Читать онлайн «Казачество в 1812 году». Страница 78

О том, как платовские казаки и армейские партизанские отряды громили отступавшую вражескую армию от Малоярославца до Смоленска, описано многими зарубежными исследователями эпохи Наполеоновских войн. Один из них, англичанин Джанет М. Хартли в книге «Александр I» так описал феномен Русского похода императора французов 1812 года:

«Великая армия покинула Москву 19 октября. Наполеон надеялся возвращаться через плодородные провинции к югу от пути его вторжения, но потери в битве при Малоярославце 24–25 октября вынудили его идти по своим же следам через места, уже опустошенные проходом русских и французских войск.

Наступление очень жестокой русской зимы и нападения партизанских групп и крестьянских банд усиливали деморализацию (отступавшей наполеоновской) армии…»

…Партизанство в «грозу 12-года» имело свои корни, людей, стоявших у его истоков. Еще по пути к Тарутино, генерал-фельдмаршал М. И. Голенищев-Кутузов озаботился тем, чтобы прикрыть все дороги, ведущие из Москвы, в том числе и дорогу на Смоленск. Из Жилино он отправил письмо генерал-майору Ф. Ф. Винценгероде с приказанием прикрыть дороги на Клин и Тверь:

«Первым движением, на которое должно быть обращено внимание Вашего превосходительства, это занятие Вашими войсками дороги на Клин или на Тверь, оставив на Ярославской дороге один из Ваших казачьих полков под командою толкового офицера, объявив ему, что он будет отвечать за все ложные тревоги, которые могут дойти до великой княгини (Екатерины Павловны Романовой, сестры императора Александра I, находившейся в те дни в Ярославле. – А.Ш.).

Сей пост должен давать ежедневные донесения в Ярославль и поддерживать сообщение с казачьим постом, который я поставлю в Покрове по Владимирской дороге. Этот последний должен будет сноситься с тем постом, который будет в Егорьевске, откуда мною будут учреждены другие посты вплоть до расположения армии (в будущем Тарутинском лагере. – А.Ш.)».

С конца сентября главнокомандующий русской армией озаботился действиями легкой конницы (армейской и прежде всего казачьей) против французов. Об этом он сообщал в Молдавскую армию адмиралу П. В. Чичагову из своей штаб-квартиры в деревне Леташевке:

«Армия расположена ныне по Старой Калужской дороге и стоит в укрепленном лагере на правом берегу реки Нары при деревне Тарутине, а легкие отряды, от оной отделяемые, беспокоят неприятеля по дороге, из Москвы в Смоленск ведущей.

С другой стороны, 200 (ошибка) человек неприятелей вступили в город Рославль, откуда угрожают Брянску, в коем, как известно Вашему высокопревосходительству, находится артиллерийский арсенал. Для уничтожения сих неприятельских намерений предписал я начальнику Калужского ополчения генерал-лейтенанту Шепелеву послать в угрожаемое место достаточный отряд, снабдив оный артиллериею и казаками…»

Голенищев-Кутузов был в курсе всех действий платовского летучего корпуса, отдельных казачьих и армейских партизанских отрядов, а также наиболее крупных отрядов народных мстителей. Известия о том постоянно присутствуют в переписке главнокомандующего, начиная с донесений государю императору и кончая частными письмами семье и знакомым. Михаил Илларионович не скупился в них на похвальные слова. В письме калужскому гражданскому губернатору П. Н. Каверину от 11 октября сообщалось:

«Сейчас получено известие, что неприятель с частию своих сил взял направление к Боровску. Для узнания его дальнейших намерений приняты все нужные меры. Несколько казачьих полков под личным предводительством самого атамана (Платова) наблюдают все его движения и отряжены к Малоярославцу для прикрытия Новой Калужской дороги, куда переходит и вся армия…»

В письме атаману М. И. Платову от 12 октября главнокомандующий предписывал ему сообщить о действиях в этот день и предположениях на следующий:

«Милостивый государь мой Матвей Иванович!

Покорно прошу меня уведомить, что Вы сего числа со вверенными Вам войсками сделали; и как я полагаю, что завтра должно быть генеральное сражение (за Малоярославец), то не оставьте пояснить Ваше мнение и на сей случай.

Князь Г(оленищев) – Кутузов».

В рапорте императору Александру I от 16 октября из слободы Полотняные Заводы доносилось о фланговом движении Главной русской армии от Малоярославца к Медыни:

«Авангард (армейский под командованием генерала М. А. Милорадовича) же, оставя бригаду пехоты с тремя казачьими полками в Малоярославце, перешел к Медыню… Войсковой атаман Платов, исключая всех отдельных партий с 15-ю полками, наблюдает поблизости движения неприятельские, имея сильные партии к стороне Вереи.

Сейчас полученными известиями подтверждается, что неприятель находится около Вереи и Боровска, что больных и обозы свои направляет назад по Смоленской дороге… А чтобы совершенно затруднить отступный его марш, усилены партизаны, с сей стороны действующие, да сверх сих назначается летучий корпус, состоящий из новоприбывших полтавских казаков, перемешанных с донскими казаками, с двумя полками пехоты под командою генерал-адъютанта Ожаровского для действия прямо на Смоленск».

В тот день одновременно с рапортом Александру I главнокомандующий отправил предписание генералу от кавалерии М. И. Платову представить ему самые точные сведения об оставлении наполеоновской армией Москвы:

«Не имея до сих пор верных известий об оставлении неприятелем города Москвы, предлагаю Вашему высокопревосходительству с получением сего командировать отборных пятьдесят казаков с надежным начальником к Москве для узнания, когда неприятель сей город оставил, в чем меня наискорее уведомите, и подлинно ли оставил».

В кутузовском письме русскому послу в Турции А. Я. Италинскому, который относился к числу близких полководцу людей, рассказывалось о ходе преследования неприятеля и его потерях при бегстве. Посылая такое письмо на берега Босфора, Михаил Илларионович мог вполне уверовать в то, что с его содержанием частным порядком ознакомятся в посольствах, аккредитованных в Константинополе (Стамбуле):

«…Конница их (французов) полностью уничтожена, а перевозки совершаются на быках, в то время как наша кавалерия находится в превосходном состоянии и 20 тысяч казаков разъезжают вокруг французской армии. Предоставляю любому самому строгому судье сделать вывод из этого положения вещей».

В письме адмиралу П. В. Чичагову от 18 октября из Медыни уведомлялось о действиях Главной армии последних дней и отмечались успешные действия, в том числе и казачьих войск:

«10 000 казаков и летучие отряды действуют в тылу и флангах неприятеля, сожгли большие партии его обозов и заставили беспрестанными нападениями самого подрывать зарядные ящики, которые в противном случае, за недостатком лошадей, достались бы нам в добычу».

Обширная переписка светлейшего князя Смоленского, «освободителя России» интересна тем, что автор писем добрым словом славил тех, кто творил победу русского оружия в 1812 году. Великий полководец о своей роли в войне почти ничего не говорил, но всегда отмечал боевые заслуги тех, кто это заслужил. О казаках же и о донском атамане, в частности, в кутузовской переписке говорится действительно много. Их боевая работа на финише Отечественной войны была у всех на виду…

…Отступление, пока еще не бегство, Великой армии из пределов России стало очевидностью. Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, полководец с несомненным даром стратегического предвидения, понимал, что только настойчивое преследование Наполеона приведет императора французов к полному краху на войне, им начатой. Но для этого, по кутузовскому разумению, еще сильный и опасный неприятель должен был провожаем из пределов Отечества полками «степных ос» атамана Матвея Платова, одно имя которого уже наводило на многоязычного неприятеля страх и волнение.

23 октября главнокомандующий отправляет атаману Войска Донского предписание о способах действий казачьей конницы при преследовании наполеоновских войск. Но можно утверждать, что М. И. Платов сам прекрасно понимал, что требует от него и тысяч его конных бойцов сложившаяся ситуация. В предписании же говорилось следующее:

«Генералу от инфантерии Милорадовичу приказано от меня следовать по большой дороге за неприятелем и теснить его сколько можно более. Вследствие чего, Ваше высокопревосходительство, старайтесь выиграть марш над неприятелем так, чтобы главными силами вашими по удобности делать на отступающие головы его колонн нападения во время марша и беспрестанные ночные тревоги. Сие самое предписано графу Орлову-Денисову делать слева по большой дороге.

Таковой род преследования приведет неприятеля в крайнее положение, лишив его большей части артиллерии и обозов. При сем прошу Вас меня сколь можно чаще уведомлять о положении Вашего корпуса и о успехах, в коих я не сомневаюсь».