мира, приписали всей христианской мысли (и патристике, и схоластике) убежденность в том, что Земля плоская. Это представление еще больше укрепилось в ходе ожесточенной борьбы защитников дарвинизма против фундаментализма в любом его проявлении. Таким образом предполагалось продемонстрировать: Церковь может ошибаться относительно происхождения видов точно так же, как она ошибалась относительно круглости Земли. При этом использовался тот факт, что один христианский автор IV века, Лактанций (в «Divinae institutions»[215]), опровергал – поскольку в Библии Вселенная описывается при помощи образа скинии, то есть четырехугольной формы, – языческие теории о круглости Земли; в том числе еще и потому, что он не мог допустить существования земли антиподов – то есть таких мест, где люди должны были бы ходить вниз головой.

Наконец обнаружилось, что византийский географ VI века Косма Индикоплов в своей «Христианской топографии», тоже полагаясь на библейскую скинию, отстаивал идею четырехугольного универса с арочным сводом, покрывающим плоский пол Земли.

Изогнутый свод остается спрятанным от наших глаз благодаря стереоме, то есть завесе тверди небесной. Под ней простирается ойкумена, то есть вся Земля, на которой мы обитаем. Она упирается в Океан и неощутимо и непрерывно поднимается по направлению к северо-западу, где возвышается гора – столь высокая, что ее очертания ускользают от наших глаз, а вершина сливается с облаками. Солнце, движимое ангелами – которым мы обязаны также дождями, землетрясениями и прочими природными явлениями, – приходит утром с востока на полуденную сторону, по направлению к горе, освещая весь мир, а вечером закатывается на западе и исчезает за горой. Луна же и звезды совершают обратный цикл.

Еще Косма показывает Землю так, как если бы мы глядели сверху. Это рама Океана. По ту сторону находятся земли, в которых Ной обитал до всемирного потопа. На самом дальнем востоке от этих земель, отделенный Океаном от краев, обитаемых чудовищными тварями, располагается Земной Рай. Истекая из него, Евфрат, Тигр и Ганг, пройдя под Океаном, втекают в Персидский залив. Нил же имеет более извилистое русло, течет по допотопной земле, входит в Океан, возобновляет свой бег по низовому полуденному краю, а именно по земле Египта. Затем он впадает в Римский залив, то есть в Геллеспонт[216].

Как показал Джеффри Бёртон Рассел в своей книге «Изобретение плоской Земли»[217], множество авторитетных книг по истории астрономии, до сих пор изучаемых в школе, утверждают, будто теория Космы превалировала на протяжении всего Средневековья, что средневековая Церковь учила, будто Земля – плоский диск с Иерусалимом в центре, и что труды самого Птолемея оставались неизвестными все Средние века. В реальности текст Космы, написанный на греческом языке, позабытом христианским Средневековьем, был замечен западным миром лишь в 1706 году и опубликован по-английски в 1897-м. Никому из средневековых авторов он известен не был.

Даже лицеист-первогодка легко может заключить: раз Данте входит в воронку Ада и выходит с другой стороны, видя незнакомые звезды у подошвы горы Чистилища, это значит, что сферичность Земли была ему прекрасно известна. Но того же мнения придерживались Ориген и Амвросий, Альберт Великий и Фома Аквинский, Роджер Бэкон и Иоанн Сакробоско – я называю только некоторых. Предметом спора Колумба с учеными Саламанки было то, что последние более точно, чем он, провели расчеты и утверждали, что наша круглая Земля куда более обширна, чем полагал наш генуэзец, и, таким образом, пытаться обогнуть ее не имело смысла. Колумб же – хороший мореплаватель, но никудышный астроном – считал Землю меньше, чем она есть на самом деле. Разумеется, ни он, ни саламанкские ученые мужи не подозревали, что между Европой и Азией располагается другой континент. Будучи правы, саламанкские ученые ошиблись; а Колумб, ошибаясь, настаивал на собственной ошибке и оказался прав – по наитию.

Как же распространилось убеждение, будто в Средние века Землю считали плоским диском? В VII веке Исидор Севильский (которого трудно назвать образчиком скрупулезного ученого) вычислил длину экватора в восемьдесят тысяч стадий. Следовательно, он считал Землю шарообразной. Но прямо в рукописях самого Исидора появляется диаграмма, вдохновившая множество воспроизведений нашей планеты, так называемая «Т-образная карта».

Верхняя часть – это Азия; она наверху, потому что в Азии, согласно легендам, находится Земной Рай; горизонтальная палочка представляет с одной стороны Черное море, а с другой – Нил; вертикальная палочка – Средиземное море, так что левая четвертушка круга соответствует Европе, а правая – Африке. И все объято большим кругом Океана.

Впечатление, будто Земля воспринималась как круг, возникло из карт, иллюстрирующих «Толкование на Апокалипсис» Беата Лиебанского, текста, написанного в VIII веке, но в последующие века, с иллюстрациями мосарабских[218] миниатюристов, оказавшего большое влияние на искусство романских аббатств и готических кафедральных соборов, – и эта модель обнаруживается в огромном количестве рукописей, украшенных миниатюрами.

Как стало возможным, что те, кто считали Землю шарообразной, изображали ее плоской? Во-первых, мы поступаем точно так же. Критиковать плос костность тех карт – все равно что критиковать плоскостность современного атласа. Это всего лишь бесхитростная, общеупотребительная форма картографической проекции.

Мне могут возразить, что в те же самые века арабы изготовляли более правдоподобные карты – хоть у них и встречалось часто скверное обыкновение представлять север внизу и юг – вверху. Но необходимо принять в расчет другие соображения. Первое из них подсказано нам Блаженным Августином, который живо участвовал в начатом Лактанцием споре об универсе в форме скинии, зная при этом суждения древних греков о сферичности Земли. Вывод Августина: не нужно принимать библейское описание скинии буквально, потому что, как известно, Святое Писание часто говорит метафорически и, возможно, Земля шарообразна. Но поскольку на спасении души это никак не отражается, данный вопрос можно проигнорировать.

Из чего не следует, что, как часто заявляют, в Средние века астрономии не существовало. Достаточно вспомнить случай X века. Герберт Аврилакский, Папа Сильвестр II, желая заполучить список «Фарсалии» Лукана, посулил в обмен на нее армиллярную сферу и, не зная, что поэма осталась незаконченной из-за смерти Лукана, после получения неполной рукописи отослал в обмен половину сферы. Что свидетельствует, с одной стороны, об огромном интересе раннего Средневековья к античному наследию, а с другой – о его интересе к астрономии. В XII–XIII веках были переведены «Альмагест» Птолемея и «О небе» Аристотеля. Как все мы знаем, одним из предметов квадриума, изучаемого в средневековых учебных заведениях, была астрономия, и в XIII веке появился тот самый «Трактат о сфере» Иоанна Сакробоско, который, пересказывая Птолемея, сделается непререкаемым авторитетом на последующие века.

Правда и то, что еще долго сведения о географии и астрономии беспорядочно черпались у таких авторов, как Плиний или Солин, которых, конечно, астрономия заботила не сильно. Именно Птолемеево видение универса, пусть и дошедшее окольными путями, оказалось более приемлемым теологически. Каждый первоэлемент мира, учил Аристотель, должен находиться на своем естественном месте и может быть сдвинут с него только внешним усилием, но не природой. Естественное место земного первоэлемента – центр мира, в то время как вода и воздух должны занимать промежуточное положение, а огонь – пребывать на периферии. Это было разумное и умиротворяющее видение, и на основании именно такой картины универса Данте мог вообразить свое путешествие по трем царствам загробного мира. А поскольку такое представление никак не давало объяснения всем небесным явлениям, уже сам Птолемей постарался ввести в него поправки и уточнения – такие как понятия эпицикла и деферента, позволяющие объяснить различные астрономические феномены – ускорения, зависания, попятные движения, изменения расстояния между различными планетами – с помощью модели, согласно которой каждая планета совершает обращение вокруг Земли по большому кругу, называемому деферентом, и в то же время обращается вокруг некой точки С собственного деферента по орбите, называемой эпициклом.

В конце концов, Средневековье – это эпоха великих путешествий, но пришедшие в упадок дороги, леса, которые необходимо было пересекать, и моря, которые приходилось преодолевать, полагаясь на сомнительных проводников, – все это мешало чертить нормальные карты. Они были весьма приблизительными, как инструкции из «Путеводителя паломника» Сантьяго Компостельского, гласившие: «Коли хочешь попасть из Рима в Иерусалим, двигайся на юг, расспрашивая дорогу». Представьте себе карту железных дорог, которую можно найти на обложке любого расписания поездов. Никто не сумеет по этой схеме пересадочных узлов восстановить очертания Италии, хотя она очень понятна, если вам нужно добраться из Милана в Ливорно (в частности, по ней видно, что Генуи вам не миновать). Точная форма Италии не интересует тех, кто едет от станции к станции.