Читать онлайн «Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы». Страница 29

Есть и еще одна версия, по которой профессор Боте анализировал не чистый углерод, а загрязненный бором, – именно этот химический элемент может существенно препятствовать протеканию цепных ядерных реакций. В совместном отчете берлинской и лейпцигской лабораторий было прямо указано, что поскольку массовое производство сверхчистого графита представляет собой значительную технологическую трудность, то и его использование в качестве эффективного замедлителя нейтронов становится крайне проблематичным.

Так была принята официальная версия, которую при жизни всячески поддерживали Гейзенберг и Дибнер. В ее основе лежало и лежит до сих пор утверждение, что именно данные научные руководители «Уранового проекта», воспользовавшись случаем, саботировали использование графита как замедлителя, хотя как ученые прекрасно понимали перспективу применения этого материала.

Так из-за недальновидности руководства «Уранового проекта» постепенно возникла «проблема тяжелой воды», которой часто объясняют все неудачи германской ядерной программы. Дело в том, что единственным предприятием, выпускавшим в то время тяжелую воду в «промышленных масштабах», то есть в количестве десяти килограммов ежемесячно, была норвежская фирма Norsk Hydro, расположенная вблизи городка Рьюкан на небольшой гидроэлектростанции. Тяжелая вода являлась побочным продуктом процесса электролиза при получении водорода, что основывалось на простых расчетах: если электризовать 100 тонн обычной воды, то оставшийся литр будет на 99 % состоять из тяжелой воды. Чтобы хоть как-то диверсифицировать импорт этого важнейшего продукта, было решено наладить более дешевый способ его получения при помощи каталитического обмена и начать строительство опытной установки. Тем временем в Норвегию для закупки тяжелой воды приехал представитель концерна IG Farbenindustrie, выразивший намерение приобрести все имеющиеся запасы тяжелой воды концентрацией 99,6–99,9 % в количестве 185 килограммов и заключить контракт на ее поставку – не менее 100 килограммов в месяц. После недолгого колебания норвежцы отказались от сотрудничества, мотивировав это долговременным контрактом с лабораторией Жолио-Кюри в Париже. Абвер даже предпринял операцию перехвата транспортного самолета, но в нем оказалась обычная вода, а нужный продукт благополучно достиг Парижа. Впрочем, отдельные историки считают, что некоторое количество тяжелой воды все же попало по дополнительному контракту в соответствующие лаборатории Третьего рейха.

В конце лета 1941 года предприятие Norsк Hydro получило крупный немецкий контракт на производство как минимум полутора тонн тяжелой воды. Осенью начались интенсивные работы, и к концу года было изготовлено более 350 килограммов продукта, хотя по приблизительным расчетам его ежемесячный выход должен был составить не менее 140 килограммов. Чтобы увеличить выработку, в начале 1942 года на комбинате Norsк Hydro были смонтированы новые мощные установки электролиза, но в ходе их доводки и отладки, а возможно, и скрытого саботажа выпуск тяжелой воды упал до ежемесячных 90 килограммов. Затем последовала серия диверсий, и поставки этого продукта из Норвегии полностью прекратились до июня 1943 года.

Сложившееся положение вынудило германское руководство развернуть в ноябре 1942 года производство тяжелой воды в самой Германии на заводе «Лейнаверке», где должно было происходить обогащение тяжелой воды, доставляемой с электролизных заводов близ Мерано и Котроне. Мощности итальянских предприятий позволяли ежегодно получать до тонны тяжелой воды довольно низкой концентрации. Когда осенью 1943 года массированные налеты союзной авиации полностью уничтожили многие промышленные предприятия Италии и Германии, оставшихся мощностей стало катастрофически не хватать для продолжения научно-исследовательской работы в рамках «Уранового проекта». В середине апреля 1944 года на очередном координационном совещании его руководителей обсуждалось сразу несколько новых способов получения тяжелой воды. Однако на их полное освоение и промышленное внедрение требовалось время, которого в тот период у Третьего рейха уже не было…

Тут необходимо заметить, что кроме официальной версии бесславной кончины «Уранового проекта», освященной авторитетом Гейзенберга и его коллег, существуют и «неканонические» варианты германских ядерных исследований, в которых всячески обыгрываются разные необычные факты в истории появления первой А-бомбы. При этом широко обсуждается и один из краеугольных камней «канонической» трактовки неудачи «Уранового проекта» – катастрофическая нехватка тяжелой воды.

Давайте посмотрим на официальную историю нацистских атомных исследований максимально беспристрастно, говорят нам сторонники альтернативного подхода. Строительство первых урановых котлов в Третьем рейхе началось в 1940 году, при этом с самого начала предполагалось использовать в качестве замедлителя именно тяжелую воду. Но уже через пару лет стало вполне очевидно, что «водный путь» ведет в тупик, тем более что приблизительно к таким же выводам пришли американские физики, чьи достижения в ядерных исследованиях выглядели куда скромнее.

Следующая часть контраргументов связана с инженерно-техническими решениями при производстве тяжелой воды. Дело в том, что в принципе для производства тяжелой воды из обычной методом химических каталитических реакций требуются лишь достаточно простые и хорошо известные электролитические установки. Таким образом, для изготовления данного замедлителя нейтронов требовалось только много воды и электроэнергии, поэтому кипение страстей вокруг единственного в Европе крупного завода по производству тяжелой воды в Норвегии выглядит по меньшей мере странно. После оккупации в 1940 году этой страны производство тяжелой воды на Norsк Hydro непрерывно расширялось и уже через год возросло почти десятикратно, но гидропредприятие все же не могло выполнить поставленные руководством «Уранового проекта» задачи. Такая же картина наблюдалась и позже, в связи с чем у электротехнической фирмы Siemens было заказано несколько мощных электролизеров, которые были отправлены в Норвегию.

Тут, вполне естественно, возникает вопрос – зачем надо было модернизировать производство фирмы Norsк Hydro в далекой Норвегии при все возрастающих трудностях транспортировки, дополняемых актами саботажа, вместо того чтобы перенести производство тяжелой воды на новом оборудовании в саму Германию? Ведь в Третьем рейхе вполне хватало гидро– и энергоресурсов! Например, в районе Рура, что в окрестностях Дортмунда, есть сразу несколько гидроэлектростанций, на которых в кратчайшие сроки можно было установить новое оборудование. Отчего же ни в одном сохранившемся протоколе заседаний руководства «Уранового проекта», как и просто в воспоминаниях его участников, нет никаких фактов, указывающих на то, что подобные вопросы обсуждались?

К тому же о дислокации производства тяжелой воды в Норвегии было широко известно всем разведкам, особенно английской, которую участники норвежского Сопротивления снабжали точной информацией. Это позволило союзникам сделать вполне логичный вывод, что тяжелая вода необходима для какого-то немецкого атомного проекта. Осознав значение этого факта, англичане решили осенью 1942 года провести широкомасштабную диверсию в районе городка Рьюкан.

Этому предшествовало агентурное сообщение, переданное еще зимой 1941 года в Лондон от главного инженера гидропредприятия в Веморке Йомара Бруна. В нем содержалась крайне подозрительная информация, что по распоряжению германских оккупационных властей для увеличения производства агротехнических удобрений на предприятии Norsк Hydro требуется резко увеличить производство тяжелой воды. Информация Бруна вместе с чертежами новых электролитических установок, которые собирались установить немецкие инженеры, попала к его другу Лейфу Тронстейну, руководителю организации «Свободная Норвегия». Он и передал все необходимые сведения в британскую разведку, а та поделилась ими с американской стороной. Когда все эти данные попали к руководителю американского проекта «Манхэттен» по созданию атомной бомбы генералу Лесли Гроувзу, он тут же стал добиваться уничтожения норвежского предприятия. Поскольку бомбардировка была очень опасна для окрестных жителей из-за наличия громадных резервуаров с жидким аммиаком, было принято решение о диверсионной операции.

К тому же, по данным участников норвежского Сопротивления, переданным лондонскому руководству «Свободной Норвегии», гидропредприятие Norsк Hydro вблизи Рьюкана имело весьма неплохую противовоздушную оборону, включавшую несколько батарей 88-миллиметровых зениток и очень эффективные скорострельные шведские установки «Эрликон» калибра 20 миллиметров. Это само по себе было очень необычно для гидроэлектростанции и гидролизного завода на оккупированной территории, поскольку даже многие германские промышленные объекты были защищены хуже. Раньше считалось, что данная весьма внушительная сила включала только устаревшие посты визуально-звукометрической разведки, оснащенные звукоуловителями и стереоскопическими дальномерами. Сегодня на основе уточненных данных можно сделать вывод, что в районе Веморка был расположен по меньшей мере один радиолокационный центр, способный вести дальнее обнаружение с последующим сопровождением любых воздушных целей.