Читать онлайн «Террор: вдохновители и исполнители (Очерки о подрывной деятельности ЦРУ в Западной Европе)». Страница 34

Как иногда бывает в политике, разногласия сфокусировались вокруг важного, но в общем-то частного вопроса: разработки нового закона о взаимоотношениях супругов, который разрешал запрещённый до тех пор в Испании «развод по взаимному согласию». За его принятие высказалось социал— демократическое течение внутри СДЦ, а также партии левой оппозиции — социалисты и коммунисты, против — христианско-демократическое крыло СДЦ и все правые и крайне правые политические группировки. В СДЦ и в правительстве А. Суареса возникла угроза раскола, и дискуссия в правящей партии приобретала всё более острый характер по мере приближения партийного съезда, намеченного на конец января 1981 года. Против премьер-министра выступили более 700 из 1800 делегатов предстоявшего съезда СДЦ. 29 января А. Суарес под давлением правых решил покинуть пост председателя правительства.

Через несколько дней съезд избрал его преемником бывшего заместителя премьер-министра Леопольдо Кальво Сотело, пользовавшегося симпатиями христианских демократов. Новый глава правительства обещал принять во внимание требования правых при подготовке новой правительственной программы. Но этот явный сдвиг вправо на вершине власти не удовлетворил тем не менее осмелевших ультрареакционных заговорщиков, связанных с «бункером» и давно лелеявших мечту одним ударом «избавиться от предателей франкизма». Благо уже в течение нескольких месяцев крайне правая печать энергично вела пропагандистскую кампанию против буржуазнодемократического строя, подстрекая к вооружённому выступлению против правительства, «продавшегося марксистам».

Особо отличалась газетёнка «Алькасар», фактический орган Ассоциации бывших франкистских фронтовиков. Она открыто писала, что «правительство изменников» будет отстранено от власти, когда «зацветёт миндаль и начнёт улыбаться весна», используя, таким образом, в качестве лозунга эту строфу из гимна испанских фашистов. «Испании вновь нужна твёрдая рука», — изо дня в день твердили авторы комментариев в «Алькасаре». Эта идея внедрялась и в мировую печать. 15 февраля 1981 года «Нью-Йорк таймс» в обширной статье предрекала «поворот вправо» в Испании.

И вот наступил, пожалуй, самый драматический день в современной истории Испании — 23 февраля 1981 года. Ничто, казалось, не предвещало чрезвычайных событий; на вечернем заседании конгресса депутатов — нижней палаты парламента — должно было состояться утверждение новым главой правительства Кальво Сотело; сомнений в исходе голосования не было: СДЦ обладал большинством депутатских мандатов. Пробило б часов вечера — чинная парламентская дискуссия шла обычным чередом. И через несколько минут вдруг настоящий взрыв: широко распахиваются двери, ведущие в зал заседаний, и взорам парламентариев и министров предстают вооружённые автоматами и ручными пулемётами гражданские гвардейцы (одно из полицейских формирований в Испании), которые «занимают позиции» у входов и у парламентской трибуны. Депутатам кажется, что парламент взят штурмом. Это впечатление подкрепляется поведением налётчиков: их главарь подполковник Техеро Молина, известный своими профранкистскими симпатиями, «для Острастки» делает несколько выстрелов в воздух и без церемоний приказывает всем лечь на пол. Гражданские гвардейцы грубо понукают неподчиняющихся; часть депутатов охватывает замешательство, кое с кем (ведь среди них и женщины) случились обмороки и нервные припадки; самые хладнокровные, стараясь не привлекать внимания ворвавшихся путчистов, прячут документы и записные книжки с адресами и телефонами друзей в укромные места на скамьях парламента. Техеро Молина, размахивая пистолетом, объявляет с трибуны, что гражданские власти низложены. Вскоре, говорит Техеро Молина, в парламент прибудет «важный и компетентный представитель вооружённых сил», который «объяснит, что делать дальше». Подполковник-путчист приказывает «изолировать» Адольфо Суареса и находящихся в отставке заместителя председателя правительства генерала Гутьерреса Мельядо и министра обороны Родригеса Саагуна, а также руководителей социалистической и коммунистической партий. Их помещают в отдельную комнату и запрещают беседовать друг с другом; затем, правда, через несколько часов возвращают в зал заседаний.

Таким образом, отставка А. Суареса и фактическое отсутствие правительства оказались важной предпосылкой для выступления путчистов. Осведомлённые испанские журналисты рассказывали потом, что схема действий заговорщиков была примерно такой: жандармы под командованием Техеро захватывают кортесы и берут заложниками уже вышедших в отставку министров и депутатов парламента; получив этот сигнал к действию и пользуясь возникшим замешательством, танковая дивизия «Брунете», расквартированная в 20 километрах от Мадрида, вводит свои танки в столицу, быстро занимая все её важнейшие центры (радио и телевидение, другие узлы связи, газеты, правительственное учреждения); установив контроль над Мадридом, путчисты, видимо, надеялись привлечь на свою сторону других командующих военными округами, рассчитывали запугать короля или вовлечь его обманом в свою акцию, разогнать парламент, запретить политические партии, создать военную хунту и установить диктаторский режим. Как показал на суде Техеро, «нужно было реформировать конституцию, не спешить с предоставлением автономии национальным районам, заморозить марксизм». И далее, излагая свою собственную позицию, Техеро подчеркнул, что сам он был бы готов «искоренить марксизм», но был вынужден согласиться с тем, чтобы только «заморозить» его. Это был, по выражению самого Техеро, переворот с целью «надеть на испанскую нацию смирительную рубашку».

Положение в Мадриде и по всей стране 23 февраля резко обострилось. Явно действуя, в рамках согласованного заранее плана, командующий Валенсийским военным округом, на побережье Средиземного моря, генерал Милане дель Боек, закоренелый франкист, в годы второй мировой войны сражавшийся на советско-германском фронте в составе испанской «голубой дивизии», объявил осадное положение в своём округе и приказал вывести танки на улицы Валенсии; городские власти были отстранены от выполнения своих обязанностей.

В Мадриде также появились было на улицах танки из дивизии «Брунете»; они заняли позиции вокруг зданий радио и телевидения, но затем их отвели обратно по приказу возвратившегося в расположение части командира, верного конституционному строю и королю.

В других военных округах в ту ночь положение (по крайней мере, внешне) оставалось спокойным, хотя, как выяснилось впоследствии, во многих местах ненадёжным. Несомненно, очень многих офицеров можно было бы считать причастными к событиям: одних в силу их антиправительственных действий, других (а их большинство), напротив, в силу их бездействия. Однако расчёты заговорщиков на то, чтобы заставить Хуана Карлоса «узаконить» своим согласием эту акцию, провалились.

Хуан Карлос поднял по тревоге все верные ему войска. Совет начальников штабов армии, флота и авиации подтвердил верность вооружённых сил конституции. Оставшиеся на свободе государственные секретари (заместители министров правительства) по приказу короля образовали временный кабинет министров, и от их имени отдавались правительственные распоряжения. Король приказал «восстановить конституционный порядок в рамках существующей законности».

Опубликовали совместное заявление и четыре ведущие политические партии страны — СДЦ, социалисты, коммунисты, правый Народный альянс. В нём они назвали попытку военного переворота «весьма опасным посягательством на демократические учреждения» и призвали принять необходимые меры для нормализации обстановки в стране. Невзирая на ночное время, тысячи жителей Мадрида вышли на улицы, чтобы продемонстрировать свою поддержку конституции и демократии.

К 7 часам утра 24 февраля здание парламента плотно окружили войска, верные правительству, королю и конституции. К этому времени, видимо, начали рассеиваться и иллюзии, которым предавались налётчики из отряда Техеро. Они мало-помалу начали понимать, что изолированы и помощи им ждать неоткуда. В 10 часов утра из блокированного мятежниками помещения выпустили женщин-депутатов, в полдень были освобождены все задержанные парламентарии, которых собравшиеся на площади мадридцы встретили овацией и радостными криками. Через полчаса сдались властям сам Техеро и его сторонники. Ещё ночью был восстановлен порядок в Валенсийском военном округе, где Милане дель Боек отменил свой приказ, и войска вернулись в казармы. Так потерпела крах попытка заговора против испанской демократии.

События показали, что буржуазно-демократический режим за короткий период существования укрепил свои основы, что он пользуется поддержкой широких слоёв испанской общественности. И вместе с тем травма, вызванная путчем 23 февраля, несомненно, оказалась сильной и болезненной.