Читать онлайн «Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.)». Страница 14

Пинка (Пинкус) оказался «старым знакомым» чекиста Петерса. Они встречались еще на Рижском фронте в период керенщины, причем Пинка и тогда проявлял себя самым ярым контрреволюционером. Естественно, что теперь, на следствии, скрыть свои антисоветские настроения ему было невозможно. Поотпиравшись некоторое время, он стал давать показания и подробно рассказал о построении «Союза защиты», его задачах и планах белогвардейского восстания. В частности, он сообщил, что восстание, первоначально намечавшееся в Москве, перенесено в Казань, куда, и стали перебрасываться силы из Москвы.

Пинка объяснил также значение разрезанной визитной карточки. Оказывается, она служила паролем для связи с казанским отделением военно-заговорщической организации. В Москве, показал Пинка, главный штаб заговорщиков помещался в лечебнице в Молочном переулке, т. е. в том самом доме, о котором писал рабочий Пифонов и за которым уже велось наблюдение.

Одно из показаний Пинки Ф. Э. Дзержинский записал следующим образом:

«В Казани. Северные номера. Спросить Якобсона от Виктора Ивановича для связи с местной организацией.

Казань. Поперечная 2-й горы 12 кв. 3. Конст. Петр. Винокуров, через него — Иосифа Александровича, через него Леонида Ивановича Резенева[82], которому передать письмо и значок…»[83]

Эта краткая запись отмечала цепочку, следуя которой можно было проникнуть в казанскую организацию. Ф. Э. Дзержинский решил ею воспользоваться.

В Казань под видом офицеров — членов «СЗР и С» выехала группа чекистов. Их трудно было «подделать» под офицеров. И, несмотря на это, молодые чекисты полностью справились со своей задачей. В Казани удалось ликвидировать не только отделение «Союза защиты родины и свободы», но и монархическую группу генерала Попова, созданную по прямому поручению белогвардейского генерала Алексеева. У заговорщиков было изъято более 500 винтовок и много другого оружия.

При ликвидации казанской организации «Союза защиты» была арестована жена бывшего министра Временного правительства Никитина, исполнявшая роль курьера между московским и казанским центрами заговора. Во время обыска у «госпожи министерши» было найдено письмо, в котором упоминался как «ловкий разведчик» некий Бредис.

У ВЧК уже имелись кое-какие данные о полковнике Бредисе. Однажды на вокзале при проверке документов сотрудники ВЧК задержали капитана Рубиса, пытавшегося проехать на Дон. У капитана Рубиса было найдено зашифрованное шпионское донесение, исходившее от Бредиса. Но тогда шпиона поймать не удалось.

Во время следствия по делу «Союза защиты» выявилось много важных подробностей об этом матером заговорщике. — Для ВЧК стало ясным, что в лице полковника Бредиса она имеет дело с ловким и опытным контрреволюционером, одним из руководителей военно-заговорщической организации Савинкова. Вскоре удалось установить, что Бредис скрывается на квартире бывшего крупного нефтепромышленника Лианозова. Здесь он и был схвачен сотрудниками ВЧК.

Арест Бредиса сильно встревожил Локкарта. Он поручил своему агенту Сескису организовать побег Бредиса. Однако из этой затеи ничего не вышло. Бредис вынужден был рассказать о своем участии в заговоре и о своих агентах, обманным образом пробравшихся в советские военные учреждения, в частности в такой важный орган, как Военконтроль, на который была возложена борьба с вражескими шпионами. Здесь орудовал проходимец Бирзе, снабжавший заговорщиков шпионскими сведениями и подложными документами. 17 августа 1918 г. по приказу Ф. Э. Дзержинского Бирзе был арестован, но неопытный следователь освободил его.

Главного руководителя «Союза защиты родины и свободы», Бориса Савинкова, захватить не удалось. Впоследствии стало известно, что он укрывался в здании английского консульства.

Разоблачение «Союза защиты родины и свободы» было крупной победой ВЧК· Всей работой по ликвидации «Союза» руководил лично Ф. Э. Дзержинский. Сохранилось много собственноручных заметок Феликса Эдмундовича, а также протоколов допросов обвиняемых, записанных лично им. Чекисты учились у Дзержинского хладнокровию, настойчивости, прозорливости, пониманию того, что работа над расшифровкой, на первый взгляд, мелких бумажек может дать нити для раскрытия целой контрреволюционной организации.

Ликвидация московской и казанской организаций «Союза защиты родины и свободы» вызвала серьезную тревогу в стане англо-французских заговорщиков. Нуланс и Гренар потребовали от Савинкова поднять белогвардейские восстания в верхневолжских городах не позднее чем в первые числа июля. Срок был указан не случайно. Именно в эти дни должно было произойти восстание левых эсеров в Москве, которое готовилось при прямой поддержке союзных миссий. К этому же времени планировалась высадка англо-франко-американского десанта в Архангельске.

Для выполнения задания англо-французских хозяев Савинков пробрался в Рыбинск, полковник Перхуров— в Ярославль, полковник Сахаров — в Муром. Сюда же стали стекаться белогвардейцы, сумевшие скрыться из Москвы и Казани.

Центром восстания в Верхнем Поволжье Савинков рассчитывал сделать Рыбинск, где находились большие военные склады. Захват складов в полной мере обеспечил бы мятежников боеприпасами до того момента, когда на помощь им подошли бы с севера англо-французские десантные войска.

Как ни тщательно готовил Савинков мятеж в Рыбинске, авантюра его потерпела полный крах. Накануне выступления белогвардейцев местная чрезвычайная комиссия получила сведения о планах заговорщиков. И когда поздно ночью б июля, мятежники попытались захватить артиллерийские склады, они попали в засаду. Встреченные пулеметным огнем, белогвардейцы разбежались. После нескольких часов боя красноармейские отряды разгромили мятежников во всех районах города. 7 июля Рыбинск был полностью очищен от белогвардейцев, но Савинкову и на этот раз удалось ускользнуть от возмездия.

Так же плачевно окончилась белогвардейская авантюра и в Муроме. Пользуясь тем, что в Муроме чрезвычайная комиссия только что создавалась, главари заговора — полковник Сахаров, бывший офицер Григорьев и другие сосредоточили в городе значительные силы. Однако они упустили из виду главное — бдительность советских людей и преданность трудящихся Советской власти.

В конце июня 1918 г. коммунист Николай Машченко сообщил председателю уездного комитета Коммунистической партии И. И. Тугунову, исполнявшему одновременно обязанности председателя ЧК, о подозрительном поведении бывшего полковника Сахарова, часто наезжавшего в Муром к своим родным, жившим в Спасском монастыре. Жители поговаривали, что Сахаров связан с руководителями чехословацкого восстания. 4 июля военный комиссар уезда Лажков произвел обыск на квартире матери Сахарова в Спасском монастыре и обнаружил в ларе под иконами 130 тысяч рублей. Такая крупная сумма денег подтверждала подозрения рядового коммуниста Машченко. Решено было установить наблюдение за Сахаровым, который в это время уехал в Нижний Новгород. Вернувшись в монастырь и узнав об обыске, Сахаров начал форсировать подготовку восстания. 7 июля он побывал у епископа Муромского Митрофана и получил у него «благословение» на мятеж. «Большевиков нужно уничтожить, чтобы их не было», — заявил епископ[84].

Восстание началось вечером 8 июля. Мятежникам удалось захватить в свои руки здание военного комиссариата, помещения местного Совета и Высшего военного Совета, который находился в это время в Муроме. К утру 9 июля весь город находился во власти белогвардейцев. Штаб мятежников расклеил по улицам приказы и воззвания о свержении Советской власти и создании какого-то мифического правительства.

Местная буржуазия ликовала. Купцы Яковлевы бесплатно раздавали мятежникам пряники, бутерброды, колбасу. В городском соборе состоялся молебен по поводу «освобождения» Мурома от большевиков. Но торжество мятежников продолжалось недолго. Трудящиеся не пошли на белогвардейскую провокацию. Не помогли даже грузовики с хлебом и мукой, посланные мятежниками рабочим Московско-Казанской железной дороги с целью побудить их выступить на стороне белой гвардии. И когда отряд белогвардейцев, пытаясь расширить район мятежа, начал продвигаться к станции Навашино Казанской железной дороги, рабочие судостроительной верфи Коломенских заводов выступили ему навстречу и в коротком бою полностью разгромили.

Уже 9 июля рабочие железнодорожных мастерских и заводов Выксы, Коврова, Навашина, крестьяне окрестных сел и деревень, организованные местными коммунистами в боевые дружины, выступили против белогвардейцев и к рассвету 10 июля разбили мятежников и освободили город.

Когда 10 июля из города Владимира прибыл красноармейский отряд в 250 бойцов, в Муроме было уже спокойно. Для ликвидации мятежа не потребовалось военной силы. Сами трудящиеся города и окружных деревень справились с мятежниками. В этом, между прочим, еще раз ярко проявился источник непобедимости Советской власти.