Читать онлайн «Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины». Страница 29

Как известно, Мануил 11 мая 1942 г. в Андреевском соборе Киева был хиротонисан во епископа Белоцерковского, викария Киевско-Чигиринской епархии УАПЦ. Вскоре из-за возникших конфликтов с Поликарпом (Сикорским) решил вернуться в юрисдикцию Московского патриархата, принес покаяние митрополиту Алексию (Громадскому) в грехе раскола и 22 июля 1942 г. в Почаевской лавре был перерукоположен во епископа Владимир-Волынского. Обладая хорошими организаторскими способностями, владыка Мануил основал при Успенском соборе во Владимире-Волынском курсы для подготовки священников, диаконов и псаломщиков с 6-месячным сроком обучения. В начале августа 1943 г. к епископу Мануилу приехал епископ Переяславский УАПЦ Мстислав (Скрыпник), потребовавший вернуться к автокефалистам, в противном случае угрожал расправой.

В конце августа или в начале сентября 1943 г. епископ Мануил был похищен неизвестными людьми из своей резиденции при Успенском соборе во Владимире-Волынском и повешен СБ в лесу около Владимира-Волынского. Сообщение о казни архиерея по решению полевого суда и революционного трибунала ОУН за «измену украинскому народу» поместила на первой полосе подпольная газета политического отдела ОУН «До зброї». Ранее, 25 сентября 1943 г., Служба безопасности УПА сообщила, что 11 сентября Революционный трибунал УПА приговорил епископа Мануила к смертной казни через повешение. Сообщалось, что тот признал агентурное сотрудничество с НКВД до 1941 г. под псевдонимом «Гром», участие в разработке националистов, а также последующее сотрудничество с гестапо против «сознательных украинцев»[193].

Однако ряд современников указывал на то, что приписываемые владыке Мануилу письма составлены малограмотно, неуклюже и заметно отличаются от произведений этого эрудированного богослова и прекрасного стилиста. СБ ОУН и УПА широко практиковала пытки и иные «методы воздействия» на подследственных (что приводило к шпиономании и кровавым внутренним чисткам в самих ОУН и УПА, недаром будущий командующий УПА Василий Кук заявил – попади он «на станок» в СБ, то признал бы себя «абиссинским негусом»)[194]. Ясно и то, что на тот момент епископ Мануил явно мешал подконтрольным оккупантам псевдорелигиозным структурам, и визит Мстислава мог иметь роковые последствия.

Как сообщалось в записке об УАПЦ протоиерея М. Семенюка (28 апреля 1944 г.), к тому времени на Волыни были убиты членами ОУН (С. Бандеры) игумен Загаецкого монастыря Магистриан, протоиерей Кременецкого собора отец Феодор (Бркевич) и еще 9 православных священников[195].

Во время оккупации в Киеве появилась «Всеукраинская Церковная Рада» во главе с бывшим полковником армии Украинской Народной Республики (УНР) Николаем Рыбачуком[196], объединившая «националистические элементы». Сам Н. Рыбачук вошел в Украинскую национальную раду (в Раде состояло свыше 60 известных представителей украинской интеллигенции, среди которых было немало пострадавших от предвоенных репрессий). Сама Рада в ноябре 1941 г. выпустила ряд показательных программных документов, в которых шла речь и о намерении восстановить церковную жизнь Украины. Однако в тех исторических условиях неизбежными стали подчеркнутая лояльность и верноподданический тон в обращениях к тому же рейхскомиссару Э. Коху. Через него в Обращении рады выражалась «глубокая благодарность немецкому народу и Адольфу Гитлеру – вождю… великой Германии» за освобождение «героическими немецкими вооруженными силами» Украины, которая теперь займет «достойное место среди европейских народов». Победы Германии – это и победы Украины, писали лидеры Рады. Высказывалось стремление Рады принять участие в возрождении «разоренной евреями и русскими» страны. Подобные же тезисы излагались и в обращении к украинскому народу[197].

Прибывшие из Западной Украины в столицу епископ Никанор[198] и епископ Мстиславский (так в документе, вероятно, имеется в виду Мстислав (Скрипник)) образовали Киевскую епархию Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ)[199].

Как показал на допросах осужденный в июне 1952 г. к 25 годам лагерей бывший член «Всеукраинской церковной рады» Захарий Биденко, этот орган обратился к Э. Коху и на личном приеме у гауляйтера получил согласие на учреждение автокефальной церкви, регистрацию «старых» кадров УАПЦ и сбор церковной утвари и литературы. По предложению Коха, в богослужение ввели обязательное поминовение Гитлера по формуле «Вельмиповажного Фюрера й його лицарське військо». Верхушка УАПЦ неоднократно заявляла о полной лояльности к оккупантам[200].

Возникшая в 1921 г. УАПЦ, констатировали в присущей им стилистике документы госбезопасности, «объединяла в себе украинские националистические элементы, попов и мирян, формально ставила своей целью добиться полной независимости, то есть автокефалии Православной церкви на Украине, оторвав ее от влияния Московской патриархии», воспитывала верующих в антисоветском националистическом духе, среди клира УАПЦ – 95 % офицеров, повстанцев, членов бывших украинских некоммунистических партий[201]. Как отмечалось в директиве НКГБ УССР от 24 августа 1944 г. № 1618/с «О церковниках-автокефалистах», в период оккупации «самораспустившаяся» в 1930 г. УАПЦ (что произошло, подчеркивали чекисты, «в результате мероприятий наших органов») активизировала прозелитскую работу. «…Объединив в себе украинские националистические элементы, – говорилось в этом же документе, – попов и мирян, формально ставила себе целью добиться полной независимости, то есть автокефалии Православной церкви на Украине, оторвав ее от влияния Московской патриархии»[202].

Поликарп (Сикорский), ставший в феврале 1942 г. «Предстоятелем» Украинской автокефальной православной церкви, восстановленной на территории рейхскомиссариата Украина, негласно сотрудничал с немецкой спецслужбой[203]. Запрещенный в служении архиерей «высвятил» 16 «епископов» УАПЦ. Как отмечалось в документе НКГБ УССР, члены клира УАПЦ «в период оккупации… являлись наиболее активными профашистскими агитаторами и пособниками», поддерживали отношения с подпольем ОУН. «Таксой» за рукоположение во иерея у «самосвятов» считались 1000–2500 рублей[204].

Крайне неблаговидную роль сыграл в инспирации «автокефального» церковного раскола «епископ» Мстислав (Степан Скрипник, племянник и адъютант Главного атамана войск УНР Симона Петлюры[205]), на заре независимости Украины (в 1990–1993 гг.) успевший побывать «патриархом» УАПЦ и приложить руку к церковным настроениям на исторической родине[206]. С 1941 года, отмечали контрразведчики, он стал сотрудником одной из зондеркоманд (орган карательной политики), занимался спецпропагандой, став агентом гестапо, находился на связи у гауптштурмфюрера Губера[207].

Епископ Мстислав (Скрипник)

Как показывают информационные документы НКВД – НКГБ (только в ближайшем окружении иерархов автокефалов и автономистов работало 18 квалифицированных агентов советской спецслужбы[208]), там, где Мстислав появлялся в годы войны, он неизменно выступал глашатаем воли оккультно-сатанинского рейха, считавшего ликвидацию христианства одним из приоритетов идеологической деятельности. Феофил (Булдовский) говорил о Мстиславе: «О, это страшный человек. Это бандит в епископском клобуке. Он из тех, что могут убить, удавить человека, если он станет им препятствием… Епископ Мстислав – доверенное лицо гестапо и администратора Поликарпа Сикорского… В келейном разговоре с Мстиславом я с какой-то боязнью спросил его об унии с Римско-католической церковью. А он мне отвечает: “Уния? А почему бы и нет? Разве те, кто пошли на унию с Римом, что-либо потеряли? Пусть с чертом, лишь бы не с Москвой. Но об этом еще рано говорить…”»[209]. Показательно, что, несмотря на «советы» поставленного гитлеровцами бургомистром Харькова профессора Крамаренко, Булдовский наотрез отказался поминать в молитвах родоначальника УАПЦ Василия Липковского[210].

Впрочем, сами оккупанты в служебных документах давали УАПЦ «унтерменшей» довольно откровенную и циничную характеристику. Показателен в этом отношении подготовленный неизвестным гитлеровским чиновником в конце 1941 г. «Доклад по истории создания Украинской автокефальной церкви и с рекомендациями немецкому командованию о ее запрещении и поддержке Украинской автономной церкви». Автор оценивает УАПЦ как «один из очагов крайнего украинского национализма», «чисто политическую организацию, в которой собираются резкие украинские националисты, стремлением которых является превращение украинской церкви в орудие для их политических целей». Шла речь о курировании УАПЦ («служебной церкви на Украине») созданным оккупантами городским управлением. Прямо сообщалось, что автокефалия «не признана украинским народом», поскольку она «не правомочна» в каноническом отношении («народ называет украинских священников и епископов – самосвяты») и «находилась под покровительством большевиков», которые ее «поставили против православия, чтобы уничтожить последнее»[211].