Читать онлайн «Разведка и контрразведка». Страница 100

Военный призыв в контрразведку

В самом начале войны Виктор Ротшильд после мобилизации некоторое время проходил военную службу в Лондоне в секретной лаборатории в Портон-Дауне, где разрабатывалось химическое и биологическое оружие. Уже с конца 30-х годов в ряде промышленно развитых стран мира начались исследования проблемы практического использования атомной энергии. Во Франции, Англии, США и Германии эти исследования были направлены на изыскание способов создания атомного оружия. С мая 1941 года аналогичными исследованиями занялись и в Японии. В силу разных причин в середине Второй мировой войны в числе активных разработчиков проблемы остались только США и Германия.

Из секретной лаборатории в Портон-Дауне Ротшильд вскоре был переведен на работу в центральный аппарат английской контрразведки, где успел побывать на нескольких участках оперативной деятельности и, в частности, в отделе экономического контршпионажа.

В период войны все друзья Ротшильда были мобилизованы, как и он сам, когда начал работать в Директорате «К» МИ-5. Так называлось Управление контрразведки, на которое в ряде источников ссылаются как на структуру, имевшую индекс «Д». Это подразделение было создано при генеральном директоре МИ-5, который назначил его руководителями Мартина Фернивал-Джонса и Артура Мартина. Директорат занимался собственно контрразведкой, осуществляя работу по выявлению, предупреждению и пресечению деятельности иностранных разведок на территории Великобритании. В состав Директората входило несколько отделов.

Отдел «К-1», в котором работали два друга Блант и Ротшильд, осуществлял слежку за иностранными посольствами в столице Великобритании. За подозреваемыми иностранцами Директорат вел наружное наблюдение, осуществляемое силами Скотланд-Ярда. Основной задачей отдела было выявление личного состава резидентур иностранных спецслужб и их агентуры с целью последующей перевербовки последних, их ареста или выдворения.

В 1940 году МИ-5 возглавлял Гай Лиделл, и именно по его протекции Энтони Блант был переведен в отдел «К-1», что позволило советской разведке получить доступ к секретным документам, которые английская контрразведка добывала в иностранных посольствах, а также к информации, которая поступала в МИ-5 от ценной агентуры, внедренной в германские спецслужбы. Кроме этого, через Бланта советская разведка знакомилась с материалами британской дешифровальной службы в Блетчли-парке, которая за время войны перехватила и расшифровала свыше 15 тыс. немецких шифровок. От Бланта поступали сведения о кадровом составе МИ-5, британской агентуре в других странах, а также материалы наблюдения за деятельностью советских разведчиков в Лондоне.

В конце 1940 года Ротшильду предложили возглавить подразделение по борьбе с германскими диверсантами, известное как отдел «Ф-3» (или, по другим источникам, отдел «G»). Эта структура контрразведки была уполномочена проводить как самостоятельные операции на территории Великобритании, так и участвовать в совместных с соответствующими подразделениями МИ-6 и САС операциях на территории стран, где размещались подразделения британских вооруженных сил (Германия, Гибралтар, Мальта). Следует подчеркнуть, что этот отдел МИ-5 всегда играл одну из ведущих ролей в организации эффективной борьбы с международным терроризмом.

Особой заслугой Бланта считается добытая им в 1943 — 1944 годах не без помощи Ротшильда информация о содержании сепаратных переговоров Англии и США с Германией.

В период эвакуации Британского экспедиционного корпуса из Дюнкерка Виктор Ротшильд проживал в центре Лондона в квартире, которую снимал на Бентинк-стрит, что недалеко от Оксфорд-стрит и Харлей-стрит. В сентябре 1940 года Виктор Ротшильд и его беременная жена, боясь стать жертвами немецких бомбардировок, решили выехать в провинцию, а свой дом сдать старым друзьям по Кембриджу Бёрджессу и Бланту, которых они время от времени посещали, чтобы отобедать вместе с ними в домашних условиях и обменяться последними новостями.

Сотрудник МИ-5 Кеннет Янгер рассказывал, что эта квартира в разведывательных кругах была предметом постоянных насмешек. Дело в том, что на квартиру ее жильцы постоянно приносили подборки с документами британских спецслужб. При этом регулярными посетителями квартиры были представители «нетрадиционных сексуальных отношений» и лица, «склонные к алкоголизму». Бёрджесс сочетал в себе оба порока, если не считать того, что он слыл «отъявленным марксистом». Хорошо известный и престижный «дом Ротшильдов» посещали по старой привычке многие известные жители Лондона. В их числе были министры, крупные чиновники, а также видные военные и высокопоставленные деятели разведки. Позднее английский писатель Джон Костелло в одной из своих книг написал по этому поводу: «Главный штаб НКВД мог поздравить себя с большим достижением». Действительно, похоже, что квартира на Бентинк-стрит была тем местом, где происходила информационная подпитка лондонской резидентуры внешней разведки.

Именно здесь Ротшильд познакомил своего друга Бланта с Гаем Лиделлом, который тогда являлся директором Управления «Д» (собственно контрразведка) МИ-5 и был постоянным посетителем квартиры на Бентинк-стрит, как, впрочем, и целый ряд коллег, в числе которых были Дезмонд Весей и Тереза (Тесс) Майер, будущая вторая жена Ротшильда и его помощница по работе в отделе «Ф-3».

Пользуясь своими связями с руководством МИ-5, Ротшильд сумел убедить Лиделла принять на работу в МИ-5 своего друга Энтони Бланта, за которого он поручился. Несмотря на возражения кадровиков контрразведки, Лиделл сумел все-таки добиться того, что через пару месяцев Блант был принят на работу в подразделение по слежке за дипломатами нейтральных стран в Лондоне. Именно в этот период через Дика Уайта с Ротшильдом познакомился и Питер Райт, помощник директора МИ-5 и будущий автор нашумевших и запрещенных британскими властями мемуаров «Охотник за шпионами».

По словам Райта, Ротшильд в этот период очень любил обсуждать циркулировавшие в кулуарах британских спецслужб профессиональные сплетни и интриги, в которые были замешаны многочисленные общие знакомые разведчики и контрразведчики. В подобного рода беседах Ротшильд и Райт проводили время до поздней ночи.

Кроме того, по роду работы Ротшильд имел постоянные контакты в Форин офисе, а также в английской разведке и в дешифровальной службе страны. При этом он довольно часто встречался с руководителями национальных спецслужб и лично с Черчиллем. Было время, когда благодаря близости к Черчиллю он отвечал за проверку пищи, которую подавали премьер-министру, поскольку была получена информация о том, что немцы попытаются его отравить.

Следует признать, что проживание в одной квартире на Бентинк-стрит группы ценных агентов советской разведки было несомненным нарушением основных правил конспирации и ортодоксальных традиций НКВД. Малейшее подозрение, возникшее в отношении любого из них, естественно, могло привлечь внимание британской контрразведки ко всем посетителям этой «странной квартиры». Резидент ИНО НКВД в Лондоне Анатолий Борисович Горский, у которого находилась на связи эта агентурная группа, пытался уговорить Бланта выехать на другую квартиру, но проявил достаточно сообразительности и не стал настаивать, когда тот отказался.

По утверждению ряда публичных критиков британских спецслужб, система внутренней безопасности в МИ-5 и МИ-6 в конце 30-х годов и особенно в послевоенный период действовала из рук вон плохо. Гомосексуализм среди некоторых сотрудников делал их удобными мишенями для шантажа иностранными разведчиками. Бёрджесс и Маклин, кроме того, «славились» своим пьянством. Филби также время от времени злоупотреблял алкоголем. Близкая к высшим кругам британских государственных чиновников Ребекка Вест писала в этой связи: «...мы были бы избавлены от множества проблем, если бы поменьше трясли на людях своим бельем и уволили бы со службы нескольких горьких пьяниц».

Летом 1943 года премьер-министром польского правительства в эмиграции стал Станислав Миколайчик, лидер Польской крестьянской партии. Произошло это после того, как 4 июля 1943 г. в авиационной катастрофе погиб прежний глава польского правительства 62-летний генерал Владислав Эугениуш Сикорский. Следует напомнить, что в апреле 1943 года на фоне «Катынского дела» советское правительство разорвало дипотношения с Республикой Польша. Перед лицом угрозы слева лондонский лагерь консолидировался и занял резко антисоветскую позицию. Во многом консолидации способствовала гибель самого Сикорского. Он погиб при загадочных обстоятельствах. Был распространен слух, что это является делом рук польской и британской разведки. Однако известный английский писатель Филипп Найтли в одной из своих книг рассказывает об одном подозрительном совпадении. Найтли намекает на то, что Сикорский, чье убийство некоторые историки настойчиво приписывают английской разведке, действовавшей по прямому указанию Черчилля, поднялся в воздух 4 июля 1943 г. с одного из аэродромов в Гибралтаре. В этот период ответственным за операции внешней контрразведки МИ-6 на Иберийском полуострове был ценный агент советской разведки Филби. Таким образом, Найтли, по всем правилам ведения «психологической войны», пытался «бросить тень» на пользовавшегося большой популярностью у противников Короны наиболее яркого представителя «кембриджской пятерки».