Читать онлайн «Незримая паутина». Страница 7

Но сомнений в том, что Петр Васильевич Иванов и есть Евгений Карлович Миллер, быть не может. Все три документа были подколоты к той же стопке бумаг, что и письма самого генерала. На тонкой папке с этими документами осталась пометка: «Материал передавал 5/3 49 г. т. Абакумову (подпись)». Свидетельством является и совпадающий номер камеры (110), и тот факт, что расстрел «Иванова» был произведен по сценарию, который НКВД применял лишь в отношении особо секретных осужденных — тайно, обычно ночью (время расстрела на документа 23 часа 5 мин.) их привозили в крематорий, убивали в подвале, примыкающем к печи, и почти сразу сжигали.

Похищением генерала Миллера закончилась борьба советских спецслужб с наиболее антисоветски настроенными лидерами Белого движения, оказавшимися в эмиграции после Гражданской войны и не пожелавшими сложить оружие. Что касается РОВСа, то, как уже было сказано, он перестал играть лидирующую роль в белой эмиграции, уступив место Национальному союзу нового поколения (НСНП — будущий НТС — Народно-трудовой союз), одним из членов которого и являлся автор данной книги Борис Прянишников, объединившему в своих рядах молодежь 1920-х годов, вышедшую из военных училищ Белой армии и подросших детей эмигрантов первой волны.

А. И. Колпакиди

Дореволюционная Россия оставила большевикам в наследство опыт Департамента полиции, основанного 6 августа 1880 года и заменившего Третье отделение собственной Его Величества канцелярии. Несмотря на недостаточную подготовленность многих своих сотрудников, Департамент полиции и охранные отделения Министерства внутренних дел во многих городах Российской империи все же были хорошо осведомлены о деятельности оппозиционных политических групп и нередко своевременно пресекали действия революционного подполья.

Сбор сведений от осведомителей и слежка филерами сочетались с провокацией, устраивавшейся не только с целью внести расстройство в планы революционеров, но и для подрыва их духа и воли к борьбе.

В лице знаменитого Евно Азефа царская тайная полиция приобрела весьма ловкого агента, по ее желанию способствовавшего слиянию разрозненных групп подпольщиков в единую партию социалистов-революционеров, что упрощало и облегчало наблюдение за ними. Член Центрального Комитета партии эсеров, глава ее Боевой организации, в течение пятнадцати лет вел двойную жизнь, осведомляя Департамент полиции, предавая в его руки революционеров и расстраивая их террористические акции.

Все же деятельность царской тайной полиции, несомненно доказавшей свое превосходство над организациями революционеров, по своим методам была охранительной и оборонительной. Департамент не ставил перед собой задач захвата руководящих постов во враждебных царскому строю партиях, ему не были свойственны поступательность и агрессивность.

Захватив власть в России и не чувствуя под собой твердой почвы, Ленин задался вопросом: удержат ли власть большевики? Сомнения были велики. Следовательно, нужно было отчаянно бороться за власть со множеством противников, к счастью для Ленина, не объединенных и плохо организованных. Революционная целесообразность подсказала и пути — цель оправдывает средства.

И самым действенным средством стала Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, основанная 7 декабря 1917 года под председательством Феликса Дзержинского.

ВЧК переняла не только опыт Департамента полиции и даже уцелевших в вихрях революции некоторых его сотрудников. Она пошла своим путем, применяя всевозможные средства и приемы борьбы, не только провокацию, шантаж и сыск, но и безудержный жесточайший красный террор.

Террор ВЧК времен Гражданской войны — страшная страница в истории России. По размаху и жестокости Ленин и Дзержинский затмили знаменитого Робеспьера.

Победа в Гражданской войне не внесла успокоения в умы советских вождей. Множество врагов советской власти, в лице побежденных политических партий и организованных остатков белых армий, ушло за рубежи страны. Эмиграция не склонила голов перед узурпаторами и помышляла о борьбе с советской властью.

Сами революционеры, пришедшие к власти из эмиграции, большевики боялись эмигрантов, сотнями тысяч рассеянных по всем странам мира. Кронштадтское восстание матросов Балтийского флота и крестьянские восстания, вспыхнувшие уже после победы над белыми армиями, указывали Ленину на непрочность его режима. Объявив нэп, Ленин укрепил свое положение в стране. Но за границей бушевали эмигранты, опасные своей многочисленностью и организованностью и возможной поддержкой со стороны капиталистических государств.

Немедленно ВЧК, в лице своих КРО и ИНО, занялась активной борьбой с эмиграцией. Проникновение в ее среду, использование ее неустойчивых элементов, применение классических приемов борьбы «плаща и кинжала», шантаж оставшимися в России родственниками, подкуп продажных, идейный увод из стана эмигрантского в лагерь Ленина, дезинформация о положении в стране.

В противоположность царской тайной полиции, применявшей одиночных осведомителей и провокаторов против сравнительно немногочисленных революционеров, ВЧК пошла путем создания целых организаций, как открытых, так и тайных, с целью не только подавить эмиграцию и положить предел ее поползновениям против первого в мире социалистического государства, но и поставить ее себе на службу хотя бы частично.

Конечно, ВЧК в первую очередь интересовали наиболее активные организации эмигрантов. Против них были продуманы и осуществлены совершенно исключительные по своему размаху и наглости провокации, по сравнению с которыми деяния Департамента полиции кажутся детскими игрушками.

Не успела еще эмиграция перейти к активным подпольным действиям, как соответственно замаскированные агенты ОГПУ начали втягивать ее в свои сети. Подбору провокаторов уделялось исключительное внимание.

Провокатор — обычно человек незаурядного ума, инициативы, широкого политического кругозора, воли, выдержки, расчетливости, изворотливости и терпения.

Внедряясь в организацию, провокатор должен был действовать в русле идей и дел, свойственных данной организации. Так, в монархической среде он выступал доброкачественным идейным монархистом; в республиканской — искренним, убежденным демократом.

История русской антикоммунистической эмиграции богата примерами действий советских органов безопасности. Создавая так называемые «легенды», ОГПУ придерживалось четкого отделения одной «легенды» от другой. В каждой «легенде» действовали другие его агенты. И только даровитый Опперпут составлял исключение: он был участником двух, идейно весьма отличных, «легенд».

Засылка собственных агентов из СССР для захвата и руководства эмигрантскими организациями была сопряжена со значительными трудностями. Поэтому наиболее выгодным было привлечение к осведомительной и провокационной работе видных эмигрантских деятелей с громкими именами в прошлом. В этом деле ОГПУ преуспело в немалой мере. Завербованные эмигранты стремились к захвату командных постов в эмигрантских организациях, навязывая им то некую «новую тактику», то дезинформируя о положении в СССР, то захватывая в свои руки «закрытую работу», то физически уничтожая виднейших своих противников.

Завлечение в ловушку Бориса Савинкова, похищение генералов А. П. Кутепова и Е. К. Миллера — вершины «работы» ОГПУ и НКВД.

Этим главным акциям чекистов и сопровождавшим их обстоятельствам и посвящена моя книга. К сожалению, до сих пор не все тайное стало явным. Но и то, что известно, показывает, как глубоко проникали щупальца и впивались когти чекистов в среду крупнейших и наиболее активных организаций русского Зарубежья.

Советы по сей день хранят в своих архивах тайны многих своих дел. И подводя итоги деятельности чекистов в 1920–1930 годах, следует признать, что удалось им многое. В конечном счете они воочию доказали, насколько их органы, опирающиеся на организацию, технику и финансы мощного тоталитарного государства, сильнее всех вместе взятых эмигрантских организаций. Если прекрасно организованные разведывательные и контрразведывательные службы капиталистических стран нередко становились жертвами советского шпионажа и провокаций, то что могли противопоставить чекистам эмигранты, не имевшие сколько-нибудь надежной защиты от проникновения агентуры в их среду?

Человеческие жертвы, принесенные на алтарь революционной борьбы с коммунизмом, были велики и, по существу, напрасны. Сколько активистов погибло от руки предателей, известно лишь КГБ.

Но забыть об этих жертвах невозможно. Павшие в неравной борьбе достойны вечной и благодарной памяти. Ради счастья и свободы России они сознательно шли на революционный подвиг и гибли от ударов в спину.